К кому я мысленно обращалась, было непонятно мне самой, но чувство несправедливости, просто распирало меня. Столько пережить, чтобы остаться ни с чем!
"А что ты хотела? — сразу зажужжал внутренний голосок. — Вернёшься домой, а тут колдун красавец тебя поджидает? Ха — три раза!"…
Танька оказалась права. Заимка была в том же заброшенном виде, как и до нашего "похода" в церковь — запустение, плесень и сквозняки, залетавшие в разбитые окна. Ни теплоты золотистых стен, ни шкафов с колдовскими зельями… Ни-че-го.
— Ну, что? — подруга так и стояла возле сосны, хмуро разглядывая заснеженные верхушки деревьев. — Убедилась?
— Пошли домой, — я поплелась по уже протоптанной дорожке и услышала позади себя скрип снега под Танькиными шагами. Настроение было таким гадким, что хотелось выть.
— Сейчас мяса пожарим, салатик настругаем, винца бахнем… — монотонно забубнила подруга, шмыгая носом. — Мне просто нужно бахнуть. Жизненно необходимо. Я мужика потеряла… И какого мужика!
Выйдя из леса, мы направились к деревне, стараясь не смотреть в сторону клуба, который как напоминание о несбывшихся мечтах, возвышался в стороне. Мне даже начинало казаться, будто это сон и если бы не присутствие подруги, то, скорее всего, я бы убедила себя в этом.
Тетка ушла, не дождавшись нас, но это меня совершенно не расстроило, стоило лишь вспомнить, как она повела себя — становилось гадко. Танька стянула шубейку и засуетилась возле холодильника, выуживая оттуда продукты.
— Нет у тебя ни майонеза, ни колбасы! Как ты живешь???
— Зато мясо есть… — пробурчала я, наблюдая за ней, сидя на пуфике. Делать ничего не хотелось — если ей так хочется, пусть сама суетится. — Майонез — вредно.
— Да мне уже все равно, — подруга вздохнула и тоже опустилась на стул. — Толку от этих диет… Перед кем красоваться?
Я глядела на ее унылое лицо с огромным синяком и меня, совершенно неожиданно, начал разбирать смех. Она зыркнула на меня, а потом засмеялась следом, запрокинув голову. Мы хохотали минут пять, не меньше и остановились, лишь, когда перестало хватать воздуха.
— Это истерика, — сделала я вывод, вытирая слезы. — Нужно валерьянки выпить. У меня ее в аптеке — хоть обпейся.
— Какой валерьянки? — Танька поднялась и приказала: — Жарь мясо, я за вином схожу.
— С таким лицом? — я показала на свой синяк. — Разговоров по деревне не оберёшься. Тетка, небось, уже пошла сплетни носить.
— Домой я сгоняю, — отмахнулась она. — У меня две бутылки кагора к восьмому марта приготовлены.
Подруга ушла, а я взялась за мясо, поглядывая в окно. Все-таки у Таньки был талант расшевелить меня. Взбалмошная баба…
Погода снова начинала портиться и солнце то и дело закрывали набегающие тучи. На душе было муторно, постыло как на заброшенной заимке… Интересно, женился ли Корней? Как прожил свою жизнь? Счастливо ли? Чего скрывать, я бесповоротно влюбилась в этого колдуна из прошлого, с диким нравом и глазами, в которых бушевало пламя силы и знаний. После такого, другого мужика и не захочешь. Да и где их взять-то?
Хлопнула дверь и я услышала звон бутылок, сопение Таньки и ее бубнеж, когда она стягивала валенки.
— Опять вьюжит, — сказала она и потянула носом. — Мммм… мяском пахнет. Я майонез принесла и колбасу. Сейчас оливьешку сделаем. Ваааль, пока ты мясо жаришь, я в душ, ага?
— Да иди уже. Только салат я сама делать не буду! — крикнула я ей вслед. — Поняла?
— Поняла! — откликнулась Танька и исчезла за дверью ванной комнаты.
Вспомнив, что на окне совершенно сухая герань, я набрала в кружку воды и, отодвинув штору, поднесла ее к горшку с цветком. В этот момент мое внимание привлекли две женщины, стоявшие на дороге, одна из которых, держала большую дорожную сумку. Я ее не знала, но что-то смутно знакомое проскальзывало в повороте головы и в горделивой осанке с прямой спиной. Мое сердце, стало биться чаще, и когда незнакомка повернула лицо в мою сторону, я вскрикнула, чувствуя, как холодная вода льется с подоконника мне на ногу.
— Таня!
— Что? — плеск в ванной прекратился.
— Иди сюда! Быстро! — мне казалось, что мир сейчас рухнет или перевернется с ног на голову.
Танька выглянула из ванной и недовольно поинтересовалась:
— А подождать нельзя? Я голая как бы!
Но увидев мое лицо, она прошлепала мокрыми ногами к окну, заворачиваясь в полотенце. и посмотрела на улицу:
— Ты что там увидела?
Тут же ее глаза стали огромными, а рот приоткрылся, принимая форму бублика. Она задернула штору и белыми, обескровленными губами, прошептала:
— Это что, шутка такая, да? Ее же убили!
Дрожащей рукой, я отодвинула край занавески и снова посмотрела на беседующих женщин. Тетка Павлина, продавщица из нашего сельпо и… Лида.
Ошибиться было невозможно — я на всю жизнь запомнила это красивое лицо с большими, темными глазами и хитрым, изучающим взглядом из-под угловатых бровей.
— Залезь обратно! — Танька дернула меня от окна и прижалась к стене. — Она же увидеть может!
— Ты думаешь, если она здесь появилась, то не знает о нас? — прошипела я и кинулась к сковороде с мясом, которое уже начинало пригорать.
— Но как она выжила?! Колдуны ей сердце вырезали! — подруга вытягивала шею, боясь подойти к окну. — И что рядом с ней Павлина делает???
Я помчалась в коридор и, заперев дверь на замок, задвинула ее еще и на засов, словно это могло спасти нас от оборотня. Паника накатывала волнами, и справиться с ее приступами, было очень тяжело. Танька что-то бубнила, сидя под окном и мне, в первый раз за все время, захотелось плакать. Спасать нас было некому.
— Погоди, давай мыслить логически, — подруга взяла себя в руки и постаралась успокоить нас, а скорее себя, более или менее правдоподобной версией. — Может, это и вовсе не она, а просто похожая баба! Бывает же такое!
— Конечно, бывает, — скептически ответила я. — Только вот явилось это чучело сюда, в один день с нами и она не "просто похожая", а вылитая!
— Тогда, — писклявым от страха голосом, протянула Танька. — Прохор и Корней, тоже могут живыми оказаться!
Вот это, уже было приятной новостью или вернее, предположением. Ведь действительно, если Лида жива, то, что мешало колдунам вернуться обратно? А можно ли с прошлого вернуться в будущее? Черт, как все запутано!
— Смотри! Павлина повела ее куда-то! — Танька подглядывала одним глазом за происходящим, оттопырив зад. — Вот что это все значит?!
— Это значит, что фиговые времена приближаются, — вздохнула я, и откупорила бутылку вина, обреченно думая о будущем. — Пережрет всю деревню и поминай, как звали.
— Так, пойдём-ка сходим в магазин! — подруга швырнула полотенце на верёвку и натянула джинсы. — Павлина с обеда шла! Это точно!
— А это? — я снова показала на синяк. — Сейчас начнется, что да как!
— И что? Пусть хоть слово кто скажет! — Танька боялась, это было видно по бледности ее лица и дрожащим рукам. — Сидеть и прятаться в доме — тоже не выход! Я не хочу ждать, когда эта Лида явится сюда и сожрет нас!
Я, конечно, не понимала, каким образом мы сможем остановить оборотня, обладающего недюжинной силой, но не согласиться с подругой не могла. Если больше знаешь — то есть возможность, хоть что-то предпринять.
Забросив приготовление еды, голодные и испуганные, мы пошли к магазину, стараясь держаться возле заборов, чтобы не отсвечивать. Начавшаяся метель отлично помогала нам в этом.
Тетка Павлина уже открыла магазин и курила папиросину, стоя в небольшом тамбурке. Сероватый дым плавал густыми лентами, пробираясь в нос и я чихнула.
— А что это с вами? — она удивленно уставилась на наши лица, что я и предполагала.
— На дверь налетели. — Танька поджала губы и недовольно поинтересовалась. — Хлеб есть?
— Откуда? — продавщица затушила окурок и открыла дверь, ведущую в магазин. — Все дороги замело. Нет ничего, даже сухарей.
— А мука есть? — спросила я и она кивнула:
