Он выглядел облегчённым, расслабленным и вымотавшимся.
Рядом с ним Лили шагала по песку, сжимая его пальцы и слегка покачивая их соединёнными руками на ходу. С каждым шагом её ноги немного проваливались в мелкий песок, и она опиралась на Ревика, чтобы сделать следующий шаг по белой дюне.
Я уставилась на него, отчасти с неверием, отчасти с парализующим облегчением, которое заставило меня на мгновение задаться вопросом, а не умерла ли я. Я гадала, может, я действительно мертва, а это всё какая-то галлюцинация или мечта, сотворённая моим разумом.
Затем Ревик повысил голос.
— Ты нас бросаешь, жена? — крикнул он. Глянув на Лили и вскинув бровь, он снова закричал мне: — Я понимаю, почему ты зла на меня. Но что Лили-то тебе сделала?
Расхохотавшись, я сдержала полураздражённое рыдание, которое хотело последовать за смехом.
И всё же я не думала.
Я без раздумий побежала к ним обоим. Я чуть ли не пролетела над пляжем, вскидывая позади себя белый песок — вопреки тяжёлым ботинкам, вопреки тому факту, что я должна была злиться на него, вопреки тому, какой измождённой, обезвоженной, голодной и опустошённой в плане света я была.
Я бежала, возможно, как никогда быстро в этой жизни.
Я бежала, и это ощущалось так, будто я лечу.
Не думаю, что я возвращалась в своё тело до того момента, как оказалась в его объятиях, а Лили обняла меня с другой стороны. Все мы плакали, смеялись и говорили одновременно.
Я никогда не чувствовала, чтобы Ревик был таким усталым или опустошённым в плане света.
И всё же улыбка на его лице была как никогда широкой и счастливой.
Посмотрев на него, увидев эту улыбку, я знала, что всё закончилось.
Всё по-настоящему закончилось, целиком и полностью.
Пока мы шли к остальным, всё ещё цепляясь друг за друга настолько, что едва могли идти, я увидела, что наша небольшая группа выросла ещё на две персоны.
Когда мы подошли ближе, я осознала, что даже на три.
Теперь с ними стоял Стэнли, рассмеявшийся над какими-то словами Касс, а потом обнявший её. Рядом с ними Уйе и Кали смотрели, как мы подходим. Они держались за руки, наблюдая, как я, Ревик и Лили шагаем, путаясь ногами в белом песке.
Глядя на них, я испытала новый прилив благодарности, любви… надежды.
От меня не ускользнуло то, что, по словам Фиграна, сюда пришли только элерианцы и их пары.
Здесь не будет Джона или Врега.
Большей части наших друзей и семьи не будет здесь.
Большинство наших друзей и членов семьи ушли куда-то в другое место.
И всё же я не одна.
Я больше никогда не буду одна, только не здесь. Только не в этой жизни.
Ревик прижал меня к своему боку, услышав мои мысли. Притиснув меня ещё ближе, он поцеловал меня в висок, послав жаркий завиток тепла и любви, сплетённый с приливом благодарности и облегчения из-за того, что всё сделано. Я улыбнулась ему, испытывая ответный прилив эмоций такой силы, что мои глаза закрылись, а сердце сжалось от боли, пока я посылала это в его адрес.
Когда Ревик улыбнулся в ответ, снова поцеловав меня, я стиснула Лили, покрепче прижав её к нам обоим.
Повернув голову, я мельком посмотрела на кристально голубую воду. Я видела, что там летают и поют птицы, а свет становится ярче.
Солнце поднималось.
Я никогда не видела ничего столь же прекрасного.
Я никогда не видела ничего столь же прекрасного за всю свою жизнь.
Послав вверх мысль, пожелание — может, даже молитву, хотя я никогда не была их приверженцем — я надеялась, что все наши друзья, где бы они ни были, испытают лишь счастье и любовь, успех и веселье, красоту и хорошие жизни.
Меня накрыло почти шоком от того, что я ощутила уверенность, абсолютную уверенность в том, что у них всё это будет. Может, впервые в жизни я верила, реально верила, что всё будет хорошо.
Где бы они ни были, я знала, что с ними всё будет в порядке.
Я знала, что они любят меня.
Они знали, что я люблю их.
Я знала, что они больше не нуждаются во мне.
Эпилог. Новый мир
Джон поднял взгляд, услышав, как кто-то зовёт его по имени, и вытер пот со лба.
Сощурившись от яркого солнца, он положил молоток и улыбнулся, увидев, кто карабкается по лестнице прямо под ним. Усевшись на опорной балке, на которой он устроился, Джон взял предложенный ему напиток, наклонился и поцеловал другого мужчину в губы, капнув на него потом, а затем сделал первый глоток.
— Gaos, — его свет и голос источали благодарность. — Мне это было нужно. Слава богу, что мой муж — видящий.
Врег улыбнулся, оглядывая его работу.
— Знаешь, меня возбуждает, что ты умеешь строить, ilyo.
Джон фыркнул, посмотрев на него, затем на каркас крыши, и на его губах играла лёгкая улыбка.
— Оказывается, это к лучшему, — сухо протянул он. — Потому что кое-кто всю свою юность обучался тому, как надо убивать и давить на людей своим разумом… а не тому, как построит дом, который не развалится от одного взгляда на него.
Врег беззастенчиво пожал плечами.
— Возле моего имени не стоит пометки Командир № 1, — сказал он. — Я тут чисто ради бесплатной еды. И секса.
— А ещё ты здесь для того, чтобы убивать дичь для нашего пропитания, — напомнил ему Джон. — И ты довольно неплохо строишь механические штуки, вот что забавно. Лишь бы в деле не участвовало дерево, и нам не надо было в этом жить. И да, — он потянул за воротник рубашки другого мужчины. — Для секса. У командира есть потребности.
Прищурившись от солнца, он нахмурился.
— Кстати… а где наш другой номер один? Она же не пошла опять флиртовать с хорошенькими мальчиками-видящими, нет?
Врег проследил за его взглядом, посмотрев на долину со своего высокого места на лестнице.
— Не знаю, — сказал он, хмурясь. — Кажется, я ранее видел её с Локи. Может, он и Чёрное Крыло повели учить её следопытству или типа того.
Джон нахмурился.
— Она должна работать с другими подростками. Она сказала, что лучше организует их… ну, или вообще хоть как-то организует. Она придумала целую систему орошения, которую хочет попробовать. Я сказал ей задействовать их в работе.
Он фыркнул, сделав ещё один большой глоток прохладной жидкости, затем со вздохом прижал стакан ко лбу.
— Она говорит, что ей надоело делать всё в «дурацкой и медленной манере», — добавил Джон, вскинув бровь и глянув на своего супруга.
— Вот и хорошо, — сказал Врег. — Мне тоже надоело.
Опираясь мускулистой рукой на край дома, он улыбнулся Джону.
— Хотя, — признался он. — Это не такая уж и плохая жизнь, да? Ну то есть, если не считать бегающих тут людишек…
Он рассмеялся, когда Джон шлёпнул его, и они снова поцеловались.
— Да, брат, — сказал Джон, подняв голову и взглянув на долину. Он удовлетворённо посмотрел на протяжённость домов на разной стадии завершённости, на реку, отражавшую солнечный свет вдалеке и петлявшую вдоль их полей.
— Да, — повторил он. — Это вовсе не плохая жизнь.
Несколько секунд они просто сидели там и смотрели на их новый мир.
Джон проследил глазами за ленивыми изгибами прозрачной как стекло реки, наблюдая, как та извивается, устремляясь к далеким горам. Его взгляд останавливался несколько раз, увидев летающих существ над быстро текущей водой, которые ныряли, чтобы поймать рыбу и других водных созданий, взмётывались обратно в воздух и исчезали в высоких деревьях с пурпурной листвой. Две звёзды лишь наполовину поднялись на небосклоне, так что самая жаркая часть дня ещё не наступила.
Джон уже перестал таращиться на два солнца.
Он до сих пор пялился на некоторых встречавшихся здесь животных, на странные растения, деревья, причудливых существ, которых они находили в реке… но два солнца уже не сбивали его с толку и не шокировали при взгляде на них.
— Как думаешь, там, где они сейчас, так же красиво? — задумчиво спросил Джон, сделав ещё один глоток.
