— Я просмотрел диски, которые ты слушаешь, но так и не смог разобраться какая музыка тебе нравиться? — спросил он, когда песня заканчивалась.
Я была благодарна ему за вопрос, потому что первая не смогла бы заговорить, даже если от этого зависела моя жизнь.
— Разная. Мне нравятся определённые песни, а не сами исполнители. Иногда из всего альбома, или даже из всего творчества певца, мне нравиться только одна песня, поэтому я покупаю диски и делаю микс для себя лично, — в этот момент заиграла следующая композиция. — Вот это, например, Operatika, композиция «Solvejgs Song». Видишь, музыка абсолютно разноплановая.
— А что за песню ты пела сегодня утром?
Если две минуты назад, я думала, что хуже не будет, то сейчас я в полной мере испытала чувство позора. Лучше бы меня сварили живьём. Лицо начало гореть, я в очередной раз поблагодарила природу, за не способность краснеть.
— Это из альбома «Spirit Nation», — это всё, что смогла из себя выдавить.
— Очень красиво, только я слов не понял, — серьёзно произнёс Макс.
— Я тоже не понимаю. Это, какие то индейские напевы. Альбом старый, но мне нравиться, — я продолжала жариться в своей личной печке.
— Мне тоже понравилось. У тебя необычный голос. Голос простора, наверное, так его можно назвать. Он обволакивает. Ты очень красиво делаешь переходы, от звонкого, чистого и льющегося голоса, до мягкого и нежного. Ты брала уроки вокала?
— Нет, ты первый кто услышал, как я пою. Спасибо за комплимент, но больше так не делай. Подслушивать не хорошо, — печка стала гаснуть.
— Тебя трудно было не услышать.
— Мог бы предупредить, что ты рядом, — смущённо сказала я.
— Если бы ты знала, что я рядом, стала бы петь? — хитро прищурившись, спросил он.
— Конечно, нет, — с вызовом, сказала я.
— Вот поэтому я и не предупредил, — он довольно усмехнулся. — Мне очень понравилось. Может, ещё споёшь для меня?
— Нет. Никогда в жизни, — чопорно ответила я.
— Никогда, не говори никогда. Слышала такое?
— Слышала, — улыбаясь, произнесла я.
— Лана, ты знаешь, что с тобой очень легко общаться? У меня такое впечатление, что я знаю тебя лет сто. Такое редко встречается. И мне нравиться твоё самообладание. После того, что я тебе сегодня рассказал, другой человек, наверное, долго бы не мог придти в себя, а ты молодец, держишься, — с удовлетворением сказал он.
— Я понимала, что с этим миром, что-то не так. Ты прояснил для меня некоторые вещи. Но у меня ещё много вопросов, на которые я потребую ответа. И, боюсь, после этого ты перестанешь считать меня приятным человеком.
— Это наврятли, и я с удовольствием отвечу на твои вопросы, — добродушно сказал он.
Допив шампанское, я поставила бокал на стол. Макс, взяв бутылку шампанского в руки, вопросительно посмотрел на меня.
— Гулять, так гулять, — я кивнула и опять улыбнулась.
Он налил шампанское и протянул мне его. Я присела за стол, он тоже опустился на стул, напротив меня. Я сделала глоток и, собравшись с силами, сказала:
— Так, кто я? Нектария? — по-моему, слово звучало глупо.
— Нектэрия, — исправил меня Макс, делая ударение на букву «э».
— Почему я? — я сделала ещё один глоток из бокала.
— Я не знаю, почему это именно ты. Нектэрии, вообще, встречаются очень редко. Ты первая, которую мы нашли за последние 114 года. Мы думали, что все нектэрии вымерли. Может дело в твоей группе крови, а может в чём-то другом.
— И теперь, ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?
— Да, ты нам сейчас необходима, как никогда.
— Почему ты думаешь, что я соглашусь? Или моё согласие вообще не требуется? — с издёвкой, спросила я. Мои перепады настроения стали меня пугать.
— Лана, если бы я не хотел получить твоё согласие, ты давно была бы уже в нашем главном клановом замке, — иронично ответил он.
— Интересно как? Твоему дару внушения я не поддаюсь, — в тон ему сказала я.
— Да, но сил у меня намного больше, чем у тебя. Мы могли схватить тебя, посадить в машину, а в ближайшем аэропорту загрузить в самолёт и доставить к нам. У нас даже проблем с таможней не возникло бы. Поверь мне, — примирительно произнёс он.
Он был прав, и я это знала.
— Так зачем я нужна вам? Чтобы получить ещё больше сил и возможностей, контролировать жизнь людей?
— Нет. Дело не во власти, которую мы имеем над людьми, — терпеливо сказал Макс. — Нас устраивает, то, что мы имеем сейчас. Но есть ещё кланы Лиги. Они настоящее зло для людей. Ты даже не представляешь, какую опасность они представляют. Все эти столетия мы сдерживали их. Но сейчас ситуация стала меняться, они набирают силу.
— Не понимаю, объясни.
— Я тебе уже говорил, что они относятся к людям, как к бесправной скотине. Вы просто еда, которой стало очень много. Они считаю, что численность людей на Земле надо сокращать. Раньше они провоцировали военные конфликты, в которых гибло огромное количество населения. Военные конфликты, так же позволяли скрыть все убийства, которые они совершали. Самое главное правило нашего мира — люди не должны знать, о нашем существовании. Мы все его придерживаемся, но по-разному. У нас донорские пункты приёма крови, а они, насытившись — убивают людей. Так что, воины были прикрытием для них, и средством утоления жажды, и средством уменьшения численности людей. Когда кланы Альянса взяли в свои руки внутреннюю и внешнюю политику стран, на подконтрольных нам территориях, число вооружённых конфликтов мы постарались свести к минимуму. Хотя это не всегда и получается. Вторая Мировая война и Балканы, были нашим провалом, мы не смогли их остановить. В конечном итоге баланс сил мы восстановили, но жертвы среди населения были огромными. Больше мы таких ошибок стараемся не допускать. Стараемся сдерживать их, и не выпускать войну за пределы одной страны.
— «Пояс безумия» — ваших дело рук? — потрясённо сказала я.
— И про это слышала? — он удивлённо посмотрел на меня.
— Слышала, только в другом контексте.
— Не мы развязываем эти воины. Их развязывают кланы Лиги. Но это ещё пол беды. Есть и другие способы сократить численность населения, без войны, — мрачно произнёс Макс. — Помнишь, я тебе говорил, что, придя к власти, молодые вампиры кланов Альянса, начали развивать науки? — я кивнула. — Мы вкладывали деньги в развитие технологий, которые помогут человечеству. Когда кланы Лиги поняли свою ошибку и тоже начали вкладывать деньги в развитие наук, они выбрали несколько другие направления. Вспомни Первую Мировую войну. Тогда впервые применили …
— Химическое оружие, — похолодев, продолжила я.
— Да. Нам пришлось тоже начать работы в этом направление, чтобы противостоять им. Но они уже поняли всю силу науки, и к концу 1918 года разработали первое биологическое оружие. Вирус «мамонтового гриппа», или «испанку», как вы его называете. Тогда погибло более 100 миллионов людей. Это было ужасно. Вирус достигал даже самые отдаленных уголков Тихого океана, вымирали целые острова, на Аляске вымирали целые посёлки. Нам пришлось приложить не мало усилий, чтобы остановить пандемию. После этого мы начали усиленно развивать медицину. И теперь стараемся контролировать вспышки различных заболеваний. Но с конца 90-х годов, начались вспышки непонятных заболеваний. Первым попало под удар одно племя североамериканских индейцев, они почти все вымерли, а потом по миру покатилась волна заболеваний, которые забирали жизнь только у определённой части населения. Где-то это были люди, которых можно объединить по национальному признаку, где-то по типу внешности, например, светловолосые и голубоглазые. Мы думаем, что сейчас кланы Лиги занимаются разработкой генетического оружия, — озабоченно сказал Макс. — И это лишь одна из проблем, которая нас волнует.
