class="p1">— Мои подчиненные, — я с трудом сдержалась, чтобы не ответить в таком же тоне, — сказали, что у главы архива есть ко мне ряд претензий. Я хотела бы с ней поговорить.
Вахтерша заморгала, очевидно, пытаясь определить, кто перед нею, а ещё понять, насколько она попала впросак со своим грубым обращением.
Очевидно, мой вид её несколько успокоил.
— А чего ж то вы, богиня любви, сегодня не сверкаете, как будто цыган ограбили? — ядовито поинтересовалась она. — Начальница занята. Не до вас ей.
Я подалась вперед, оперлась локтем об окошко, предназначенное, очевидно, для выдачи ключей, и забарабанила пальцами по деревянной раме.
— А мне все-таки кажется, что она могла бы найти для меня свободную минутку, — мрачно протянула я. — Это не так уж и сложно, не так ли?
Вахтерша нахмурилась. Из-под моих пальцев, честное слово, совершенно бесконтрольно разлетались крохотные искорки. Одна из них уже подожгла журнал посещений, и вахтерше пришлось бить по язычку пламени прямо рукой, дабы не было беды.
Одарив меня ещё одним взглядом и справедливо рассудив, что пощады ждать не стоит, а со мной явно что-то не так, она раздраженно промолвила:
— Третий этаж, первая дверь справа. Но если она вас не примет, это не моя проблема.
— Примет, — кивнула я. — Парни, за мной!
— Куда?! — взвилась вахтерша, выскакивая из своей будки и преграждая мне дорогу. — Нельзя с такой толпой! Нельзя!
Но я только спокойно обошла её и решительно направилась на третий этаж. Купидоны набились в просторный холл и, кажется, собирались затеять скандал, но меня это пока что совершенно не беспокоило. Пусть. Им иногда полезно.
Я же добралась до нужной двери за считанные минуты. Застыла, почувствовав, что слишком волнуюсь, но потом, вздохнув, решительно постучалась.
— Открыто! — раздалось изнутри, и я, сверившись с табличкой, решительно заглянула внутрь.
— Здравствуйте, Милена, — произнесла я, надеясь на то, что нигде не ошиблась с ударением, а то мало ли? — Я к вам…
— Эдита!
Незнакомая мне женщина, очевидно, та самая Милена, выглядела предельно строго. Темноволосая, в черном облегающем платье, закрытом и до такой степени чопорном, что даже её отменная фигура не вызывала ни малейшего интереса, с макияжем, делавшем её ещё более серой, она выглядела, если честно, несколько пугающе. Я не имела дурацкой привычки судить людей по их внешности, но почему-то сразу поняла, что с Миленой будет ох как непросто.
— Не ожидала увидеть вас здесь, — протянула она. — Но я уже говорила. Пока вы не согласитесь исправить все то, что натворили, можете позабыть об архиве и о наших услугах…
— Собственно, я не за услугами, — я прикрыла за собой дверь. — А хочу перестраховаться и избавиться от всех долгов. Что именно необходимо исправлять?
Милена скривилась.
— Откуда такое трудолюбие? Вас искусал Рене? Вряд ли, он для того слишком порядочен и спокоен… Или, может быть, вас кто-нибудь отравил?
Её язвительный тон мне совершенно не понравился. Не оставалось сомнений, что между прежней Эдитой и этой Миленой был достаточно серьезный конфликт, но я рассчитывала его уладить.
Все же, богиня любви должна нести всем радость да благодать, а не раздражать одним своим внешним видом!
А я таки раздражала.
— Мне на голову упали антресоли, — спокойно пояснила я. — И я решила, что это знак свыше…
— Думаете, Истинные обратили на вас свои взоры? — закатила глаза Милена. — Ну-ну… Что ж, если эти антресоли и упали, то не потому, что вам кто-то хотел вправить мозги — там нечего вправлять! — а потому, что вы в своем кабинете не убирались тысячу лет!
— Попрошу обойтись без грубостей, — строго оборвала я её излияния. — Меня в данный момент мало интересует ваше обо мне мнение. Я хочу узнать, что именно необходимо сделать, чтобы в будущем полноценно пользоваться архивом.
Милена скривилась. Она явно была настроена немного поспорить, но, столкнувшись со мной взглядом, поняла: ничего не получится.
У меня были совершенно иные планы.
— И вы планируете исправлять содеянное самостоятельно? — язвительно поинтересовалась она. — Считаете себя способной?
— Там целых тридцать добровольцев из купидонов.
— Вы много лет подряд просто сваливали отчеты у меня на пороге. Любовный архив — настоящая клоака, — сухо отозвалась Милена, совершенно не собираясь выражать хоть какие-нибудь зачатки приязни по отношению ко мне. — Что ж, не уверена, что тридцати добровольцев будет достаточно, чтобы рассортировать все те бумаги, разложить все по полкам…
— А этим занимаются разве не сотрудники архива?
— Нет! — взвилась Милена. — Нет, потому что вы оставили настоящий кошмар после себя! И рассортировывать такое мои сотрудники не нанимались!
Я тяжело вздохнула. Что б там ни натворила Эдита, оно вряд ли помещалось в рамки моего понимания. Потому оставалось только кивнуть и соглашаться делать все, что велит Милена.
Она явно была настроена серьезно. Жестом велев следовать за нею, женщина буквально вылетела из кабинета.
В коридоре она на мгновение растерялась, очевидно, не ожидав увидеть такое количество купидонов. Но, окинув их взглядом, тяжело вздохнула и, усмехнувшись, заявила:
— Они всерьез намерены работать? Не поверю!
— Они тоже не верят, — покачала головой я. — Но им придется. Потому что пока не отработают, ни о чем больше и речи быть не может.
— Ну, ладно, — сдалась Милена. — Следуйте за мной.
Стуча каблуками по полу, она решительно направилась вперед. Я шла за нею, след в след ступали купидоны. Они бы с удовольствием разбежались по всему архиву, но трахиандра тоже не отставала и покусывала за лодыжки тех, кто пытался якобы случайно потеряться в местных коридорах.
Дорога оказалась недалекой. Никакого лабиринта тут, в отличие от Канцелярии, не было и близко, и уже минуты через две Милена застыла перед дверью с табличкой «любовный архив».
— Ну вот, — усмехнулась она. — Прошу приступать к работе, уважаемые. Можете обратиться к вахтерше, она вам выдаст моющие средства и воду… Если понадобится.
Судя по выражению лица, она была свято уверена в том, что мы сейчас бросимся спасаться бегством, даже не задумываясь о том, чтобы что-то тут убирать.
— Удачи, — совершенно неискренне пожелала Милена, прежде чем открыть дверь и решительно отступить в сторону.
А мне осталось лишь застыть, шокированно осматривая этот кошмар.
Архив ассоциировался у меня с бумагами. Но здесь ни о каких бумагах не шло и речи. Нет, конечно, где-то вдали пылились горы отчетов, но, взглянув на масштаб бедствия, я поняла, что основной проблемой были все же не они.
Повсюду лежали стрелы.
Кое-как сложенные на полки, сломанные, с покрученным оперением… Рядом с ними валялись амулеты. Огромное количество «грешков», которые каким-то образом были изъяты у купидонов,
