Сэр Уолтер колебался — верный признак, что он близок к тому, чтобы сдаться. Но он старый и хитрый воин и заработал свою безжалостную репутацию в сражениях не просто так.
— А если мы освободим его, как мы узнаем, что он возвратится к своему народу? — спросил он. — Оскорбление уже ему нанесено. Может, он солжет тем, кто снаружи, чтобы они за него отомстили.
— А мы внутри не рискуем? — спросила она.
Сэр Уолтер мило улыбнулся.
— Вот что я думаю. Так, миледи Аманда, вы согласны, пока ваш старший брат или родители не вернутся, держаться в пределах замка? В целях безопасности?
Черт побери, этого мужчину. Вспышка победы в его глазах была слишком очевидной. Она насупилась на него, но не видела другого способа достигнуть желаемого, не отдавая что-то взамен.
— Я не буду выходить за ворота без эскорта, — уступила она. — Но я также не хочу, чтобы заключенного держали в моем доме. Даже для блага этого человека, я на это не пойду.
Сэр Уолтер не был дураком, и она поняла, что он знает, что не получит от нее больше ничего. Он удовлетворенно кивнул.
— Договорились.
— Ага, — сказала Аманда и потянула вперед причину потери своей свободы. Мужчины разошлись, чтобы позволить ей пройти, но ее братья незамедлительно последовали за ней, как тень, от которой невозможно отвязаться.
— По крайней мере, это одежда Ника, — ясно сказал Джон. — И он не будет скучать по этой обуви.
— Заткнись, Джон, — сказала Аманда, резко открывая парадную дверь. Она потянула своего пленника, но он не двинулся. Она повернулась и посмотрела на него.
Что и говорить, ей было жаль видеть подлинное сожаление на его лице.
— Его уже пленило ее обаяние, — сухо сказал Монтгомери. — Еще один сдался без борьбы.
— Он очень хочет уйти домой, — категорично сказала Аманда. Она посмотрела на мужчину и кивнула на лестницу.
— Сюда, — сказала она.
Он не сдвинулся. Узник указал на нее.
— Аманда.
— Да, меня так зовут, — сказала она оживленно. — А тебя?
Он беспомощно уставился на нее.
— Он ненормальный, — отметил Джон, казалось, он несколько разочарован этим открытием. — Может, именно поэтому его и ограбили. Он слишком большой болван, чтобы сбежать.
— Может, это только потому, что мы не говорим на его языке, — сказал Монтгомери. — Я попробую на шотландском. Он что-то сказал ему, и Аманда узнала гэльский. У лорда Пивенси было много шотландских слуг, юношей, которых он привозил из-за границы, и которым было все равно, служат они англичанину или нет. Ворчание Монтгомери грозило стать продолжительным, если не вечным, хотя он первый должен был согласиться с тем, что он не знал больше, чем научил его лорд Пивенси. Он остановился на несколько минут, чтобы перевести дух.
Мужчина удивленно посмотрел на Монтгомери, затем ответил.
Аманда посмотрела на своего брата.
— Ну, что он говорит?
— Мне кажется, — сказал нерешительно Монтгомери, — что его зовут Джейк.
— Джейк, — повторила Аманда. Чувствовалось, что имя иностранное и непривычное для ее языка. Она посмотрела на мужчину. — Джейк?
— Джексон Александр Килчурн, — медленно проговорил он. — Четвертый.
— Килчурн, — повторила она. — Четвертый.
— Джейк.
— Джейк.
Джон раздраженно вздохнул.
— Просто зови его «болван», и покончим с этим. Я, например, хотел бы вернуться в свою кровать!
Аманда с удовольствием ударила бы его по голове, если бы он не был так быстр. Она удовлетворилась предупреждающим взглядом, прежде чем повернуться к Джейку.
Джексон Александр Килчурн IV. Если это не шотландское имя и напали на лорда, а не крестьянина, она не знала, что с ними будет. Да, они совершили бы ошибку, заперев его в темнице.
Даже если его заключение означало бы, что она сможет видеть его время от времени.
— Тогда дайте ему лошадь, — сказала она, — и он уедет. — Аманда подняла глаза на лорда Килчурна. — Ты готов уехать домой? — спросила она.
— Ты готов уехать домой, — безупречно повторил он.
— Идиот, — проворчал Джон. — А выглядит таким драчливым …
Аманда тихо зашипела на него. Она посмотрела на лорда Килчурна и увидела, что он протянул ей руку.
Она сделала паузу.
Нежность в ней перелилась через край, такое же чувство у нее было последние два месяца каждый раз, когда она смотрела на свой дом, такое же чувство она испытала, когда дотронулась до этого мужчины, стоящего перед нею.
Дом …
Аманда впервые почувствовала, что встретила того, кого могла полюбить. Она, несомненно, может провести много лет, изучая эти красивые глаза и чувствуя при этом себя счастливой. То, что она проводит его за парадные ворота ее отца, не должно ее удивлять.
Бедный гордый дурачок, вот он кто.
Мужчина внезапно потер голову, будто она у него болела, затем подождал, пока Аманда возьмет его за руку.
Что она и сделала.
И чтобы не сделать из себя полную дуру, она повела своего незнакомца к конюшням, ее братья потянулись за ней, сэр Уолтер и его люди пошли за братьями. Джейк потратил много времени, разглядывая свою обувь, и пока шел, качал головой, он не мог ни поверить в то, что вырядился во что-то настолько отвратительное, ни допустить, что кто-то может сочетать эти цвета и называть это модой? Аманда полностью разделяла его мнение, но воздержалась от комментариев.
Она остановилась у входа в конюшни и подождала, пока не вышел конюх. Он вежливо поклонился.
— Да, миледи? Подумываете сегодня опять потренироваться на самом лучшем производителе?
Она лукаво на него посмотрела.
— Я очень хорошая наездница, мастер Отто.
— Слишком хорошая, я бы сказал, — ответил он и вежливо поклонился. — Кого вы выберете сегодня?
— Есть ли у нас какой-нибудь мул, чтобы довезти этого лорда до дома?
Мастер Отто просмотрел на Джейка, затем кивнул и зашел в конюшни. Он вышел через несколько минут с высокой черной лошадью с белой меткой на носу. Животное выглядело добрым, но не слишком учтивым. Аманда узнала его, ее отец купил его месяц или два назад. Она никогда не ездила на нем, предпочитая выбирать среди других резвых лошадок в конюшне своего отца. Возможно, Джейку он понравится.
Мастер Отто пригласил Джейка сесть на лошадь.
Но тот беспомощно на него уставился.
Джон шумно вздохнул, как бы подразумевая, «ну, что я говорил», за что получил от Аманды толчок под ребра. Он кашлянул и заткнулся.
— Монтгомери, скажи ему, что он может взять лошадь.
— Я не знаю, как лошадь на шотландском, — сказал Монтгомери.
— Тогда скажи: «Садись и уезжай», — предложила Аманда. — Скажи что-нибудь!
