— Всё будет хорошо, я вернусь, — обнадёживающе произнёс он, а моё сердце заныло.
Интуиция, которой я всегда доверяла, орала дурниной, что я не должна отпускать моего блондина. Да, у себя в голове я уже присвоила этого мужчину, но сознаваться ему об этом точно не стану…
Крайт тоже уселся на диван и сказал:
— Я присмотрю за Мари.
— Это не всё… Нужно будет договориться с Мивором, чтобы тот провожал Мари в её мир общаться с сыном. До моего ухода я об этом попросить не могу: сам знаешь — закроет в камере, а кроме меня никто с этим не справится.
Крайт вроде и удивился наличию у меня сына, но акцентировать внимание на этой информации не стал.
— Хорошо, — согласился он.
Я поняла, что отговаривать Марка смысла нет, но решила подумать об этом позже, ведь время ещё есть. Глаза слипались, и я едва не клевала носом.
— Давай-ка спать, — сказал Марк и поднялся вместе со мной с дивана. Потом отнёс мою тушку в спальню и усадил на кровать. Крайт тоже пришёл в комнату за нами, и после нежного поцелуя Марка в мою щёку, тоже поцеловал, только с другой стороны, и они оба вышли, пожелав "тёплой ночи".
Эта ночь хоть и была тёплой, но мне не спалось. Сердце ныло в груди, и я не могла найти себе места. Иногда мысли перетекали с Марка на Крайта. И я чувствовала тепло и привязанность: наверное бывает любовь с первого взгляда, как иначе объяснить моё отношение к Марку? Однако, пусть ещё постарается завоевать моё расположение. За свою жизнь я поняла, что мужчине надо позволить быть охотником и завоевателем, иначе в отношениях ему неинтересно. Охотник… Марк. И снова я думаю о нём, о его безопасности. Ближе к утру я поняла, что любым способом постараюсь его удержать, чего бы мне это ни стоило. Я знаю одно: там, без меня, он пропадёт.
Глава 25. Я всё решила
Глава 25. Я всё решила
Мари
Проснулась ещё более уставшая, чем засыпала, но с решительным настроем. Опять же, мягкое поглаживание по плечу сказало мне о присутствии Марка, что добавило щепотку удовольствия к моему пробуждению. На этот раз он так осмелел, что даже поцеловал меня в щёку, как и вчера вечером, и я, открыв глаза, улыбнулась своему принцу.
— Доброе утро, малышка. Нам пора собираться, буду ждать тебя за завтраком, — и, чмокнув костяшки моих пальцев, вышел из спальни.
Я привела себя в порядок, позавтракала с Марком и облачилась в брючный костюм, выбранный для нашей поездки на территорию производственных цехов предприятия, директор которого подозревает сотрудников в промышленном шпионаже.
Перед этой поездкой Марк перенёс меня в моё время для разговора с сыном, а потом во время недолгой прогулки между переходами сказал:
— Сегодня мы должны справиться быстро. Если ты заметила: при всплеске эмоций у Закари и младшего Кималис твой дар стал ещё сильнее. Так что, чем больше мы будем работать в этой сфере, тем проще и быстрее будет проходить процесс.
Я подумала, что если он не вернётся с Дикой охоты, то и продолжать мне будет не с кем, но промолчала об этих мыслях, предпочитая не нагнетать обстановку.
Через пространственный переход мы прошли на территорию производства, и я в очередной раз восхитилась возможностями местного строительства:
— И это производственные цеха? — спросила я, глядя на конусообразные здания, которые росли не вверх, а начиная с середины своей высоты немного изгибались в разные стороны. Внешне они напомнили гигантские травинки. Таких корпусов здесь было семь, и вместе они составляли поражающую воображение картину.
Марк посмотрел на здания критическим взглядом и ответил:
— Ну да, с твоей точки зрения они, должно быть, красивы и технологичны, ведь у вас пока строят лишь прямоугольные "коробки". Ничего, скоро привыкнешь к такому, — и потянул меня в сторону ближайшего строения.
Мы были встречены тем самым директором, который пребывал в унылом настроении. Всем своим видом он олицетворял скорбь, и это была не показательная акция, а самые настоящие эмоции. Он проводил нас в большую переговорную, в которой уже собрались шесть человек. Судя по всему, они ожидали нас.
Марк усадил директора во главе стола, меня попросил устроиться рядом, а сам встал между нами и начал задавать вопросы. На один и тот же вопрос все отвечали по очереди и на третьем таком вопросе один из работников не выдержал: спросил что происходит, и Марк с нескрываемым удовольствием стал рассказывать, как один из присутствующих не просто сливал информацию конкурентам, но ещё и вредил, предоставляя коллегам и начальству информацию о рабочих моментах, не соответствующую действительности. И теперь последствия его действий таковы, что не только производство пострадало, пострадать могут и массы потребителей, которые приобретут их продукцию.
Я кожей почувствовала, что кто-то слева от меня пылает праведным гневом, но так и не смогла понять кто это: там сидело твое мужчин. Но, уже через минуту, когда Марк задал новый вопрос и пояснил, что судить виновного будут по всей строгости, один из работников не выдержал. Он встал и признался в том, что шпионил для другой организации, но никогда не вредил. Отчаянно жестикулируя и не сдерживая ругательств, он клялся, что не сделал ничего плохого, а потому судить его не за что. И только тогда Марк признался, что всё верно: судить его будут только за промышленный шпионаж, а всё остальное его, то есть Марка, выдумка. Надо было видеть лицо парня. Он плюхнулся обратно в кресло и на его лице отражалось непонимание: как его такого умного смогли обмануть, вывести на эмоции и вынудить признаться в содеянном. Но дело уже было сделано, и я очень надеюсь, что этот парень никогда не догадается, что самообладание он потерял именно из-за меня.
Потом была недолгая прогулка на улицу, во время которой нас проводил помощник директора. Сам мужчина сейчас разбирался с коллективом и предателем.
Пройдя через переход, мы оказались в знакомом мне ресторане, где для нас уже был накрыт обед. Вообще для приёма пищи было рановато, но мне показалось, что Марк организовал его для того, чтобы пообщаться и побыть наедине в приятной атмосфере.
— Как тебе это блюдо? Моя симпатия к этому заведению началась именно с него, — начал Марк, когда нам принесли еду. — А ещё мне кажется, что здесь очень уютно. Я редко обедаю с кем-либо, потому что с детства привык скучать на званых обедах и ужинах, тогда это было особого рода повинностью, которую мы с братом должны были нести. С тех пор я ушёл от этих обязанностей, а брату не особо повезло, — улыбнулся он мягко своим мыслям.
— У тебя есть только брат? — спросила я.
— Нет, нас в семье трое: Мивор, я и Мидика — наша младшая сестра. Она вообще отреклась от престола и спокойно живёт в горах. Я обязательно как-нибудь тебя с ней познакомлю.
На этом разговор как-то забуксовал. Наверное потому, что Марк не знал: сумеет ли выполнить это обещание.
Потом мы поговорили о моём времени. О том, что мне надо бы оформить увольнение со старой работы, если я хочу остаться здесь даже на несколько месяцев. Прыгать между нашими временными отрезками, конечно, можно, но чем дальше, тем сложнее это будет делать. Забросить жизнь в своём времени на полгода, а потом вернуться — не вариант, у меня ведь там Мишка.
За разговорами время пролетело незаметно, и вот рядом с нами появился Крайт. Мы все вместе переместились в квартиру и после того, как Марк переоделся в походное обмундирование, мы стали прощаться.
— Ты переместишься прямо отсюда? — спросил Крайт, кивая на огромный, огранённый как драгоценный, красный камень, лежащий на столе.
— Да, это своего рода пропуск. Прямиком в самое пекло, — неудачно пошутил Марк и замолчал.
Я обняла его так крепко, как только могла, но ничего говорить не стала. Горло сжал спазм, а интуиция вопила, что мне нужно идти с ним. Я прекрасно понимала, что это билет в один конец, и я не могу так подвести Мишку. Мать мало того, что умотала в другое время на чужую планету, так ещё и жизнью собралась рисковать, но внутри зрела уверенность, что если мы пойдём с Марком вместе, то всё будет хорошо. И вот, мы пошли в сторону прихожей — в место, где можно открыть переход. Марк зажал заветный камень в кулаке и перед ним появился огромный чёрный провал, подсвеченный красными не то молниями, не то разрядами тока. Стал слышен тихий гул и потрескивания. Обычно переходы не имеют такого визуального или звукового сопровождения, поэтому и я, и Марк, и Крайт на секунду замерли чтобы его рассмотреть, и в эту минуту я решилась.
