- В машине, все еще двигаются. Он -… - зарычал Адриан, с трудом сдерживая рвущийся наружу первобытный вопль его Пумы. - Я думаю, что он пытается изнасиловать ее, а она борется с ним. - Где-то в пути она потеряла свои темные очки, и боль от солнечных лучей, попадавших в машину, была мучительна. Было ощущение, будто в оба его глаза вонзались ножи.
- Ты можешь почувствовать запах чего-нибудь?
Адриан обнаружил себя пристегнутым к переднему сиденью Дюранго. Большой рыжий Волк запрыгнул на заднее сиденье, его раненое плечо слегка кровоточило, пачкая кожаную обивку салона машины Макса. Другой Волк, этот поменьше размером и не такой ярко-рыжий (Бен, Маршал, шепотом подсказал его Пума), присоединился к большому, раненому. Он фыркнул, потому что запах крови и Волчий запах почти затопили его.
- Ты должен использовать ее чувства, не свои. Какой она чувствует запах?
- Почему бы тебе самому не попробовать? - огрызнулся Адриан.
- Я сделал бы это, если бы мог, но я не могу. Я не Маршал.
Он глубоко вздохнул и попытался еще раз достичь своей пары. Она чувствовала запах Паркера, водителя, запах ее собственной крови под когтями Паркера, вонзившимися в ее нежную плоть…
И запах Реки Саскуэханны.
- Дерьмо. Она где-то в пятнадцати минутах езды отсюда, в районе Саскуэханны.
Макс так резко затормозил, что завизжали покрышки.
- Думаешь, он направляется в Харрисберг?
- Не уверен. Если он свернет на дорогу I76, он может двинуть в Огайо или дальше на восток, в сторону Филли [ шутливое название города Филадельфии ].
- Тогда мы должны успеть перехватить его прежде чем он достигнет шоссе.
Зазвонил его сотовый.
- Гэйб?
- Я в дороге, следую обходным путем. Считайте, что вас сопровождает полиция.
- Спасибо, брат.
- Нет проблем. Я могу представить ,…твою мать, что он с ней делает. Сукин сын.
- Мы должны отрезать его от шоссе.
Гэйб задержал дыхание.
- Мы никогда не найдем их, если он вывезет ее из страны.
- Так и есть.
- Он направляется на восток, и он может свернуть на дорогу I95.
- Я знаю.
- Я сейчас созвонюсь с некоторыми полезными людьми. Поверь, далеко он не уйдет.
Адриан смотрел на умолкнувший телефон в своих руках и задавался вопросом, что же собой представлял его Заместитель.
- Будь оно все проклято! Давай быстрей, по этой гребаной дороге, Стив!
- Я стараюсь, Руди, но тут банда долбанных дикарей грузовиками перегородила дорогу!
Руди с рычанием поднял голову от грудей Шерри. Он только что преуспел в том, чтобы сорвать с нее джинсы, полностью обнажив ее теперь.
- Объезжай!
- А что, черт возьми, ты думаешь, я делаю?
Шерри завизжала, когда загремели выстрелы.
- Что за черт?
- Они стреляют в нас!
Руди сел и вытащил пистолет. Он посмотрел поверх спинки сиденья и, приспустив ветровое стекло, ощутил проникший запах Пум. Эти «дикари» оказались ее соплеменниками по Прайду.
Шерри с трудом могла разглядеть что-либо, так что она осталась на своем месте. Она различила звуки винтовочных выстрелов и сделала единственное, что смогла придумать. Бросившись на пол машины, она накрыла голову руками.
Пули разбили ветровое стекло, осколки стекла посыпались на нее сверху. Руди снова выругался и повел ответный огонь, в то время как Стив безрезультатно пытался объехать контрольно-пропускной пункт.
- …Твою мать!
- Что там еще? - зарычал Руди на своего водителя.
- Шина пробита.
Она почувствовала, как машину повело юзом, когда водитель отчаянно пытался справиться с управлением.
- Адриан! - закричала она изо всех сил, твердо убежденная, что он откликнется, и молила только, чтобы он смог расслышать ее сквозь грохот выстрелов.
Потому что если он не вызволит ее отсюда, это сделает ее Пума. А уж тогда действительно ад разверзнется.
Пронзительный крик его пары, казалось, что-то разбил внутри Адриана.
- Иду, - рычал он, срывая с себя одежду. Он знал, что мужчины на дорожном посту были Пумами; Гэйб перезвонил ему, как только устроил все это. Они приложили бы все силы, чтобы задержать Руди, пока Адриан не приехал бы и не убил эту мразь.
Он изменился тут же, на переднем сиденье, не обратив внимания, что его когти порвали кожаную обивку. Макс, протянув руку, открыл дверцу с его стороны, и он тут же выпрыгнул, стрелой устремившись к машине, в которой Руди держал его подругу.
Белоснежная пума взмыла вверх над задним окном машины с таким легким изяществом, что это словно опалило все внутри него. Ее ярко-красные глаза были прикованы к нему со страхом, любовью, облегчением и надеждой. Она была уже почти в безопасности.
…Грянул выстрел.
Она запнулась и упала вниз.
И его сердце, утратив себя, прекратило биться.
Он смотрел поверх своей упавшей подруги на человека в автомобиле, Волка, покрытого с головы до ног ЕЕ запахом, с курящимся пистолетом, который тот все еще держал в руках, и понимал, что прежде чем присоединиться в смерти к своей возлюбленной, у него осталось, по крайней мере, еще одно дело, которое необходимо закончить. Но даже в этом ему было отказано, потому что огромный рыжий Волк, проскочив мимо него, запрыгнул в машину и одним мощным ударом разорвал мерзавцу глотку.
Адриан подполз к Шерри и ткнулся носом в ее рану. К его величайшему облегчению она заворчала, и его сердце забилось вновь.
Она жива.
Он свернулся вокруг нее и позволил Волкам разбираться с оставшимися негодяями. У него было более важное дело.
- Твое сердце остановилось.
- Я подумал, что моя пара умерла. Конечно, мое сердце остановилось.
- А что случилось с твоими чудесными способностями Маршала? Тебе не кажется, что они должны были тебе сказать, что я была главным образом оглушена?
Адриан крепче прижал ее к себе.
- Знаешь, я совершенно не думал об этом в тот момент.
Уже несколько часов он не мог найти в себе сил, чтобы отпустить ее. Они сидели на передней террасе, свернувшись в его качалке, и наслаждались ночным воздухом. Адриана слегка знобило. Его снежная принцесса была с ним, в безопасности, в его руках, согревая его. Но четыре одеяла, в которые он укутал их обоих, тоже не повредили. Шерри заметила что-то о приобретении чиминея 11 для передней террасы. Ей пришлось растолковывать ему, что это такое, потому что у него не было ни малейшего представления об этом. Когда она объяснила, что это такой камин в мексиканском стиле, который ставится на улице, его Пума замурлыкал, одобряя эту идею.
