Отступили сомнения и обиды, ушла горечь, связанная с матерью. Я приняла существующий порядок вещей и почувствовала себя твёрдо стоящей на ногах, уверенной в завтрашнем дне. Приятное разнообразие! Всего–то и нужно было оказаться на своём месте, как сказал мой дракон, в окружении родных и близких.
Вдалеке сверкали гранями Хрустальные чертоги, перенесённые сюда сразу с кусочком бирюзового моря, справа от нас была каменная площадь с величественным строением без крыши — из неё рвалось оранжевое пламя и мерно, уютно гудело.
— Храм огня работает пока не в полную силу. Стены ещё не закончены. Наполнять жизнью кирпичики ужасно утомительно, — пожаловался Маро.
— Так это ты придумал? — ахнула я.
— Да. Я, собственно, не просто так с тобой столкнулся. Пришёл в Эрмид проведать свою деточку — Академию. Я был на Муусанде последние сотни лет, отдыхал, так что сильно удивился твоему появлению в нашей жизни, — закончил Маро с улыбкой.
— Надеюсь, ты ему рад, — буркнула смущённо.
— Рад? Миа, иногда хочется тебя отшлёпать. Конечно, я рад. Я счастлив! Ты — первое дитя в нашей семье за много тысяч лет! Самая большая наша драгоценность. И не думай всякие глупости, — тут же отреагировал он на мои мысли. — Даже если бы ты утратила силу на своей Земле, мы бы тебя баловали и обожали. И детей твоих тоже. Кстати, ты бы на самом деле не тянула с детишками. Они отвлекут на себя часть нашего с братом внимания, и мы не будем вмешиваться в вашу с Рагнаром жизнь так сильно.
— Ах, какой тонкий намёк! — съязвила я. — Храм давай распаковывай, будем ветер заселять.
Я ничего не имела против детей, но мне совершенно не нравилось, что решение о том, когда мне их заводить, принимал кто угодно, только не я. Но чем дальше, тем лучше понимала, что отвертеться не получится. Есть права и обязанности. Если соглашения и договорённости. На Академию сослаться не получится. Обучение у меня индивидуальное, Маэстро всегда будет рядом и беременность ученицы не помешает ему делиться знаниями. А Рагнар… Что взять с дракона? Мысль о детях приводила его в благоговение. Про родственников вообще молчу.
Представила, как на Луцан возвращаются толпы огненных тёмных и все спрашивают меня, когда же я порадую их наследником. И ведь не постесняются! То, что с субординацией у тёмных всё весьма специфично, я давно поняла. Про стеснение они вообще не знают. Оно у них как единорог — несуществующее животное.
Посмотрела на любимого, тот тут же попытался принять невинный вид, но довольная физиономия так и просачивалась сквозь привычную маску сдержанности.
— Почему всё вечно получается не так, как я хочу? — спросила у дракона.
— Не так, как ты хочешь? — удивился он. — А в чём это выражается? Приведи хоть один пример. Ты хотела любви и семью — получила. Хотела, чтобы Таня была рядом, пристроена в надёжные руки влюблённого в неё мужчины — готово. Тебе не нравился Эрмид — теперь у тебя есть Луцан, свой личный мир, Као–сар–Ди, ещё десяток миров на подходе.
— Я не о том. Мне не нравится, что теперь я обязана рожать по политическим причинам. На Земле есть обидный термин — инкубатор, вот я именно так себя сейчас и чувствую. Почему всё самое сложное достаётся женщинам?
— Инкубатор⁈ — Маро поперхнулся воздухом и размашистым шагом подошёл ко мне, взял за руку и потянул на себя, заставляя посмотреть в его неземные глаза. — Ты с ума сошла? Какой инкубатор? Тебе позволили остаться с любимым мужчиной, а не выдали замуж за подходящего политическим целям мага. А варианты, поверь, были. Твои дети будут рождены в полной семье, вырастут в любви и ласке. Но, Миа, им предрешено стать невероятно сильными магами, в их руках будут сосредоточены судьбы множества миров. Именно потому мы будем вас страховать, потому не оставим без присмотра, потому будем лезть с советами и рекомендациями. Это вынужденная мера. Мы все, всё тёмное сообщество, будем работать на то, чтобы ваши дети стали достойными членами общества и прекрасными правителями. Инкубатор-р! — рыкнул он. — Чтобы я больше никогда не слышал подобных глупостей!
Меня словно кипятком окатило.
— Я рожу, когда захочу!
— Хоти быстрее! — в тон мне ответил рыжик и, развернувшись, извлёк и установил храм ветра.
Несмотря на обуревающие меня эмоции, подошла к строению, прикоснулась лбом, пригласила ветер. Тот отчего–то не стал проникать внутрь строения, а закрутился спиралью вокруг моего живота.
«Не слушай, что я говорю дяде. Конечно, я рожу своему дракону детей, потому что сама этого хочу. Честно признаться, это чуть ли не единственное, в чём я на сто процентов уверена. Просто они все меня страшно бесят! Не люблю приказы», — пожаловалась, остро ощущая, что свободолюбивый вольный ветер понимает меня, как никто. — «И детей своих научу с тобой общаться, ты больше не будешь одинок, сможешь с ними играть и общаться. А если действительно надумаешь возродить расу, которая сможет стать твоей частью, говори, папа будет счастлив помочь, ну и я тоже, конечно. Только детишек моих будущих не обижай, ладно?»
Ветер мягко толкнул в живот, отпружинил и рванул в ближайшее окошко храма, поднимая в нём тысячелетнюю пыль. Я закашлялась и отошла, рассматривая непривычное взгляду, чужеродное, но невероятно изящное строение. Узенькое, со множеством башенок и лабиринтов, с разного размерами окнами и бойницами. Красивое, инопланетное, но отчего–то удивительно органично вписавшееся в пейзаж нашего нового дома.
— А как мы поймём, что ветерку в нём понравилось? — спросила тихо.
— Услышим песнь ветра, — так же тихо ответил Маро. — Когда–то она звучала на старом Луцане. Это было необыкновенно.
— А долго ждать? — уточнила шёпотом.
— Не знаю. Если ветру здесь не понравится, его не заставишь остаться. Я накормил здание своей силой и позднее оживлю оставшиеся камни, но это не гарантирует успех предприятия, — Маро пожал плечами. Мы постояли ещё немного, а затем дядюшка повернулся ко мне. — Верни Светлячка.
Он протянул ладонь и дважды сжал пальцы, поторапливая.
—
