Почуяв запах свежевыпеченных булочек и кофе, я вновь ощутила в желудке голодные спазмы. Мы выбрали столик снаружи под тентом в бело-зеленую полоску. Себастьян заказал блюдо с бенье и два кофе, я же во все глаза разглядывала живописную площадь, наблюдая за ее толчеей и поражаясь количеству зелени.
— Спорим, твоя мама приводила тебя сюда, — прервал мое созерцание Себастьян.
— Почему ты так решил?
Он пожал плечами, едва заметно улыбаясь уголками темно-красных губ.
— Раз она жила в Новом Орлеане, значит, наверняка бывала здесь. Это из разряда реальных фактов.
Пожалуй, он был прав: я не считала себя местной жительницей, однако не сомневалась, что все поголовно ходят в кафе «дю-Монд».
— Верно, — тихо согласилась я, незаметно оглядывая посетителей. — Наверное, она водила меня в это кафе…
Если бы только у меня сохранились хоть какие-то воспоминания! Интересно, как все это выглядело? Мы приходили сюда с мамой, садились за один из столиков…
— Значит, ты решила разыскать Алису Кромли? — сменил тему Себастьян, искусно маскируя насмешку, но не достигнув в этом ощутимых успехов.
— Ох… Нет уж, спасибочки. Лучше я попытаю счастья у твоей бабушки, чем пойду тайком откапывать из могилы чьи-то кости и перетирать их в порошок.
Меня даже передернуло. В этот момент подошла официантка с заказом.
— Что, слабо? — Себастьян долил сливок себе в кофе. — Гробокопательство — вот где поймешь, что такое настоящая жизнь!
Я поперхнулась от смеха — хорошо еще, не успела приняться за кофе.
— Скажешь тоже!
В промозглый январский день в Старом квартале обжигающий кофе пришелся очень кстати. Я отхлебнула несколько глотков, взялась за бенье и разломила. Его начинка еще дымилась.
— Дело твое! — не отступал Себастьян. — Даб — лучший гробокопатель во всей округе. Тебе стоит взглянуть, что ему удалось отыскать.
— Даб? Даб разрывает могилы? Это наколка, да? — Бенье так и таял во рту. Я даже замычала от удовольствия. Черт, как вкусно!
— Многие пацаны этим промышляют. Нам всем надо как-то зарабатывать на жизнь. Крэнк возит почту. Я работаю на Новем. Генри очищает здания от крыс и змей. А Даб грабит могилы. Все, что найдет, сдает в сувенирные или антикварные лавки.
— Нездоровая какая-то фигня…
Брови Себастьяна поползли вверх.
— Да, — согласился он, — зато мы как раз не слишком озабочены спортом, гормонами и тусовками. Он поклонился точно так же, как я недавно: — Знакомься, перед тобой продукт Нового-два. — И засмеялся искренним, заразительным смехом, от которого на его щеках снова появились потрясающие ямочки…
— Расскажи лучше мне о девяти семьях, о Новеме, — попросила я, желая увести разговор подальше от трупов и кладбищ, а заодно отвлечься от неприличного любования своим экскурсоводом. — Почему они до сих пор все делают втайне?
— Вовсе не втайне. Просто их, в отличие от вас, не заботит мнение посторонних.
— Что же тогда их заботит? — Я откусила от нового бенье.
— Сохранность города. — Себастьян не отставал от меня и между делом жевал свой пончик. — Родословная его жителей, предоставление убежища единомышленникам, которых здесь не будут ни осуждать, ни превращать в подопытных крыс.
— В подопытных крыс?
Себастьян пристроил локти на краю стола.
— В нашем городе обрели свой дом многие из тех людей, кого Новем называет «одаренными». Как ты считаешь, что сталось бы с Виолеттой или с Дабом — да и со мной — если бы мы жили по ту сторону Периметра?
Нетрудно догадаться…
— Если бы вы не научились скрывать свои способности, вам бы жизнь медом не показалась, — тихо ответила я, вспоминая собственный опыт.
— Вот именно. В Новом-два тебе не нужно ни от кого прятаться, но если так уж захочется, то всегда пожалуй ста. Никто не будет критиковать тебя лишь за то, что ты не похожа на других, — вот чего изначально добивался Новем.
Сердце у меня екнуло.
— Потому что они и сами непохожие…
Новем не просто девять старинных семей, не просто старые деньги; они не такие, как все. «Doue», как сказал Даб. — Себастьян кивнул.
— А остальные в вашей семье, другие Арно, они как ты? Тоже владеют гипнозом?
Себастьян задумался, даже на время забыл про пончик.
— Да, они и это умеют…
Мне так хотелось верить ему, верить в то, что не Новем подослал ко мне убийцу в Ковингтоне, что они на моей стороне и вполне порядочные люди, в общем и целом.
Но опыт многих лет научил меня допускать наихудшее. Как ни прикинь, а так гораздо безопаснее, чем довериться! кому-то, отдать свои подозрения ему во власть, а потом получить от него удар в самое сердце.
Мы допили кофе и съели с блюда все бенье. Себастьян расплатился.
— Ну что, готова сейчас встретиться с Жозефиной?
Я встала и закинула на плечо рюкзак.
— Сейчас так сейчас — какая разница?
Пока мы шли через площадь, Себастьян добросовестно исполнял роль гида. С обеих сторон к собору Святого Людовика примыкали внушительного размера исторические постройки. Справа располагалась пресвитерия, преобразованная Новемом в элитную частную школу — колледж. Себастьян должен был посещать занятия в этом заведении, но, как правило, прогуливал их. Слева высился Кабильдо[16], сохранивший за собой функции музея еще с нью-орлеанских времен, хотя его третий и четвертый этажи были теперь заняты Новемом под официальную и деловую канцелярию. Там собирался и Совет Девяти, куда входили только старейшины пресловутых семейств. Каждая из девяти семей владела также апартаментами и личными офисами в домах Понталба, Протянувшихся по обеим сторонам площади. Словом, у Новема на площади Джексона все находилось под рукой.
По мере приближения к цели во мне постепенно возрастало напряжение. Задрав голову, чтобы еще раз поглазеть на церковный шпиль, я поинтересовалась:
— Сколько же в точности лет вашему роду?
— Первый из Арна прибыл в Новый Орлеан в тысяча семьсот семьдесят седьмом году. Он был третьим отпрыском знатного французского рода. Их поместье находилось под Нарбонной.
У скамеек напротив собора играло трио музыкантов. Поднимался ветер, низкие тучи заволокли солнце, в воздухе повеяло промозглой сыростью — начинался дождь. Мы успели нырнуть под одну из арок Кабильдо, когда на мостовую упали первые капли.
Внутри царила замогильная тишина. На первом этаже сохранились кое-какие музейные экспозиции, но я не успела их толком рассмотреть, поскольку Себастьян сразу же потянул меня к лестнице.
Площадка третьего этажа больше напоминала новомодную деловую контору в стиле ретро — вплоть до секретарской стойки на входе. Сидящий за ней молодой человек взглянул на нас, узнал Себастьяна и коротко кивнул ему, после чего вернулся к своим бумагам. Себастьян выпустил мою руку.
