которому я привыкла, он просто смотрит на меня, а затем возвращает своё внимание к лесу.
— Ты всё ещё хочешь уйти от меня.
— Это не так просто, Драгикс.
Его глаза возвращаются ко мне, когда я называю его по имени, а затем снова отводит взгляд.
Очевидно, сейчас не время для нашего разговора. Я разворачиваюсь, чтобы оставить его в покое, но его низкий, хриплый голос прозвучал позади меня.
— Не уходи.
Он не просто говорит о данной минуте, но я вздыхаю и поворачиваюсь к нему, полностью одетая, соскальзываю в ванну. Он улыбается мне, но это грустная улыбка.
— Драгикс, ты же знаешь, что тебе не обязательно быть одному. Ты цепляешься за меня, потому что я была первым человеком, которого ты нашел после стольких лет одиночества. Но я уверена, что ты легко найдешь кого-то ещё, кто захочет жить здесь с тобой.
Моё сердце сжимается, когда я говорю это. Кто-то ещё, кто будет летать на его спине, дремать с ним на солнышке… пытаться держать свои руки подальше от его золотой кожи.
За исключением того, что им не нужно было бы проявлять никакой сдержанности. Они могли делать с моим драконом всё, что захотели бы. Поцелуи, прикосновения, секс… всё что захочет.
Я скриплю зубами, ревность пронзает меня.
Нет. Я не могу его ревновать. Драгикс заслуживает счастья. Я действительно верю в это сейчас. И я прощаю его за то, что он похитил меня. Он был не в своём уме.
Но кто-то получит эту его новую версию. Драгикс с ленивой улыбкой, сексуальными глазами и игривыми словами.
Он ёрзает, и я отвожу взгляд от его груди.
— Я не хочу никого другого. Я предпочёл бы снова быть один.
— Драгикс…
— Я больше не хочу об этом говорить.
Я вздыхаю, и он подходит ближе с печальным выражением лица.
— Ты позволишь мне тебя поцеловать?
Он задерживается на этом слове, и я чувствую, как горят мои щеки. За целую жизнь я не смогу придумать ни одной причины, чтобы сказать «нет».
— Да, — выдыхаю я, и в мгновение ока он оказывается передо мной. Я вздрагиваю. Иногда я забываю, как быстро он может двигаться. Как он может наброситься, когда видит то, что хочет.
И я — то, что он хочет.
Он протягивает руку, и я моргаю, когда он заключает меня в свои объятия. Я ожидала, что он наклонится и поцелует меня, но вместо этого он поменял наши позы, так что он прислонился к скале, а теперь я оседлала его.
— Ты хитёр, — говорю я ему, и он усмехается. Его лицо внезапно выглядит намного моложе, и я поднимаю руку, проводя ею по его щеке. Он закрывает глаза и трётся лицом о мою руку, как кошка.
Словно он изголодался по прикосновениям. Хотя я думаю, так и есть. Целые века. Века. Только с Майз, с которой можно поговорить, но не позабыв, от том, что он может это делать. Что это было для него?
Сущий ад. Должно быть, это было похоже на ад.
Я не знаю, как он пережил это и вернулся с неповрежденным рассудком.
— Тебе… жаль меня.
Голос Драгикса сменился низким рычанием, и он отрывает меня от себя, его челюсти сжаты.
— Нет, Драгикс. Я восхищаюсь тобой. Я думаю, что только особенные люди смогли бы так. Провёл столько времени в роли хищника, забыл большую часть того, что делает тебя тем, кто ты есть, и всё же решить не уничтожать людей, которых ты считаешь ответственными за своё одиночество.
— Моя мать…
— Она кажется удивительной женщиной. Но выбор всё же пришлось сделать тебе. Каждый день ты выбирал не мстить. Она бы так гордилась тобой. Я горжусь тобой.
Его улыбка прекрасна. Его руки всё еще на моей попе, и я наклоняюсь ближе, почти не в силах сдержаться, и прикусываю его нижнюю губу.
Он сидит так тихо, что едва дышит. Так что я делаю это снова, на этот раз добавляя движения своего языка. Он рычит, и одна его рука соскальзывает с моей задницы, зарывается в мои волосы и завладевает моими губами.
Когда он научился так хорошо целоваться? Если бы я не знала, что он не практиковался на других женщинах, у меня возникли бы подозрения. Но Драгикс, очевидно, просто быстро учится, и я стону ему в рот, когда он гладит мой язык своим, наклоняя мою голову, чтобы он мог проникнуть глубже, а затем дразнит меня, отстраняясь.
На этот раз я хватаю его за затылок и притягиваю к себе.
Он смеётся, окутанный чистым мужским наслаждением.
Я прижимаюсь к нему, чувствуя, какой он твердый, длинный и толстый, прижат ко мне. Мои тонкие штаны не защищают от его жара.
Я и не хочу этого.
Теперь он стонет, когда я кручу бедрами и сжимаюсь, удовольствие скользит по моему телу. Он проводит другой рукой под моей рубашкой, вверх по моему животу, туда, где твердеет и ноет сосок.
— У меня пробелы там, где должны быть мои воспоминания, — рычит он мне в губы. — Но все мои инстинкты говорят мне, что ты самое прекрасное, что я когда-либо видел.
Моё горло сжимается, и я сглатываю комок, образовавшийся от его слов. Я ещё даже не рассталась с этим мужчиной, а уже так скучаю по нему, что кажется, что у меня скоро появятся свои пробелы в памяти. Дыры размером с Драгикса.
Его руки уверены и не колеблются, когда он перемещает одну из них обратно к моей заднице, используя её, чтобы помочь мне тереться об него, в то время как его другая рука играет с моим соском. Он щиплет и перекатывает его, и я наклоняюсь вперед для ещё одного медленного, глубокого поцелуя.
— Кхм, — звучит женский голос.
— Да ты издеваешься, — бормочу я ему в губы, и Драгикс медленно отводит голову, его глаза цвета жидкого золота, когда он не отрывает их от моего лица.
Он снова наклоняется ко мне, и я затыкаю ему рот одной рукой. Он хмурится, глядя на меня, а затем переводит своё внимание на Майз с мрачным выражением лица.
К её чести, она не дрожит, глядя в эти глаза.
— Зинты, — говорит она. — Они зашли на твою территорию. Их сотни.
Я вздрагиваю от возникшей ярости на лице Драгикса, когда он осторожно снимает меня с себя и встаёт на ноги. Его член твердый и мощный, и мне вдруг захотелось прикрыть его перед Майз.
Однако она не смотрит, её глаза почти дикие, пока она не
