Виктория сгорала изнутри. Словно невидимая сила вонзила свои острые, отравленные смертельным ядом когти в самое сердце и попыталась вырвать его.
Но Виктория не позволила. Не даром могущественная ведьма носила звание Видящей.
Виктория, все еще оглушенная болью любимого, заставила время замедлить свой бег. Пространство словно замерло перед Видящей.
Заклинания лились, сплетались в одну прочную сеть. Сила струилась по кончикам пальцев, мчалась вперед до тех пор, пока не коснулась вампира.
Виктория знала, что успеет. Верила, что спасет Дьярви. И когда с ее мужчиной все будет в порядке, найдет врага и будет беспощадной к нему.
Видящая двигалась к своему избраннику, а перед ней запертые двери превращались в горстку пепла, как и любые препятствия, вставшие на ее пути.
Когда Виктория оказалась в комнате, то увидела Эдну. Но то была лишь оболочка. Теперь ведьма отчетливо видела, как вампиршу переполняет сама Тьма.
— Эдна! — прошелестела Виктория.
И лишь теперь Эдна вздрогнула. Бежать некуда. Виктория уже почти сплела сеть и готова была набросить ее на соперницу. Но Видящую отвлек пришедший в себя Дьярви. Всего мгновение, одно единственное движение. И сеть исчезла. Как и сама Эдна.
Виктория, осознав, что вместе с вампиршой исчезло и липкое ощущение надвигающейся Тьмы, рухнула на пол, рядом с мужем.
Тот уже смог открыть глаза. Но Виктория была слишком слаба, чтобы показывать свой скверный характер.
— Ты совершенно не умеешь выбирать женщин, вампир! — с трудом пробормотала Вики, уткнувшись носом в мужское плечо.
— Неправда. Один раз я с этим справился, — парировал Дьярви.
Когда в комнату прибежал Эрик в сопровождении охраны, то Дьярви быстро скомандовал:
— Хэльга! Ее не выпускать из замка!
А потом вампир, под изумленным взглядом сына, перенес свою ведьму в ту самую спальню, в которой много веков не открывали окон. Однако это место для влюбленной парочки было самым желанным. Ведь здесь они оказались в полном уединении. А поговорить с сыном они еще успеют. Как и обсудить тот момент, почему Эдна столько времени провела в их семье, а никто так и не почувствовал ее одержимость Тьмой.
28
Ну, ведь дура же! Самая настоящая дура! И эгоистка, да, тут не поспоришь!
Хэльвард, бледный точно снег, лежал на постели. А я — рядом. Я чувствовала, что сил у мужчины почти не было. Толком не знала, сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз меняла облик зверя на человеческий.
Признаться, я уже почти привыкла к тому, что у меня четыре лапы и пушистый мех. Но прямо сейчас поняла, что заигралась.
И теперь мой сильный, умопомрачительно красивый муж, практически покинул этот мир.
— Вот уж нет! — упрямо возразила я, попыталась перекинуться в человека, но моя волчица настолько привыкла играть первую скрипку в нашем с ней тандеме, что у меня ничего не вышло.
Я знала, кто мне поможет. Отец! Я чуяла его запах. Он здесь. В замке.
Спрыгнув с постели, в один прыжок оказалась в коридоре. Сила Правителя оборотней заставляла прижимать уши. Отец словно почуял, что мне нужна его помощь. Встретил меня уже в облике хищника.
Я чувствовала себя точно нашкодивший щенок. Но храбро предстала перед папой. Пусть отец и был мною недоволен. А все равно я ощутила крепкие ниточки невидимой связи. Папа приказывал моему волку уступить и тот сдался.
Под укоризненным взглядом отца я рухнула на пол. Мама, тут же появившаяся рядом, набросила на меня мягкий, огромный плащ и подтолкнула обратно, в комнату, где остался мой вампир.
— Делай, что должна, Снежана, — мягко напутствовала мама. А отец проводил меня строгим взглядом волчьих глаз.
Прикрыла дверь за собой. Хэльвард лежал в той же позе, только теперь его глаза были плотно закрыты.
— Хэл? — позвала я и осторожно присела на кровать рядом с вампиром.
Хэльвард молчал. Я слышала, как медленно бьется его сердце. Но оно билось, и это уже хорошо.
— Я знаю, что бываю невыносимой. И упрямой. И не слушаю никого, — бормотала я, крепко сжимая пальцами края плаща, под которым на моем теле ничего не было, кроме амулета.
— Просто, понимаешь, в моей жизни все совсем не так, как я мечтала. И ты появился, когда я толком и не видела ничего. А здесь сразу замуж, еще и за вампира, — оправдывалась я.
Готова была поклясться, что Хэльвард хмыкнул. Но нет, взглянув на него, поняла, что он все так же лежит и не двигается.
— Но я привыкла к тебе, — выпалила я, пока был запал. И потом, нужно поторопиться, придумать, как напоить моего спящего вампира кровью.
— Врешь, — прошелестел Хэльвард, не открывая глаз. — Ты любишь меня, признайся.
— Еще чего! — возмутилась я, но рука Хэла бережно коснулась моего колена, а по всему телу промчался электрический разряд.
Я сумела рассмотреть, как уголки рта вампира взметнулись вверх в полуулыбке. Нет, он не насмехался надо мной. Скорее просто говорил, что не верит моим словам.
— Знаешь, мог бы и облегчить мне задачу, — недовольно проворчала я, но подползла к вампиру ближе.
— Зачем? — едва слышно выдохнул Хэл, а я поняла, что несмотря на всю браваду и шутливый разговор, ситуация была весьма серьезной. Сил у Хэльварда не было даже для того, чтобы обнять меня рукой.
— Давай встретимся на середине, а? — предложила я.
Мой вампир открыл глаза. Они были все такими же, темно-бордовыми, но полыхали жаждой и, что самое удивительное, нежностью.
Это окончательно сломило мое сопротивление. Ведь и я соскучилась по нему. И, что уж врать самой себе, хотела моего вампира в безграничное и единоличное пользование. Во всех смыслах.
В конце концов, его сердце билось для меня одной. Разве этого мало?!
— Хэл…. — выдохнула я и сама потянулась к его губам.
Легкий, короткий, но жадный поцелуй, а потом я отстранилась, чтобы устроиться удобнее.
Хэл томительно долгое мгновение смотрел на меня своими темно-бордовыми глазами. А я убрала волосы за спину, открывая доступ к шее.
Легкий укус слился с негромким стоном. Моим? Его? Нашим!
Мои руки сначала медленно, а потом все быстрее, лихорадочнее гладили широкие плечи, затылок, спину. Мы уже поменялись местами, теперь я лежала на спине, а Хэльвард нависал сверху.
Я всеми силам старалась не ерзать, лежать неподвижно. Но эта задача была практически невыполнима, потому что мое тело уже вспыхнуло желанием. Да и Хэльвард вжимался, практически впечатался в мои бедра своим возбуждением.
Я стремилась быть ближе к нему. Но Хэл внезапно отстранился, зализал ранку на моей шее, а потом обрушил на меня всю силу своей страсти.
Одним стремительным, резким движением вжал мои бедра в матрас и погрузился до оглушительного наслаждения.
— Никогда не отпущу тебя! — угрожал он, низко рыча в мои губы.
В ответ я скользнула языком по его острым клыкам, затрепетала от того, как мой вампир зарычал, показывая, насколько ему приятны мои касания.
— Не отпускай, — шепнула я, едва шевельнув губами.
Хэльвард прижал мое лицо к своей шее, заставив захлебнуться ароматом его кожи, под которой лихорадочно билась венка.
Истинное блаженство и дикий кайф, ни с чем несравнимый. Стоило прокусить смуглую кожу, как меня накрыло забвение. Хэльвард двигался во мне, швыряя в небеса, с такой силой, что, кажется, кости превратятся в пепел. Но мне нравилось то, с какой страстью мой вампир занимался со мной любовью.
Именно так.
Мое тело слушалось только Хэла, он, словно кукловод, контролировал каждое мое движение. И я позволила ему все. Потому что знала одну очень важную вещь: этот мужчина мой, принадлежит мне, весь, целиком и навеки-вечные.
А потом, когда сознание начало медленно возвращаться, я поняла кое-что еще. Мой муж всегда держит слово. Потому что стоило открыть глаза, как я рассмотрела целую гору коробок, аккуратно составленных вдоль стены. И если верить маркировке и логотипам, это были те самые обещанные кеды.
