приводи свою… супругу ко мне, как только это станет возможно. Братец хоть и свихнулся, но мыслит разумнее нас вместе взятых, а, значит, что-то такое он в ней почуял…
Серокожая тень помолчала.
— Вы же не причините ей вреда?
— Беспокоишься? О чужой девчонке? Впрочем, не чужой… — древний бросил странный взгляд на ярко пылающую в этом измерении цепь, уходящую в никуда от браслета, — ирония судьбы, ну надо же, — пробормотал негромко. — Мне нужна эта человечка, Каэр. Мне ни к чему её убивать.
Слишком хорошо Каэртан знал, что может скрываться под такой обтекаемой формулировкой, но также понимал, что требовать большего в данной ситуации бессмысленно. Особенно, до личного разговора.
— Как скажете, господин.
— Смотри-ка, какой обидчивый. Со злым умыслом я ей вреда не причиню, не стану причиной её гибели и не нанесу непоправимого ущерба здоровью – ни физическому, ни психическому, пока она на нашей стороне. Доволен? И, к слову, — резкий переход, — как там поживает блистательный член Совета, его сиятельство герцог Ариан Россиани, Адмирал центрального флота Союза?
От внимательных глаз не ускользнуло то, как дернулся его вассал при звуке этого имени. Как сжались в кулаки руки. Как напряглась спина, а на лице застыло нечитаемое выражение.
Интерлюдия 2.1.
— Насколько я знаю — адмирал Россиани отлично себя чувствует. Недавно проводился смотр космических войск. Мои компетенции же лежат несколько в другой сфере. А теперь и вовсе не считаю нужным придерживаться прежнего образа — все равно мою внешность под влиянием амулетов никто не запомнил. Только девчонка видела меня настоящего.
— Все дело в том, мой дорогой адмирал, — от вкрадчивых ноток в чужом голове хотелось срочно выложить все свои мнимые и настоящие прегрешения, — что у нас завелась крыса. И это крыса отнюдь не рядового состава. Сказать, в ком я уверен полностью и абсолютно? Только в тебе. И только потому, что лишиться моей поддержки для тебя — смерть. Предать меня — мучительная смерть. А это мотивирует быть верным, — уголок рта дернулся.
Мерцающая фигура гьера не шевельнулась, и выражение лица осталось совершенно бесстрастным. Только янтарь глаз вспыхнул на миг, прожигая императора.
— Я не давал присяги Совету! Я никого не предал! — Вырвалось отчаянно-мальчишеское, застарелое, вскрывая ещё одну рану прошлого.
— Я знаю, — взгляд ар-ани смягчился, — ты всегда был верен мне, Каэртан. Удивительно, как только в тебе сочетается жажда власти и силы и почти детское желание быть кому-то дорогим. Нужным. Это делает тебя очень уязвимым, Каэр. Но мне нравится то, что вышло. Ты вырос великолепным мужчиной из того скулящего мальчишки.
— Я буду осторожен. Не думаю, что предатель слишком много обо мне знает, иначе бы меня уже накрыли. Вы ведь не думаете, что это?..
— Один из вас? Моих “детишек”? Именно так я и думаю, — охотно подтвердил мужчина, — кто-то решил, что может играть со мной. Что может стать излишне независимым, предав. Вот только от меня, в отличие от Союза, ещё никто не уходил…
“Живым”, — закончил мысленно Шаэл. Впрочем, он данную точку зрения императора разделял полностью и безоговорочно. Предателей Родины не прощают. Предателям не дают вторых шансов. Потому что раз предавший обязательно попробует сделать это снова, сколько бы ни убеждал в обратном. Воспоминания отдались горечью, и он сосредоточился на проблеме.
— Что ж, я подумаю, что можно сделать в этом направлении, мой император. А пока буду считать врагами всех, кроме вас.
— Мы ещё поговорим на эту тему. Материалы по расследованию подготовлю и вышлю лично. А теперь иди. Составь компанию своей юной супруге.
— У нас фиктивный брак, — гьер начал окутываться искрами энергии, и его фигура становилась все более прозрачной, истончаясь.
— Как знать, — донеслось ответное, когда его разум уже возвращался назад.
И, лишь только фигура подчиненного истаяла, император Руаррат расхохотался, закрыв лицо ладонями.
— Надо же, Вселенная! Да у тебя отменное чувство юмора! Посмотрим, что там придумал Таиррат. Неплохо, что он вышел на связь… Похоже, пора собирать братьев под крыло. Скоро настанет пора объявить всем мирам, что мы все ещё есть… И мы — будем.
Любопытно, что выйдет из всего этого. Но, что бы кто ни думал, он действительно искренне желал душе воспитанника исцелиться от ран прошлого. Может ли эта девочка помочь? Время покажет. А он – посмотрит. И поможет, если понадобится. Он никогда не был неблагодарным.
Глава 5. Военная Академия Псиона.
Всю свою жизнь прилежно учись. Каждый день становись более искусным, чем ты был за день до этого, а на следующий день – более искусным, чем сегодня. Совершенствование не имеет конца.
Ямамото Цунэтомо
Я с огромным интересом рассматривала окружающее пространство. Высокие стены, мерцающий камень, поглощающий излишки силы. Огромная, словно парящая в вышине игла Академии завораживала. От её величавой простоты хотелось затаить дыхание, кусая губы.
— Красиво, не так ли?
Новоявленный муж одним своим присутствием изрядно портил настроение, но приходилось терпеть. Сейчас псионик ничем не выдавал своего недовольства. Он общался со мной ровно и почти приветливо, хотя и успевал иногда ехидничать. Или, скорее, иронизировать. В чем в чем, а в искусстве тонкой издевки капитану было не отказать.
Задумчиво дернула прядь волос — они стали заметно длиннее, словно росли не по дням, а по часам. Бледная серьезная девушка в зеркальной стене не улыбнулась, только чуть наморщила лоб, поджимая заалевшие губы. Черты лица как будто стали четче и чуточку резче, неуловимо меняясь. Это ли то, о чем говорил Каэртан? Серо-стальные глаза холодно блеснули, и на миг показалось — ну точно показалось — что в них закружились голубоватые искорки.
— Очень, — тихо ответила я, мотнув головой, — куда мы теперь? Разве сейчас идут экзамены? И разве на них не нужно предварительно записаться?
— Да
