наткнуться на первую собеседницу. По возрасту это явно школьница. Хотелось бы кого-нибудь постарше, но выбирать особо не приходится.
Девушка сидела на качелях в полном одиночестве, словно только что вернулась из школы и присела, не торопясь возвращаться домой. Но стоило мне с ней заговорить, как она встрепенулась. Дети, им тяжелее всего даётся изоляция, которая неизбежна, если после смерти они становятся призраками. Сейчас у меня не было времени разбираться, по какой причине Оля задержалась, так и не уйдя дальше, но я дала себе обещание, что спустя время вернусь и постараюсь ей помочь. К сожалению, при том, что девочка почти всегда находится на одном и том же месте, рассказать что-то полезное для нашего дела она не смогла, и дядю, которого я ей показала, не опознала.
Это только первая попытка, я знала, что чуда не случится, что эта затея вообще может оказаться безрезультатной, но всё равно расстроилась. Поиски незримых собеседников пришлось продолжить. Спустя ещё три разговора с теми, кто обитал при микрорайоне, я сделала вывод, что преступника здесь нет. Теперь нам предстояло пройтись по территории, плотно «заселенной» домиками не выше двух этажей. И не потерять надежду, что розыск нужных сведений даст нам необходимую подсказку.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Скиф, вышагивая рядом по пыльной дороге.
— Как обычно, — пожала плечами, — такие разговоры тяжелы лишь тем, что у каждого призрака есть причины, по которым они остались. Хочется им помочь, чтобы они смогли уйти дальше, но это не всегда в моих силах.
— Дальше? Ты имеешь в виду рай или ад?
Какие неудобные вопросы он решил поднять в такой момент. Сейчас у меня нет настроения философствовать.
— Я всего лишь вижу призраков, а не знаю замысел Вселенной. Но, думаю, раз есть призраки, то мы не уходим в никуда, не исчезаем бесследно. Что будет с теми, кто продолжит путь? Я не могу дать ответ. Но, считаю, что всяко лучше отправиться дальше, а не слоняться по Земле невидимкой. Может, есть такое место, куда мы уходим и встречаем всех, кого когда-то любили, может, существует перерождение. Не знаю.
— Значит веришь?
— Я вижу призраков, а не ангелов и демонов. Но да, во что-то верю, а то давно бы могла сойти с ума.
За время, что мы проходили между домами, углубляясь в частный сектор, у меня возникли некоторые подозрения, которые мне совсем не нравились. Дело в том, что не только редкие прохожие, но и призраки были одеты специфично. Такой стиль в одежде мало с каким другим можно спутать.
— Скиф, — позвала мужчину, настороженно оглядывая бабушку, сидящую на скамейке, — а мы случайно не в «цыганский квартал» забрели?
— Здесь разные люди живут, — он не понял, почему этот факт оказался важен. — А что, у тебя к цыганам есть какие-то претензии?
Чертыхнулась себе под нос и посчитала нужным пояснить:
— Это очень специфичная нация, даже после смерти.
— И? У нас проблемы?
— Можно и так сказать, — я остановилась, раздумывая, как поступить.
Странники по жизни, они довольно легко уходят за грань, не сожалея об оставленном, стремясь к свободе. Но те, кто остался… С ними лучше не иметь никаких дел, потом не отмоешься, на тебя могут вывалить столько злобы, или попросить о чём-то, что будет противоречить твоей системе ценностей. Я ни в коем случае не заявляю, что они все такие, просто основываюсь на своём с ними общении.
Тот мужчина из моих видений не был похож на цыгана.
— Ты сказал, что в радиусе, который очертил Ник, живут и другие, — получив утвердительный кивок, продолжила: — тогда веди меня, Сусанин.
Видимо, Макс был в курсе всего, что хоть как-то касалось дела, потому что он спокойно определил нужное направление, в котором мы должны идти.
У калитки одного из домов неподвижно стояла девушка. Я похолодела. Не видя лица, потому что призрак был ко мне спиной, я приняла её за последнюю похищенную жертву. С каждым шагом, что я делала ближе к ней, сердце билось всё сильнее. Скиф уловил изменение моего настроения, но от вопросов воздержался, решив не мешать.
Обойдя девушку, я схватилась за забор, чтобы не упасть. От облегчения у меня подкосились ноги. Со спины очень похожа, но лицо другое. Это была не Виолетта.
— Кто ты? Как тебя зовут?
Девушка удивлённо смотрела на мои губы. Уже тогда я почувствовала то, в чём ещё не было уверенности. А когда она сначала прикрыла уши, потом губы и помотала головой из стороны в сторону, я полностью осознала, что была ещё одна жертва. Та, о которой мы не знали. И, судя по тому, что её не было в числе тех, кто посетил меня той ночью, она умерла позже.
Боже, когда же прекратится этот кошмар?
— Он живёт в этом доме, — не отрывая взгляда от девичьего лица, сообщила начальнику. — И у нас увеличилось число убитых.
— Что? — он резко приблизился. — Сомова мертва?
— Нет, — я сама взяла призрака за руку.
Детдомовская… Сильная, но одиночка. Поэтому никто и не хватился, даже соседка по съёмной квартире не заявила в полицию.
С*ука! Он уверовал в свою неуязвимость настолько, что привёз её к себе домой, как и другую девушку. Эта ошибка дорого ему обойдётся! Да, Виолетта здесь, и даже жива. И Аня ещё была жива, когда маньяк нашёл себе новую игрушку. Он убил её на глазах у Сомовой, питаясь тем ужасом, который вызывал.
Три дня… Три дня назад эта девушка дышала, боролась, надеялась… Но никто так и не пришёл. И мои хвалённые способности не смогли предотвратить её смерть. Он похоронил её здесь же, за домом.
Сейчас маньяка в здании не было, он уехал пару часов назад. Поэтому Скиф дал распоряжение прислать по этому адресу людей и освободить девушку. Лучше было бы дождаться возвращения преступника, чтобы точно уже не упустить, но не ясно, когда эта тварь соблаговолит появиться, а оставлять Виолетту там и дальше было слишком жестоко.
Я не сделала и шага за ограду, присев прямо на траву и в таком положении дожидалась того момента, когда из дома вынесли худенькую девушку, закутанную в какое-то свалявшееся одеяло. Она не плакала, но и не была рада своему спасению. Такое чувство, что она вообще ничего не испытывала. Синяки и грязь оказались не самым страшным. Ужасно то, что она единственная из его жертв, кто остался в живых, но несколько дней, которые девушка провела в этом аду, всю жизнь будут её преследовать. Реабилитация будет очень, очень долгой.
Пока
