И лес меланхолично согласился.
…мертвое кормит живое.
Так я ж и не спорю.
Виттар был в ярости.
Он пытался успокоиться, но стоило чуть остыть, как в ушах раздавался мягкий вкрадчивый голос Кагона, райгрэ Темной Ртути, и спокойствие рушилось.
Перед глазами стояла багряная пелена.
И алмазный аграф на берете.
И шея, достаточно тонкая, чтобы перервать ее одним движением челюстей.
Виттар еще помнил вкус крови. И почти жалел, что Кагон при всей его вежливой наглости не дал достаточно серьезного повода бросить вызов.
— Угомонись уже, — сказал Стальной Король тоном, не терпящим возражений. — Посмотри на себя. Вон зеркало.
Черное озеро стекла в серебряной раме. И он, Виттар из рода Красного Золота, часть этой черноты. Неужели он и вправду выглядит так?
Бешеный.
Скулы заострились. Глаза узкие, черные, не то стеклом окрашены, не то сами по себе. Губы сжаты. На щеке пятно серебряной чешуи, которое расползается. И волосы наполовину с иглами.
Когда он начал превращаться? И почему не заметил?
— И на руки тоже.
Поверх пальцев — стальная оплетка, переходящая в острые когти, которые распороли ладонь. И разжать эти пальцы выходит не сразу. Руки словно судорогой свело.
— Я виноват, — Виттар с трудом произнес эти слова. Едва не перекинулся… потерял контроль. В присутствии короля.
Недопустимо.
Непростительно.
— Виноват, — не стал спорить Стальной король. — Будь на твоем месте кто-нибудь другой…
…превращение было бы истолковано как вызов. А вызов приравнен к покушению.
Железо уходило. Нехотя, словно чувствовало, что еще немного и полностью подомнет Виттара.
— Сядь, — Стальной король указал на кресло. — Скажи, как тебе ковер?
— Что?
— Ковер. Новый. И гардины тоже. Помнишь, какого цвета были?
Пурпурного? Или красного? Зеленого? Нынешние ничем не отличались от прежних. Кажется…
— Осмотрись. Скажи, что здесь изменилось за год?
Король шутит? Нет, ждет, делая вид, что любуется столиком для игры в шахматы. Когда этот столик появился? Недавно? Или же, напротив, был здесь всегда? Слоновая кость и черное дерево. Серебряная оплетка. Резные ножки. И два массивных ящика для фигур.
Моржовый клык. Яшма.
Партия, застывшая в равновесии… как надолго? С кем играл Стальной Король?
В этот кабинет допускают лишь избранных… кого? Виттара и… он не помнит. И послушно осматривается. Странное ощущение, он был здесь сотни раз, но все видит словно впервые.
Вот дверь на стальных завесах. За ней — охрана, которой полагалось бы скрутить Виттара, но Стальной Король или не позвал, или отправил охрану прочь. Панели из темного дуба. И куполообразный потолок. Массивные цепи, что поддерживают стеклянные полушария светильников. Живое пламя тянется к квадратным горловинам воздуховодов.
Картины из янтаря, нефрита и серебра.
Массивная мебель. То самое зеркало…
— Я… не могу ответить на твой вопрос, — Виттар перевел взгляд на свои ладони. Раны затянулись, но железо не ушло, оно было под кожей, слишком близко: малейшая слабина и выплеснется. — Пожалуй, мне лучше уйти.
— Нет, — Стальной король поднял яшмовую пешку. — Ты успокоился?
— Не совсем.
Ему бессмысленно врать. И Виттар честно пытался справиться с железом, а оно рвалось… и теперь причина, по которой он вспылил, выглядела донельзя глупой. Девчонка?
Она не при чем. Воспользовалась шансом, не более того.
А вот ее со-родичи…
— Но ты успокоился достаточно, чтобы слушать? Извини, вина не предлагаю. Виттар, ты мне друг. И как с другом я хочу с тобой поговорить.
На игральной доске не так много фигур. Пешка всего одна уцелела — человек в нелепой броне, которую вынуждены носить люди. Виттар из любопытства разглядывал ее, в очередной раз удивляясь тому, сколь тяжела эта броня, неудобна. В такой невозможно быстро двигаться, а щелей имеет изрядно. И скорее вредит, нежели помогает.
Но людям нравилось, а пешек не спрашивали.
— Мне продолжают докладывать, что ты теряешь разум, что тебя ослепила ненависть. Что ты начал не просто убивать, но делать это… с удовольствием. Я не желаю верить словам, но мне не нравится то, что я вижу.
Виттар вспомнил вчерашнего альва. Полукровка, конечно, но… он признал себя побежденным. Встал на колени… и да, Виттару хотелось его убить. Даже не убить — убивать, чтобы долго, чтобы с наслаждением. Он поддался желанию.
И кровь была такой сладкой.
— Вижу, что ты понимаешь, о чем речь. Рассказывай.
Виттар постарался говорить кратко, спокойно — выходило плохо — и честно. Но от вопроса не удержался: Стальной Король не будет скрывать правду вежливости ради.
— Я безумен?
Если так, то закон и честь оставляют выход.
Вчера Виттар получил удовольствие, убивая альва. Сегодня едва не вцепился в глотку Кагону. А завтра? Когда ему станет безразлично, кто перед ним? И когда крови станет недостаточно?
Стальной король вернул пешку на доску.
— Еще нет. Но ты вплотную подошел к грани. Я не спорю, у тебя есть причины ненавидеть альвов. Но война закончена. И пора остановиться.
Как? Разве Виттар не желал бы того же? Остановиться. Забыть. Вернуть все, как было.
Или хотя бы почти, как было.
— Я… пытаюсь.
— Пытайся, — Стальной король поднял ферзя.
Яшмовый пес в полной ипостаси. Огромный, раза в полтора выше пешки-человека, исполненный с изрядным мастерством. Резчик не упустил ни одной детали. Иглы на хребте подняты. Оскалена пасть. Полыхают рубины глаз. Еще немного и хлынет белая пена бешенства.
— Не уподобляйся ему, — король подал фигурку. — Его война длиться вечно. Твоя — пока ты сам того пожелаешь. Земли за перевалом принадлежат нам.
Пес был тяжелым и холодным. Камень должен был нагреться, но словно сам не желал тепла.
— А на землях — люди. И не только они…
Еще те, в ком течет кровь альвов… наполовину… на четверть…
— Мы уже говорили об этом, Виттар. И мне казалось, что ты меня понял. Нельзя допустить резни. Виттар, многие на тебя смотрят, особенно молодняк, который ничего, кроме войны не видел. Им достаточно намека.
И контролируют они себя много хуже Виттара. Кровь — хуже серой травы, которая сводит с ума медленно. Здесь порой хватает и капли, а за всеми не уследишь.
— Твои люди будут молчать. Один раз. Два. А потом что? Я не хочу тебя наказывать, но если закрою глаза, то признаю, что ты имеешь право на такую охоту. А то, что можно одному, разрешено и прочим. Ты хочешь быть в ответе за них, Виттар?
