— Где я? — потребовала она.
Даллас мгновенно возбудился. Ее голос всегда вызывал в нем мысли о сексе, об огромном количестве грязного секса, и вынужденный сон только усугубил ситуацию.
— В моей квартире.
Он попытался взглянуть на спальню ее глазами. Все кричало о холостяцкой жизни. Голые стены без совсем без декораций. Огромная кровать с светло-коричневым стеганым одеялом. Тумбочка, забитая презервативами. Мини-холодильник в углу, в данный момент заполненный пивом.
Ее взгляд цвета северного сияние скользнул по нему, смягчился… затем стал резким. Ее нога высунулась из-под одеяла, чтобы столкнуть его с матраса.
— Ублюдок! — Лилика встала, источая ярость.
Он грохнулся на пол и, сверкая глазами, поднялся на ноги.
— Да, я ублюдок, но ты еще хуже. Ты использовала меня, чтобы спасти свою сестру.
Подождите. Неужели он всерьез жаловался на причину, по которой его соблазняли?
— Это верно! Я пыталась спасти сестру, которую люблю… и женщину, которую ты хотел бы трахнуть, перед тем как убить. — Пока она стояла перед ним, и ее грудь вздымалась, а темные волосы ниспадали до талии, Даллас ждал потока ее мыслей…
Но ничего.
Раздражение омрачило его настроение. Ему нужна помощь с этим разговором… или скорее, с горой, утыканной противопехотными минами… но. поскольку их эмоции были слишком сильны, он ее не получит.
Следующие его слова либо обеспечат ему безопасность, либо забросят в тыл врага.
«Действуй осторожно».
«Ради такого дела. Конечно».
— Вчера ты сказала, что я не могу тебя хотеть, потому что не знаю. Я никогда не знал Тринити и никогда не испытывал желания узнать. Ты же… тебя я постигаю и хочу продолжать это делать и дальше. — Эти слова были правдой, только правдой и ничем кроме правды.
Она была создана в лаборатории в ходе неудачного эксперимента… или невероятно правильного. Даже сейчас, несмотря на болезненные воспоминания об ее одиночестве, с которым она всю жизнь жила, ее сила покорила Далласа.
Нахмурившись, она вздернула подбородок. Жест упрямства, который ре начинал ненавидеть.
— Связь говорит за тебя.
— Возможно, а возможно нет. — Могла ли связь подпитывать его любопытство к ней? Могла заставить желать каждой клеточкой его тела информацию о ней сильнее, чем секса? — Прежде чем ты скажешь что-то еще… не надо. Мы сейчас плохо соображаем, и не начнем… пока не кончим.
Дыхание застряло у нее в горле, пульс у основания шеи участился.
— Тогда связь…
— Укрепится. Знаю. Если у нас будет секс. Но у нас не будет. Мы можем заставить друг друга кончить другими способами. У нас есть руки и рты.
Лилика медленно облизнула губы, прежде чем покачать головой.
— Я тебе не доверяю.
— Я больше не буду тебя вырубать. Даю слово.
Ее глаза сузились до мелких щелочек.
— Пожалуй мне нравится идея оставить тебя в таком состоянии. Жаждущим меня. Отчаянным.
Его член дернулся под ширинкой.
— Поверь мне, милая, я не собираюсь оставаться в таком состоянии. Просто позабочусь о себе сам.
Ее глаза расширились, когда он скинул ботинки и расстегнул брюки, затем устроил грандиозную постановку, стянув джинсовую ткань вниз по ногам и отбросив предмет одежды на несколько футов в сторону, множество оружия, скрытого в материале, с грохотом приземлилось на пол.
Дрожа она потянулась к нему, но удержалась и опустила руки по бокам.
— Остальное, — прохрипела Лилика. — Сними остальное.
— Кто-то еще жаждущий? — Его член выпирал из-за пояса нижнего белья, обнажая капельку влаги на набухшем кончике. Он провел рукой вниз и вверх. — Отчаянный.
Она наблюдала за его рукой, быстро дыша.
— Я заставлю тебя пожалеть об этом, — проскрежетала она, затем взялась за подол своей футболки, чтобы медленно… очень медленно… стянуть материал через голову, открывая изысканные женские формы, которыми не могла похвастаться ни одна женщина.
Удовлетворение пронзило его, как удар молнии.
На вешалки… или, черт возьми, даже на ком-то другом… лифчик и трусики не казались нечем особенным. На Лилике они выглядели сокровищем, которым место в музее.
Ее тело напоминало идеальные песочные часы, расширяющиеся на бедрах. Ее груди даже не помещались в его ладонях, высокие и дерзкие, ноги длинные и стройные… создавая идеальную дорожку к десерту.
— Твои трусики, — сказал он. — Сними их.
Темные волосы рассыпались по изящным плечам, когда она покачала головой.
— Ты первый.
— Мое называется нижнем бельем, милая, не трусиками.
Он улыбнулся, хотя минутное отвлечение не ослабило напряжение между ними.
Он подцепил кончиками пальцев эластичную резинку и потянул.
Ее взгляд остановился на его твердой как сталь длине, а рука метнулась к горлу.
— Ты такой большой… такой красивый.
— Такой готовый для тебя. — Обхватив свой зад, Даллас повторил: — Твои трусики.
Ее дрожь усилилась, когда она выскользнула из ткани.
Нужда вцепилась в него когтями. «Она доведет меня до смерти».
Не дожидаясь приглашения, она расстегнула переднюю застежку лифчика. Материал разошелся, обнажив розовые бриллианты сосков, которые всегда будут преследовать его во снах.
Он сократил расстояние и переплел их пальцы, чтобы отвести ее в ванную. Ему хотелось побежать или подхватить на руки и понести, но заставил себя оставаться неторопливым.
При нажатии на несколько кнопок из лейки душа полилась вода, а ферментный туман, которым пользуется весь остальной мир. Густой пар наполнил воздух, вызывая восхищенный вздох Лилики и улыбку у него.
— Вода? — пискнула она. — Я слышала о ней, читала, но никогда не видела.
После войны между людьми и чужими, когда три четверти планеты лежали в руинах, растительность и животные уничтожены, океаны и озера отравлены, необходимо было найти новые методы рационального использования ресурсов. Быстро. Теперь люди жили на всем синтетическом.
Он вошел в кабинку, притянул ее к себе и закрыл дверь.
— Не стесняйся пить воду. Я буду пить тебя.
Ее щеки покраснели. Лилика решила встать прямо под водопад, горячие струи придавали ее коже еще более розовый оттенок, а волосы вились на спине. Ее глаза закрылись, и мурлыканье вырвалось из горла.
— Это потрясающе.
— Ты потрясающая. Ни с чем несравнимая красота.
Нахмурившись, она повернулась к нему лицом, капли воды повисли на ресницах.
— Ты действительно считаешь меня красивой?
— Это тебя удивляет?
Лилика наклонилась к нему и высунула кончик языка, чтобы слизнуть капельку воды с подбородка.
— Ты хочешь меня больше, чем хотел кого-либо другого? — спросила она вместо ответа.
Он сердито посмотрел, его тело болело.
Она медленно улыбнулась.
— Значит, да.
— Хватит разговоров. Иди сюда.
Даллас притянул ее ближе, наклонив голову. Его губы прижались к ее, требуя глубокого, влажного поцелуя.
В этот раз она сразу же ответила на его поцелуй, их языки переплелись. Он не был нежен, но и она тоже. Потребность, вспыхнувшая между ними, была слишком велика, доводя их обоих до исступления.
Даллас обхватил и сжал ее попку, твердые соски прикасались к его груди, создавая восхитительное трение.
— Больше… дай мне больше.
Она укусила его, будто хотела проглотить. Ее ногти впились в его плечи, чтобы удержать на месте, пока она терлась об него бедрами вперед и назад в быстром темпе.
Пытается удовлетворить свою потребность?
Он схватил ее за бедра, чтобы успокоить, и приподнял голову Лилики, чтобы она посмотрела на него снизу вверх. Ее веки слегка опустились, губы стали ярко-красными и припухшими от поцелуев.
— Это будет твой первый оргазм?
Она сопротивлялась его хватке, делая все возможное, чтобы потереться сердцевиной об его пульсирующий стержень.
— Помогала себе сама раз или два… думаю.
— Если ты думаешь, что у тебя был один оргазм, тогда ответ таков: да, это будет твоим первым.
Она прикусила его подбородок.
