Идеально подходит к моей жизни, во всех отношениях. Тем более сейчас.
Сэм вновь появился на крыльце и махнул нам, чтобы мы шли к нему. Это о многом мне сказало. Если бы моя мама была внутри, он бы подошел ко мне сам, предупредить. Значит, она не ждет меня в доме. И хотя я говорила себе, что не верю, что она здесь, я все равно надеялась. Надежда сгорела и потрескалась.
Мы вошли в гостиную, где возле кирпичного камина располагалось несколько кресел. У стены напротив стоял диван. На медной лампе висела похожая на испанский мох паутина.
В задней части дома находилась большая кухня. Длинный прямоугольный стол заполнял пространство справа от двери. Лестница прямо передо мной вела на второй этаж.
За вспышкой молнии прогрохотал гром, и деревянные полы слегка завибрировали. В окна, смывая грязь, продолжал барабанить дождь. Я стянула концы куртки, укрываясь от пробравшегося сквозь трещины в доме ветра.
— Здесь безопасно? — спросила я проходящего мимо Сэма.
— Насколько я могу судить.
Мои плечи расслабились. Мы покинули лабораторию день назад, но у меня было ощущение, что мы провели в пути вечность. Здесь, в доме у черта на куличках, меня немного отпустила тревога.
Я упала на диван, подняв облако пыли, и закашлялась, разгоняя его рукой. Это место нуждалось в хорошей уборке. У меня руки чесались что-нибудь сделать. Я была ответственной за уборку дома и теперь, оставив его, беспокоилась. Я не представляла, как наш дом выживет без меня и моей заботы. Нет, скорее я не представляла, как без моей заботы выживет отец.
Беспокоился ли он обо мне, как о нем беспокоилась я?
Мне не сиделось, и я спрыгнула с дивана и присоединилась к Касу на кухне. С его волос свисала паутина. Подцепив паутинку пальцем, я показала ее ему.
— Иногда я думаю, что ты безнадежен.
Он обнял меня одной рукой.
— Вот поэтому у меня есть ты. Ты хорошо держишь нас в узде.
— Под "нами" ты подразумеваешь себя?
— Конечно.
Отпустив меня, он попытался зажечь конфорку, чего у него не получилось.
— Черт. Я ужасно голоден.
— Ты постоянно голоден.
— Я привык есть три раза в день.
— Если в этом доме никто не жил несколько лет — а он именно так и выглядит, — то я сомневаюсь, что здесь что-нибудь исправно.
Я обошла Л-образную кухню от стойки до окна, выходящего на гараж.
— Ты на улице осматривал что-нибудь еще?
— Нет. Но я готов к приключениям. Что скажешь?
— Скажу "да", — усмехнулась я.
Остальные парни в гостиной обследовали камин и дымоход. Кас дал знать Сэму, что мы пойдем на улицу. Мы побежали к гаражу. Капли дождя падали на лицо, и я прикрыла глаза рукой. Кас выбил дверь плечом, и она распахнулась, царапая бетонный пол. Слабый свет пробивался сквозь два маленьких окна, но и этого было достаточно, чтобы все тут разглядеть.
— Смотри. — Я поспешила в дальний левый угол. — Гриль. Мы можем сделать барбекю.
Кас любовно погладил черный стальной купол, в форме которого была сделана крышка гриля, и на его лице отразился полный восторг.
— Ты хоть представляешь, как давно я не готовил мясо на гриле? Или куриные ножки?
Я подняла брови.
— Эм… очень давно?
Он проигнорировал меня.
— Это все дурацкая реклама барбекю по телевизору. Стоит перед глазами как чертова морковка перед ослом.
— С чего ты взял, что соус для барбекю тебе понравится? Ты никогда не пробовал его в лаборатории.
— Никто и никогда не забудет вкус барбекю. Возможно, я пробовал его до лаборатории. — Он открыл крышку гриля и вдохнул запах. — О Господи, он пахнет углем и шипящим мясом.
— Поразительно, что ты не весишь триста фунтов.
Он закатал рукава своей потной грязной рубашки и напряг бицепсы.
— Все, что дала мне еда — стройную фигуру. Смотри сама.
Я оглядела его мускулистую руку и широкие плечи.
— "Стройный" означает "худощавый".
— Но это также подразумевает четкие линии. Что очевидно.
С этим я не могла не согласиться.
Я оставила его пускать слюни над грилем, а сама стала искать что-нибудь полезное. На дальней стене висели на крючках инструменты. Под ними были сложены разного размера доски. Напротив них я заметила источник питания и какое-то громоздкое приспособление.
— Что это?
— Генератор.
Глянув через плечо, я увидела Каса, роющегося на чердаке, построенном под пиком крыши.
— Как ты туда забрался?
— Запрыгнул, — кивнул он в сторону груды досок.
— Ты как обезьяна. Иди лучше посмотри на это.
Он свесился с чердака головой вниз, перевернулся и повис, уцепившись руками за балку. Поболтав ногами в воздухе, он спрыгнул вниз.
— Ого! Я крут или как? Я даже не знал, что могу так.
Я стояла, разинув рот.
— Тогда зачем ты это сделал? Ты же мог ушибиться!
— Потому что мне захотелось. — Кас пнул ногой генератор. — Похоже, он когда-то был подключен к источнику питания. Это хорошо. — Он открутил газовую крышку. — Не очень-то много горючего и, учитывая то, что мы на мели…
— Нам придется обойтись без него, — угадала я.
Он кивнул и многозначительно посмотрел на гриль.
— По крайней мере у нас есть эта красота.
— Не хочешь помочь мне вынести его? Мы можем поставить его на заднем крыльце.
— Шутишь? Я сам его отнесу.
Он просунул руки под нижнюю решетку гриля и поднял его без видимых усилий. Еще одно доказательство того, что он сильнее парней его возраста и комплекции.
Следующий час мы провели, отскабливая гриль найденной на кухне металлической щеткой. Сэм разжег огонь в камине, Ник с Тревом принесли из леса дров. Никто не поднимал вопроса, как надолго мы останемся здесь, но, судя по количеству лежащих теперь вдоль заднего крыльца дров, мы, не заботясь о тепле, могли бы жить здесь по меньшей мере неделю. А вот еда была проблемой. У нас не было ни денег, ни продуктов.
После заката мы собрались в гостиной, чтобы обсудить стратегию.
Сэм стоял у камина, плотно скрестив руки на груди. Он все еще был заляпан грязью с кладбища. У нас не было проточной воды, чтобы вымыться.
Кас примостился на ручке кресла, поставив ногу на то место, где должен бы сидеть попой.
— Никто случайно не нашел тут в доме деньжат?
Сэм покачал головой.
— Если я оставил что-то, то это нелегко будет найти. Это может занять какое-то время.
— Заради стейка я готов поторговать собой на перекрестке, — прикололся Кас.
Я не смогла сдержать смеха.
— Знаешь, у тебя может от желающих отбоя не будет.
Его губы растянулись в распутной усмешке.
— Если пойдешь со мной, к утру мы будем богаты.
