несносной девчонки. Ну почему всё время промеж них, ни на миллиметр влево или вправо. Достанется кому-то такая жена. Будет вечно ходить с охрененной шишкой, несчастный. А ещё он будет её обнимать в перерывах между опистолями, целовать, шептать разные глупости на ушко.
От этих мыслей стало неприятно в груди, словно туда залили кипящую смолу для промазки корабельных палуб. Она сворачивалась огромным клубком, распирая рёбра и защитный панцирь. Что же это, если не ревность, не паскудное желание обладать, приводящее к клеймению и подводящее избранницу к смерти?
Нет, я не такой. Я не поступлю так, как поступил однажды мой дед, решивший воспользоваться правом сильнейшего, клеймивший ради мужских амбиций бедную девушку, лично казнивший её на жертвенной плите, когда отвар не сработал или был подменён по приказу бабки.
Слышал последние угрозы Сандры и непроизвольно сжал все места, в которые можно вставить половник. Так явственно представил болезненную картинку, что кишки зарыдали вслед за рогами, а хвост свернулся в тугой комок, подрагивающий от страха.
Я никогда не был трусом, и мой хвост всегда первым рвался в бой, но это сумасшедшая женщина приводила нас в неконтролируемое смятение, от которого всё сбивалось и дрожало внутри. И знаете что? Демону нравилась такая реакция. Не поверил бы, но сам слышал, как он урчал, лакомясь эмоциями гнева, как скалился в улыбке, получая от неё смешанный коктейль страха и злости.
Спустился вниз, заказал ужин. Пока ел, с опаской посматривал на лестницу и ждал, когда Ирвин скатится по ней кубарем. Не дождался, выпил для смелости и расстановки мыслей в правильном порядке. Почему-то вспомнил отца и его чуть испуганный взгляд, если маме вожжа под хвост попадала. Не понимал раньше, как может самый могущественный демон с неуверенностью взирать на жену, словно ждал чего-то болезненного. Теперь понял его ощущения, когда нет сил и возможности остановить надвигающееся торнадо.
Посидел ещё некоторое время, прислушиваясь к грохоту наверху. Тишина, и трактирщик уже успокоился, перестав приседать за стойкой и закрывать руками уши. Встал, решительно выдохнул, проплатил другой номер и, прихватив поднос с едой, бездумно кинулся в пропасть.
По перекошенной роже братишки сразу понял, что тот испытал на своей шкуре оглушающий удар волшебной палки. Судя по застёгнутым штанам, вставить и провернуть черпак не успели. Мелкая пигалица спокойно сидела на единственном уцелевшем стуле, помахивала орудием пыток и нервно сдувала с лица прядь волос, выбившуюся из тугой косы.
- Я тебе ужин принёс, - осторожно проговорил, продолжая стоять в проёме и не рискуя заходить в комнату. В ней и без меня было тесно. – Оставил в соседнем номере. Иди, поешь.
Сандра улыбнулась. Показалось, что с какой-то кровожадностью. По королевки встала со стула, подцепила кончиками пальцев юбку, элегантно переступила через обломки мебели и плавно поплыла на выход. Ирвин провожал её щенячьим взглядом, не веря в то, что она его уделала, а я готовился толкать речь, чтобы исправить навороченное.
- Сан, неужели ты поверила, что я собираюсь клеймить тебя? – преданно заглянул ей в глаза. Еле дождался, пока она выпустит оставшийся пар на мясо, вгрызаясь в него острыми зубками и остервенело разрывая на волокна. – Не поступаю я так с женщинами. Более того, даже рабство отменил и запретил гаремы. И Ирвин пошутил. С ним бывает, когда в боевой ипостаси. Несёт всякую чушь, а мне потом за него стыдно.
- А такой закон правда есть? – чуть благосклонно посмотрела на меня.
- Есть, но им не пользовались больше трёхсот лет, - старательно закивал головой, смелея и касаясь мизинцем её запястья. – Тебе не стоит переживать и бояться меня. Я никогда не поступлю так жестоко с тобой.
- Наш договор о помощи всё ещё в силе? - хитро прищурилась, отодвигая руку и слегка подаваясь вперёд.
- Демоны всегда держат слово, - заверил мелкую, делая ещё одну попытку касания. – Если я обещал, то обязательно выполню. Завтра дойдём до города, и сразу начну искать твоих подруг.
Александра
Утром я снова проснулась от окутывающего тепла, оказавшись растёкшейся по телу Иниса. Помнила, что лежали рядом, слушала его рассказы о порядках в королевстве, бубнящим, ласкающим рокотом, вызывающим внутреннюю вибрацию. Не заметила, как сомкнулись веки и сознание нырнуло в сон. То ли я теплокровное животное, стремящееся к горячему очагу, то ли мартовская кошка, льнущая к мужику. Успокоила себя первым предположением, сползла с рогатого матраса и уединилась в ванной комнате.
Ирвин за весь вечер так и не появился. Отлёживался, скорее всего, после разряда шокера, так удачно прихваченного с кухни Вовчика. Всё-таки молодцы наши изобретатели, такую крутую вещь придумали.
Я бы остановилась на нескольких ударах, если бы Ир вовремя закрыл рот, а не стал приближаться ко мне, доказывая пользу клейма для девушки с хрупкой комплекцией и в моей ситуации.
Если честно – испугалась, решив, что он заклеймит меня прямо тут. Сама не поняла, как выставила руку, посильнее сжала кулак, и от ручки пошёл ток. Я от неожиданности взвизгнула, Ир от боли крякнул и зашипел, как будто на него вылили ведро воды.
К завтраку младшенький спустился потрёпанным и бросал на меня заинтересованные взгляды. Ели в тишине, под мерное шуршание ложек по тарелкам и редкие вздохи, сопровождавшие процесс пережёвывания. Перекус брать не стали, так как мужчины обещали быть в городе через три часа, а там организовать роскошный стол с приличной едой. Что в понимание демонюк прилично, я не знала, но надеялась на утончённость, как в дорогих ресторанах. Икра, лобстеры, маракуйя, пешен фрут…
До столицы Фламмы дошли, действительно, быстро, и Саммулен пристал во всей красе. Дорогие дома из белого камня, состоящие минимум из трёх этажей, яркие кашпо на окнах и цветущие сады, совсем не вяжущиеся с огнедышащими монстрами, большие площади, наполненные шумом торговцев и смехом детей, широкие дороги, выложенные камнем с проложенными тротуарами для пешеходов.
Мужчины крупные, под стать моим провожатым, а женщины немногим уступали им. Скопище демонов, внушающих трепет и страх. Поперхнулась слюной, испугавшись. Вот куда я, со своим ростом метр с кепкой, попала? Как-то на дороге, в окружение двух глыбин не чувствовала своей ущербности по сравнению с их комплекцией. А тут… Задавят, затопчут и даже не заметят.
Боже ж мой. Судорожно вцепилась в руку Иниса, повиснув на предплечье и сцепив для верности пальцы замком. Почему-то представила себя моськой, окружённой слонами, и от этого потерявшей голос. Какое
