— Я пытался, его успокоить, — зашелестел над ухом баритон призрачного друга, — но он как в панцире из невыносимого ужаса. Да я такое только в пыточных ощущал. Но мы ничего не делали, Нина. Не было нужды, Дораш сам справлялся. Этот степняк активно наседал, когда мы их нашли. А потом отскочил, вскрикнул что-то и теперь вот такой…
Мда, если Лондар не справился, с его-то способностью внушать не только ужас, но и другие эмоции, то лишь на Гунара надежда и его успокоительное заклинание. Да где он, Гунар? Придется само́й. Так. Как там советовала жена того участника военных действий? Уверенно и спокойно отвлекать, лучше с тактильным контактом.
Два раскосых обалдуя попытались преградить мне путь к страдающему другу. Ха! Витто не церемонился, просто подвинул их в сторонку. Воздухом или левитацией, не поняла, но недоросли возражать больше не решились.
— Воды найдите, болваны! Питьевой!
Не горячись, Нина, спокойно. Они просто дети, которым гормонами голову отбило. У тебя другая задача. Паникующий мальчик. Давай, Нина, спокойно и ласково. И по рукам, прикрывающим голову, погладь. Медленно и с нажимом, чтобы тепло человеческое почувствовал.
— Ренош, Ренош, Ренош…
Никакой реакции и дышит так трудно. Надо его как-то разогнуть.
— Ренош, мальчик мой, посмотри на меня. Это я, Нина-иномирянка. Ты же меня знаешь, меня все в племени знают. Посмотри на меня. — так, вроде, не шарахается. — Вот, молодец. Убери руки и давай-ка выпрямимся.
Кажется, прислушивается, но не двигается. Тянуть за его руки даже и пытаться не стану, эти запястья мощнее моего локтя. Вот буйвол! Такой огромный и сильный, что его и Ваен не разогнет. Витто рядом, это хорошо, но смотрит с укоризной, не нравится ему, что я чужого мужчину трогаю так смело.
«Так надо, дорого́й, верь мне».
«Верю», — ответ ясно читался в карих глазах. — «Но мне трудно, я только тебя обрел. Поторопись, не мучай меня».
Потом разберусь, был ли этот безмолвный диалог наяву или это адреналиновый бред. Потом.
— Ну-ка, малыш, дай-ка я тебя обниму. Да не вздрагивай ты так, я не страшная. Ну посмотри, какая я маленькая. Вот умница, давай подышим вместе. Вдох — выдох… Скоро начнется пир, а ты так оплошал. Ну же, соберись, мой хороший, нас ждет много вкусной еды…
Эту пургу я несла целую вечность… Просто закрыла глаза и старалась говорить уверенно и напевно. Парень так и сидел в раскорячку, еле втиснулась между его мосластых конечностей. Ничего, и в грязи посидим по такому случаю, я не гордая. А коленки мне Гурар потом подлечит, уж очень неудачно я грохнулась на них.
Наконец Ренош разомкнул свои ручищи и поднял голову. Взгляд был еще мутный, но уже осознанный, только склера пестрела полопавшимися сосудами. Гос-спади, так и инсульт заработать можно! Батюшки, да он же седой! Как минимум треть волос в обычной для степняка, золотисто-блондинистой шевелюре были мучительно серебристыми. В туго заплетенных косицах малозаметно, но когда носом уткнешься… Надеюсь, мальчик не сейчас поседел. Но он же чуть старше Дораша! Ну, может, на год-другой.
Ага, вот и водичка. Теперь мы быстро в себя придем, сожженный адреналин требует попить.
— Все, вама, отпускай его, он очухался. — это Дюш пробился в мою голову, побеспокоился, что парню неловко будет.
— Нина! — синхронный вопль двух луженых глоток заставил вздрогнуть даже меня.
А вот и тяжелая кавалерия. Кира и Ваен одновременно запалили огнешары.
— Тиш, ты чего их не предупредил, что все уже?
— А зачем? — меланхолично проворчал боженёнок, — пусть «котята» знают, на кого хвост подняли. — Мда, Тишка никого прощать не собирался. Два боевых мага на стороне когда-то безобидного сверстника — это убедительный аргумент. Хорошо, хоть сам от расправы удержался. Молодец! А то было бы у нас тут две кучки пепла. Или три… А потом война.
Чуткий Витто без слов понял, что меня пора поднимать с затекших коленей. Это здорово, когда твой избранник маг: и одежду мимоходом почистил, и на весу левитацией подержал, давая восстановиться кровообращению. Пока наслаждалась этой краткой ласковой заботой, упустила из виду амазонку, зато она времени не теряла — один недоросль уже хватал ртом воздух, держась за живот, а второй, бледный как мел, пытался отодрать ее пальцы от своей шеи. Получалось не очень, хоть Кира была ниже на голову.
— Ах ты гнилая шакалья кровь! — шипела она в лицо забияке, — Из-подтишка, да чужими руками… Ты на кого попер, полудурок полоротый?
Мда, обозвать гордого кота шакалом-недоумком с открытым ртом, это сильно.
— Оставь, Кира, милая, но придерживай, у меня есть вопрос. — амазонка ослабила хватку, прошипев что-то вроде «я с тобой не закончила».
Вопросов было много, но главный — что случилось с Реношем.
— Мы не знаем, госпожа, — промямлил тот, кто схлопотал под дых.
— Он сказал: духи здесь, — подошел поближе Дораш, — и его скрутило.
— Ду-ухи-и, — протянул второй, и по тону было ясно, что задира что-то понял, но трусит сказать. Причем боится он не Киру, которая все еще причиняла ему, скажем так, неудобство. Опасается этот сын гиены Реноша. Парень встал на ноги и с недоброй растерянностью озирался.
— Ты недавно прошел обряд Цхыват, да? — Дораш уже забыл обиды и сочувственно заглядывал в лицо недавнему врагу, только что обнять не решался. Мой задвухметровый шуни доставал местному муромцу лишь до подбородка, но жалел его со всем пылом своего заботливого сердца.
Видимо, этот Цхыват объясняет все. С точки зрения степняков, но не Киры, которая оценила бизоньи стати Дорашева противника и сделала выводы.
— Значит так. Вы, двое мелких поганцев. Я вас вызываю! Перед пиром сразимся. Как честные люди, перед всем народом. Магию обещаю не применять.
Удивились все. Особенно — Дораш, ему отчего-то стало так неловко, что он возмутился:
— Вама! Киран-ир-насса! Не надо! Я сам!
— Ты их пожалеешь, шуни, — как-то устало сказала амазонка, — а я хоть по паре ребер сломаю. Кто-то же должен подлецов учить, что драться можно и честно.
— Прекратите! — Витто не кричал. Среди этих громил он смотрелся подростком, но темпераментные степняки заткнулись. Вот что значит опыт преподавателя. — Кира, — продолжил он с нажимом, — я понимаю твои чувства, но это потом. Сейчас мы хотим знать, что это за обряд!
— Чужакам о таком не рассказывают! — внезапно осмелел поганый утырок, рано Кира его отпустила, рано. Стоило бы дожать. Хотя…
— Действительно, Витто. Правильнее будет спросить у взрослых. Молокососы, я так понимаю, сами знают немного, они обряд не проходили. А у Реноша я спрашивать не стану, ему и так досталось.
Высшим образованием чую, что это именно тот обряд, про который едва не проговорилась бабушка Дораша. Тогда все становится в разы серьезнее. Опасности для брата я не допущу. И к шаманам за ответами, конечно, не пойду, они будут юлить.
Вот и повод раскрыть Витто великую Тишкину тайну.
От предложения подвезти Ренош отказался, даже не попросил не рассказывать отцу о происшествии, хотя Дюш ментально шепнул, что ему хотелось. В любом случае расстались мы спокойно. Как слиняли те два забияки я даже не заметила. Не сомневаюсь, что Кира их из-под земли достанет, ибо вызов брошен.
— А как вы тут оказались? — подступил Витто к принцу. А к кому еще(?) — единственный взрослый мужчина, да и ладили они неплохо.
— Дораш позвал Киру, сказал, что на него скоро нападут. — дескать, все как всегда, разве не понятно?
— У вас есть артефакты связи? А как Дораш узнал о нападении, если позвал заранее?
Смущенный Ванька, это очень забавное зрелище — не привык прынц, когда его носом в конфуз тычут. Надо выручать друга лепшего, да и нервы Витто поберечь.
— Так, разговор есть, господа родственники. Садитесь все в кибитку. В ногах правды нет. — замечание про «опять эти твои странные выражения» в данный момент предпочтительнее не услышать, а то замучаюсь объяснять.
— Держись приятель, сейчас тебя будут посвящать в великую тайну нашей чумовой, как говорит Нинка, семейки, — Ванька, ёрничая хлопнул магистра по спине, да так, что тот закашлялся.
