Хоб - Дана Мари Белл

Она достала еще один кусочек льда и лизнула его.

— Хорошо, что у меня есть лед.

Ринго удивил ее, опустив голову и всосав кубик льда, зажатый между ее пальцев.

— Какой?

— Я не сплю с парнями на первом свидании.

Откуда, черт возьми, это взялось? Михаэла умирала от желания нарушить свое золотое правило, особенно когда карий в его глазах почти полностью исчез, оставив только голубой, словно безоблачное небо. Она наклонила голову, изучая его лицо. Неужели это намек на зеленый, скрытый в прозрачной синеве? Михаэла могла вечно изучать его изменчивые глаза.

— Приятно слышать, — Ринго лизнул ее пальцы, посасывая кончики. Михаэла уже была готова умолять. — Тогда мне, возможно, придется приложить больше усилий на нашем втором свидании.

Похоже, она умрет счастливым человеком. Михаэла попыталась отвлечься от ощущения его теплого языка, скользящего по ее ладони.

— Ты работаешь с Каэлем?

Прежде чем ответить, он поцеловал ее в запястье.

— Он практикант.

— Ах, — она нахмурилась. Интимная атмосфера, окружающая их, пошла на убыль. — Разве ты не должен быть с ним?

Его глаза стали совершенно голубыми, светясь в дрянном ресторанном освещении.

— Нет.

«Ну ладно».

— Мне нравятся твои глаза.

Михаэла покраснела. Очевидно, ее фильтр между мозгом и ртом дал трещину, впрочем, как и разум с логикой.

— Спасибо, — Ринго выглядел до смешного довольным.

Она решила продолжать, так как вроде их разговорчики поднимают мужчине настроение:

— Я никогда не видела карих глаз, в которых было бы больше голубого, чем карего. А когда они становятся полностью бледно-голубыми, то светятся.

Ринго резко зажмурился, скрывая замечательные глаза.

— Да?

Казалось, он расстроился. День внезапно показался менее ярким.

— Я сказала что-то не так?

Он посмотрел на нее и нахмурился, когда увидел ее разочарование. В его глазах теперь опять появился карий. Черт, Михаэла действительно сказала что-то не то.

— Нет, — он прикоснулся к ее щеке, проведя пальцем по нежной скуле. — Нет, вовсе нет.

В самом начал Ринго прикасался к нет так, словно собирался закинуть на стол и трахнуть, словно зверь. Сейчас же он стал относиться к Михаэле так, словно она была самым редким цветком. С почтением, с которым она никогда раньше не сталкивалась. Михаэла понимала, что вполне могла стать зависимой от этих нежных касаний, благоговения на его лице и дикого желания.

Может, она уже подсела.

Вскоре вынесли пиццу, они поели, и Ринго оплатил счет, чем расстроил девушку. Она планировала, что их первое свидание пройдет по-голландски[1], но ему удалось отвлечь ее какой-то глупой историей о друге по имени Рон и о розыгрышах, которые они проделывали друг с другом.

— Встретимся за ужином.

Михаэла нахмурилась.

— Мне бы очень хотелось прийти, но не сегодня. Следующие две недели я работаю в ночную смену.

Его глаза вновь стали голубыми и засветились в темноте.

— Тогда позавтракаем?

Она склонила голову.

— С удовольствием.

У нее еще оставалось время перед работой, чтобы немного вздремнуть. Предложенный Ринго завтрак был весьма кстати.

Он проводил ее до дверей в отель.

— Тогда до завтрака.

Ринго приподнял ее подбородок, и Михаэла затаила дыхание. Она знала, о чем он безмолвно спрашивал.

Михаэла с готовностью приняла поцелуй, с нетерпением ожидая, когда ощутит его вкус.

Вместо нежного поцелуя на первом свидании, которого она ожидала, Ринго ворвался и покорил. Мужчина овладел ее ртом так, как желал овладеть ее телом. Язык вторгся в рот Михаэлы, будто имел на это право, пробуя на вкус все, чем она была и, возможно, когда-нибудь станет.

Боже милостивый, Ринго был хорош на вкус. Лучше всего на свете. Лучше, чем мороженое. Лучше, чем падающий снег. Даже лучше, чем запах кожи любовника во время невероятного секса.

Такой знакомый вкус. Только мечты о Робине имели похожий вкус.

Михаэла страстно ответила на поцелуй, давая все, что он требовал, и даже больше. Когда-нибудь, возможно раньше, чем она ожидала, они окажутся в постели. И если Ринго выполнит хотя бы часть обещания, данного в поцелуе, то Михаэла приложит все силы, чтобы никогда с ним не расстаться.

Поцелуй едва закончился, их губы все еще соприкасались, когда Ринго заговорил:

— Я с нетерпением жду завтрака.

Она захныкала. Михаэла никогда не встречала никого, в чьих устах обещание оладий звучало бы так горячо.

***

Робин наблюдал, как ошеломленная Михаэла возвращалась на конференцию. Ее вкус остался на его губах, подтверждая худшие опасения и величайшую надежду.

— Джейден.

Вампир, который стоял, прислонившись к дверям конференц-центра, склонил голову и последовал за ним.

Только лучшие будут охранять его истинную пару.

Глава 9

Робин снова изменил обличье, став белокурой женщиной, и направился в заднюю часть конференц-зала. Там был замечен Рэйвен МакСуини, чья темноволосая голова поворачивалась то в одну сторону, то в другую. Мужчина, казалось, за кем-то следил, а Робин намеревался выяснить, за кем именно. Из всех делегатов только Рэйвен осмеливался постоянно угрожать Робину.

Хоб пытался убедить себя, что интерес МакСуини к Михаэле не имел никакого отношения к нему, но стоило ли лгать самому себе? Если Рэйвен попытается забрать женщину Хоба, то на своей шкуре узнает, почему Робин был личным Клинком Оберона. От Наводящего Страха не останется ничего, даже дыма и пепла.

МакСуини метнулся по коридору. Робин последовал за ним. Здесь было меньше народа, так как участники съезда разошлись по залам и заняли места. Рэйвен остановился, наблюдая за дверным проемом. Робин сделал себя невидимым и прошел вперед, заглядывая в комнату, которая завладела вниманием Наводящего Страх.

Робин нахмурился, узнав пару крыльев цвета гнилой тыквы.

Черт. По слухам, Наводящий Страх обладал устрашающими способностями, поэтому Робин не хотел провоцировать мужчину, иначе простые смертные станут свидетелями запретного. Последующая битва могла сломать или уничтожить много жизней, чему Оберон точно не обрадуется.

— Михаэла.

С другой стороны, все всегда бывает в первый раз.

Михаэла повернулась и улыбнулась МакСуини, будто он был ее давно потерянным братом. Единственное, что удерживало Робина в здравом уме — в ее взгляде не полыхал тот огонь, как при встречах с Ринго.

— Рэйвен! Как продвигается дело с твоими рисунками?

Рисунками? О чем, черт возьми, она говорила? И с каких это пор она обращалась к ублюдку по имени?

— На самом деле я не художник. Во всяком случае, не профессиональный, — МакСуини прислонился к стене, эффективно отрезав Михаэлу от толпы.

— Тогда чем ты занимаешься? Потому что, если хочешь знать мое мнение, твои рисунки расхватали бы за приличную цену.

Плечи МакСуини дернулись, что, видимо, должно было означать пожатие.

— Я работаю в службе безопасности.

Михаэла рассмеялась. Робин подошел немного