Слёзы покатились по щекам, руки упали на колени плетьми.
Я рыдала и не могла остановиться – боль рвала грудь острыми когтями, выворачивала наизнанку. Держалась до последнего, но нарыв созрел и вскрылся, выворачивая рёбра и всё, что скопилось под ними.
Как же так? Нельзя мне плакать, иначе камни напитаются не любовью и радостью, а горем и отчаяньем. Свои чувства надо держать под замком. Я – жрица, и не могу позволить себе эту слабость.
Но я и была слабой. Эгоистичной. Вечно потакала своим капризам.
Прав отец и права Матушка Этера. Но всё равно так больно… Невыносимо.
И чужая радость как соль на открытую рану.
Дав себе пару пощёчин, я отдышалась и продолжила работу. Голос охрип, но по венам бежал жар – искристый, золотой. Он вливался в металлические лепестки – и те расправлялись, дрожали, камни довольно гудели, выпивая мою силу, читая намерения.
Я справлюсь.
Я не подведу тебя, Тира.
Глава 11.
Мы усиленно готовились к походу. Разведчики – лучшие и самые надёжные ученики, всё это время по крупицам собирали информацию о Топорах – где их последний раз видели, с кем водились. Даже удалось схватить пару их подельников из местных, но те даже под пытками не смогли дать нужных сведений – банда хорошо прятала свои секреты.
Искатели, в свою очередь, обещали выделить несколько крепких ребят для моего отряда. Конечно, то, что разбойники как-то обходят их охранные амулеты и заметают следы, усложняет дело, но после войны меня уже ничто не пугает. Недаром меня прозвали Зверем – вытащу их из норы, где бы они ни прятались.
И сейчас, пока солнце не начало припекать, я гонял ребят по утоптанной площадке. Демейрар тренировался подчёркнуто отдельно, с одним из мастеров меча, нанятых отцом. Но иногда я ловил полный раздражения взгляд. Брата бесило, что отец отправляет его, изнеженного маменькиного сыночка, ловить каких-то отморозков в горы, которые он терпеть не может. Как и то, что придётся отправиться в поход под моим началом.
Я невольно усмехнулся. Для гордости наследника подчиняться бастарду – это сокрушительный удар. Наверное, ему стоит всё-таки посочувствовать.
Набрав из бочки полный ковш студёной воды, я с наслаждением опрокинул его себе на голову и допил остатки, как вдруг послышалось робкое:
– Господ-дин дех-хейм!..
В тени яблонь, перетаптываясь с ноги на ногу, стоял молоденький прислужник и смотрел так, будто боялся, что за беспокойство я ему голову откушу.
– Чего тебе?
– Прос–стите за то, что прервал. Лорд Брейгар велит вам явиться к нему в каб-бинет.
– Иду. Эй, Варди! – окликнул я друга в тот момент, когда этот северный здоровяк опрокинул в пыль одного из парней. У того пол лица было залито кровью из разбитого носа. – Закончи за меня… И отпусти бедолагу.
Варди ухмыльнулся многообещающе, но с противника слез.
Лорд не любил ждать и наказывал за проволочки всех без исключения. Он застыл у стеллажа, всматриваясь в корешки старых потрёпанных книг: руки сцеплены в замок, спина прямая. Даже головы не повернул – отец всегда узнавал меня по шагам, как и я его.
В кабинете окна были зашторены, и царил полумрак – только случайный луч, пробившийся в узкую щель, рассекал пол надвое, теряясь у ног лорда.
– Твои люди готовы?
– Да, господин, – безукоризненно вежливо ответил я, касаясь груди ладонью. Чувства надо держать под замком. Спрятанные глубоко внутри, они мне не помешают.
Холодность. Только холодность и отстранённость.
Отец хмыкнул одобрительно.
– Я знал, что могу на тебя положиться, Ренн. Ещё с тех времён, когда ты был бестолковым мальчишкой, я уже видел – из тебя получится крепкий клинок. Закалённый. Ты никогда не подведёшь, – на этих словах он бросил в мою сторону испытующий взгляд, но разбился о стену моего равнодушия.
– Да, господин.
Он отвернулся, продолжая изучать старые книги.
– Я давно думаю сделать тебя своим наместником в Соколином доле. Я дарую тебе титул, и больше никто не посмеет называть тебя бастардом.
Его обещания сладкие и заманчивые, как вид поджаренной свиной ляжки для умирающего с голода – много лет я покупался на них, но в последнее время слова лорда Брейгара рождали в душе странное отторжение.
– Или подарю кусок от пирога, который я только планирую присвоить, – отец потянулся и снял с полки шкатулку, отворил крышку и вытянул амулет – волчий клык на толстом кожаном шнуре. – Возьми его, – произнёс непреклонно.
Не сводя глаз с подвески, я приблизился.
– Это работа искателей?
– Нет. Это из Волчьей Пустоши.
Под рёбрами заскреблось подозрение, и я уставился в глаза отца, которые, впрочем, ничего не выражали. Но, стоило протянуть руку и коснуться клыка, как подвеска ожила – юркой змейкой скользнула и обвилась вокруг запястья. Раздался щелчок, какой бывает при захлопывании замка, и всю руку от плеча до кончиков пальцев обожгло болью.
Я зашипел.
– Что за... что это за колдовство? – я неверяще глядел на шнур с клыком, превратившийся в браслет без начала и конца, пустивший незримые корни в венах. Нет, я и раньше пользовался зачарованными амулетами, но с таким сталкивался впервые.
– Это гарантия, что ты не проболтаешься о моём секретном поручении. Ни по своей ли воле, ни под пытками, – равнодушно отозвался лорд Брейгар. – Этот амулет называется Хранителем Секретов. Я тебе доверяю, но не настолько, чтобы поставить под угрозу самое важное дело в своей жизни.
- Как эта дрянь работает? – не слишком вежливо поинтересовался я, потому что по нервам до сих пор сновали магические молнии, а в голове стучало понимание – не доверяет мне. Лорд привык подозревать всех и вся, и я не исключение.
- Амулет не даст тебе забыть о поручении, будет время от времени напоминать о себе. Как мне говорили, это не слишком приятное чувство, - лорд снял с полки книгу и открыл на середине, повёл пальцем вдоль ровных столбцов. – К тому же, волчий клык – один из самых сильных ведовских компонентов, его яд убьёт тебя, если ты проболтаешься.
На мгновения я опешил. А потом злость, ненависть, яростный огонь вспыхнули в груди и ударили в голову. Я уже забыл о данном самому себе обещании держать эмоции в узде, единственное, что мне хотелось сделать – сомкнуть пальцы на горле отца и свернуть ему шею. Убить своего господина и нарушить клятву верности дехейма – ту, что принёс на крови и собирался хранить до самой своей смерти.
Да, я всегда твердил, что не верю во вмешательство богов и всесильность магии, но отрицать очевидное не мог. Клятва вросла в самую мою суть, слова пустили корни в сердце, отпечатались на костях. Мысль о том, чтобы ослушаться лорда, всегда вызывала физическую боль и душевные муки. А теперь ещё и эта дрянь…
- Если вы настолько не доверяете мне, зачем вообще поручили это задание? – процедил я сквозь зубы. Взгляд снова метнулся к волчьему браслету – моей возможной смерти. Неужели эти жрецы действительно что-то умеют? Конечно, можно рискнуть и проверить, но это может оказаться последним, что я сделаю в своей жизни. Отец слов на ветер не бросает.
– Ненавидишь меня? – усмехнулся он. – Молчи, не отвечай. Я вижу по глазам. У тебя взгляд голодного зверя, Ренн. Но лучше направь свою злость на врагов.
Кого он имел в виду? Красных Топоров или искателей? Вряд ли его сильно волнует шайка отщепенцев, от которых вскоре не останется даже воспоминаний.
– Я ведь никогда не подводил вас, отец, – процедил сквозь зубы, сжимая ладонь. – За что вы решили подвергнуть меня… этому?
– Для исполнителя моей воли ты задаёшь слишком много вопросов, – последовал непреклонный ответ. – Теперь иди, Реннейр. Когда придёт время, ты обо всём узнаешь. И позаботься о брате, он не должен пострадать.
Я хотел сказать, чтобы поручил заботу о Деме его мамаше. Этой женщине дай волю, так она запрёт сыночка в башне с вышивкой и лютней, а охранять его приставит своих разряженных в пух и прах придворных дам. Мачеха презирала меня и никогда этого не скрывала. Она считала то, что лорд уделяет столько внимания и времени выродку, настоящим оскорблением. Впрочем, её ненависть меня не заботила.
