class="p1">— П-п-прости меня… Но кто, кто это снял?!
Кацуо задумался:
— Полагаю, один маньяк, у которого на меня зуб. А ты просто подвернулась ему, как важный мне человек.
Важна ему… Лана не любила Кацуо, да и сексуальное влечение к нему после отношений со сказочным блондином ослабло, но произнесла:
— Мы еще можем что-то вернуть?
Кацуо жестко посмотрел на нее.
— Нет. Я тебе больше не верю. Даже в то, что тебе нравился наш секс. На видео проставлены даты, вы начали встречаться, когда наши с тобой отношения как раз были в самом разгаре, и ты смогла узнать меня получше. Не надо врать, что ты переживаешь. Не исчезни твой любовник, ты еще долго бы меня не вспомнила!
Наверное, стоило закончить на этом, но Лана, повинуясь сама не зная чему, не хотела терять Кацуо. Он любил ее, все его поведение говорило о сильной привязанности. Любил так, что «объяснил» измену рационально, а Лане очень хотелось внимания.
Можно было поехать к Кацуо домой, включить злосчастные видео, отснятые маньяком… Увидеть воочию Мужчину Мечты… Скрыть свою боль…
Мысль о существе, ненавидящем ее, заставила Лану вздрогнуть… Ведь и тот, кто это снял, сам мог распространить эти же видео по сети… Лана испугалась.
— Кацуо, поедем уже. А скажи… — она взглянула в его карие глаза с умело изображенной надеждой, — я тебе понравилась на этих видео?
Кацуо признался:
— Да. Очень.
Интересно, как долго он выдержит просмотр в компании самой «актрисы»? И пусть Кацуо Лане не верит — тело ведь правдивее нее?
— Ммм, а не думаешь ли ты, что личное общение с Дамиром — немного чересчур?
Магнус с интересом разглядывал родственника из клана Троюродных. Их черты лиц походили друг на друга, но Флавиан, популярный актер, был ниже, уже, изящнее статного Мага, сделавшего блестящую карьеру оперативника.
— Не думаю, — Флавиан скривил губы, полные, капризные, — тебе уже детишек не хватает, что воспитываешь меня?
Магнус проигнорировал его шпильку:
— Напоминаю, ты в Городе только благодаря мне. И только от меня зависит, сколько ты здесь пробудешь.
— Ой ли, ой ли, — Флавиан обнажил в улыбке ровные белоснежные зубы, — тут бывает вся царская семья, уж кто-нибудь выпишет мне пропуск.
Магнус улыбнулся еще слаще:
— Изменнику? Хм… А если тебя разжаловать, оставить в вожделенном Городе, обернуть человеком, стереть тебе память… И общайся с Дамиром, сколько влезет…
Флавиан всплеснул руками, он испугался — слухи про Магнуса ужасали, да и правда поражала воображение — но постарался не выдать страх совсем явно:
— Да что ты, я же ничего ему не говорил! Просто посмотрел на него вблизи! Такая возможность!
Янтарные глаза Магнуса выражали безмятежность.
— Ты не собирался ничего ему говорить — допустим. Но этот тип видит слабости насквозь и разболтает практически любого гражданского, тем более, демонстративного, жаждущего славы и признания…
Флавиан пошел в «несознанку»:
— Я точно не жажду! У меня все и так есть. Что ты ко мне прицепился!
Магнус оставался обманчиво спокойным:
— Ты настолько ее желаешь, что решил добавить скандальности в свой образ и в ближайшем интервью намекнешь всем, что Дамир весьма лестного о тебе мнения.
Флавиан пожал плечами.
— И что? Это плохо что ли?
Магнус снова улыбнулся, сейчас источая яд:
— А вот дурачком тебе грех притворяться, Флав. Твое желание сделать имя на Дамире привлечет в Город любопытство многих. Поодиночке Дамир сделает каждого из них. Будет недопустимая утечка информации.
Флавиан вскинул подбородок — округлый, точеный.
— Что ты предлагаешь? К Дамиру не подходить, свое имя не упоминать?
Магнус кивнул:
— Если очень хочется, пойдем к нему вдвоем. Под полным моим контролем. И Дамира я тебе покажу, и тебе ничего за это не будет, — Магнус внимательно изучал реакции Флава, — но тебе же так не интересно, хочется нервишки пощекотать. Ищи другие способы и запомни: физически вредить людям нельзя.
— Ладно-ладно. Люди такие скучные…
— Не нравится — дорогу домой ты знаешь.
Магнус был строг, удручающе строг, но Флавиану больше не хотелось с ним ругаться. Быть может, Город все же таил в себе что-то забавное и не стоило поспешно покидать его.
— А местная богиня? Она добра? Ласкова?
Магнус улыбнулся, теперь весело.
— Ага. И то, и другое, и анамаорэ у нее еще не было, все уклонились от близости с ней. Потому что она будет филигранно угождать тебе, а в итоге превратит тебя в раба своих желаний. Мягко-мягко превратит…
Флавиан поежился:
— Опасная штучка!
— Вот Кэйли ты можешь попробовать. Но рискнешь связаться с Кэйли, уже никогда не будешь прежним.
Флавиан расстроился:
— Ну вот… Я таким, как есть, себе нравлюсь. Не хочу меняться. Тухло здесь!
Эстелла смеялась, запрокинув назад голову, чуть развязнее, чем обычно, и ее порочно-невинный вид провоцировал Лукаса зацеловывать Эс.
— Что Магнус подмешивает в вина? Я такая счастлииивая!
Лукас обнимал невесту, бережно и крепко прижимая к себе, он не любил алкоголь, но близость Эстеллы сама по себе пьянила.
— Магнус затейник, счастье и подмешивает. Эрика женили, теперь мы следующие.
Чувства переполняли Эстеллу — ей хотелось запрыгивать Лукасу на руки, прикасаться к нему, спрыгивать и повторять снова. Она была юна, бесконечно юна и совершенно прекрасна.
* * *
Совсем иначе вино Магнуса подействовало на его жену — Тамико хотелось «спаааать», а так как спать она любила в тепле, то не только забралась под одеяло, но и попросила Магнуса быть рядом, капризно спросив:
— Ты всегда будешь со мной?
Магнус улыбнулся:
— Всегда.
В комнате было темно, мрак рассеивали лишь бегающие магические огоньки-сгустки энергии. Тамико спросила:
— И я всегда буду у тебя на первом месте? Не дети, не семья, не друзья, не животные?
Ее пушистые волосы колыхались под его дыханием.
— Да.
Тамико твердо ответила:
— И ты у меня.
* * *
Оливер, лежа на влажном морском песке, раскинув руки, шептал склонившейся над ним кокетливой Анеле:
— Я люблю тебя, очень люблю!
Анеля повела плечиком.
— Иии… Нагулялся???
Оливер на миг смежил веки.
— Я обещал себе не встречаться ни с кем лично. Только вечеринки. Потерпи еще, хорошо?
Анеля хлопнула ладошкой по сухому участку песка, подняв облачко.
— Все! Я буду ходить туда с тобой. А то что?!
— Боги, Нели… Я такой идиот… Это так неправильно!
Анеля относилась к ситуации намного легче:
— Расслабься. Быть анамаорэ — значит любить. Вот ты меня любишь и живешь со мной, а Церемония подождет еще.
Оливер с тревогой всмотрелся в ее сияющие голубые
