Лэйни Тейлор - Дни Крови и Звездного Света

Это был вовсе не пустяк, тайно растущая армия химер в человеческом мире. Им нужно было место, которое было бы просторным, изолированным, в пределах портала Атласа, показанного ей Разгатом, и до которого они бы могли добраться и проходить между мирами. Электричество с водопроводом тоже были бы весьма кстати, но она и не надеялась найти место, которое удовлетворяло бы даже насущным потребностям.

Таким местом стала старая крепость. Она подходила просто идеально.

Крепость выглядела для всего мира именно так, как ее описала Кару в одном своем коротком электронном послании Сусанне: словно замок из песка, очень большой песчаный замок. Он был монументальным: целый город, ни больше, ни меньше, состоящий из переулков и площадей, кварталов, где могут пройти караваны, амбаров и дворцов. И повсюду гуляло гулкое эхо, возвещающее о том, что здесь давно никого нет. Создатели этого строения мечтали о чем-то грандиозном, и если взобраться на остроконечные крыши над головой, одетые на глинобитные стены, стоящие на слюдяном песчанике, можно почувствовать себя маленькой певчей птичкой.

Строение было великолепно: окна украшены витиеватыми железными решетками и резными деревянными ставенками, мозаиками из драгоценных камней и высокими мавританскими арками, изумрудно-зеленой черепицей и белым кружевом штукатурки, работы давно почивших мастеров.

И эта замечательная крепость рушилась. В некоторых кварталах крыши провалились полностью, количество башен сократилось до нескольких, сиротливо стоявших особняком, остальные практически исчезли с лица земли. Лестницы, которые вели в никуда; двери, которые открывались на все четыре стороны; высокие арки испещряли трещины.

Выше и позади крепости, склоны царапали север, где зубья Атласовых гор чуть не доставали до небес. Спереди и ниже, земля скатывалась под уклон-насыпь и убегала в сторону далекой Сахары. Это была настолько мрачная перспектива, что вокруг, куда хватает глаз, не встретишь ничего, кроме загнутого скорпионова хвоста.

Все это Кару могла видеть из своей комнаты во дворце, находящейся на самом верху. Широкий, окруженный стеной двор простирался ниже. В арочной галерее перед главными воротами, стояли несколько химер, которые замолчали, когда она проплыла мимо них. Она просто выпорхнула из своего окна — проходы и дорожки были в ужасном состоянии, и ходить по ним было небезопасно. «Зачем ходить, когда можно летать?» — и ее бесшумный, бескрылый полет, всегда заставал их врасплох. Вот и сейчас они уставились на Кару во все цветные хищные глаза буйволов и ящериц, и даже не поприветствовали ее, когда она скользнула мимо.

Дневная жара была столь сильной, что казалось, будто чья-то рука давит ей на голову. Но все же она надела тунику с рукавами, чтобы прикрыть синяки на руках, и повязала свой ремень с ножом поверх туники. Ее ножи в виде полумесяцев висели на бедрах, как перестраховка, которая — она надеялась — ей не понадобится. Все химеры все время были при оружии, так что она не выделялась; ее «товарищам» не нужно было знать, что боялась она именно их.

Почти сразу же, как только она вошла в большой зал, кто-то прошептал: «Предательница».

Этот шепоток раздался у Кару за спиной, слишком невыразительный, чтобы понять, кто это был. Это слово ранило ее в самое сердце, хотя она ничем не выдала себя, продолжая двигаться и слушать разговоры, доносящиеся из открытых щелей-окон. Должно быть, это сказал Гвита, готовящий себе еду, или Лиссет, а может Ниск, которые уже сидели за столом. Но Кару готова была биться об заклад, что это Тен. Ни у кого не было больше причин, чем у Тен, женщины-волка и последнего выжившего члена Тьяговой свиты. Тен была дружелюбнее к ней, чем большинство остальных. Что, безусловно, добавляло в ее отношение еще больше подозрительности.

«Мне нравится моя жизнь», — подумала Кару.

Даже если это и была Тен, то волчица выглядела вполне невинно, когда приветствовала Кару и принесла ей тарелку, а значит, была вне подозрений.

— Я просто собралась принести тебе это, — сказала она.

Кару бросила на нее и на тарелку подозрительный взгляд.

Это не ускользнуло от Тен.

— Думаешь, я бы отравила тебя? Что ж. А не буду ли я сожалеть об этом, когда умру в следующий раз? — она рассмеялась. Хриплый звук вырвался из ее пасти: «Меня попросил Тьяго, — объяснила она. — Он встречается с командирами, в противном случае, я уверена, он сделал бы это сам».

Кару взяла тарелку с кускусом и овощами. Это было еще одно преимущество пребывания здесь: в Эретце с провизией было трудно. Они, в основном, питались варевом из джесса, который по виду напоминал пластилиновую массу, да и по вкусу был ничуть не лучше. У Кару был побитый грузовик, который служил ей для редких поездок в город, чтобы прикупить большущие мешки с зерном, финиками и овощами в ближайшем городе, а позади большого зала небольшим двориком теперь заправляла династия жилистых кур.

— Спасибо, — сказала Кару. Тьяго принес ей ужин несколько ночей назад, ей не пришлось прерывать свою работу, и она вынуждена была признать, что это было проще, чем спускаться вниз и быть встреченной сомнительным радушием товарищей — и, кроме всего прочего, Волк, плативший десятину, тоже упрощал задачу. Его руки были точно так же, как и ее, почти полностью покрыты синяками, накладывающимися один на другой и постоянно меняющимися. Цвет синяков менялся от бледно-желтого до насыщенно- фиолетового.

— Свой собственный вид искусства, — прозвал он эти синяки, и вознаградил ее самым странным (и отвратительным) комплиментом за всю ее жизнь. — Ты делаешь синяки прекрасными.

В этот вечер, однако, он не пришел, и когда она осознала, что ждала его — ждала прихода Волка — Кару резко поднялась на ноги и тут же направилась к окну.

Она позволила Тен отвести ее к столу. В этот час в зале не было столпотворения. Беглый осмотр и она догадалась, что половина, здесь присутствующих солдат, это ее рук дело. Их было легко узнать: по крыльям огромных размеров. Здесь присутствовал и Амзаллаг — ее творение. Оора — нет. Ниск и Лиссет — обеих она создала. Гвита и Баст — нет. Во всяком случае, пока нет. Но есть причина, по которой за спиной у Кару прошипели «предательница»: все они понимали, что не важно, сколько времени пройдет — дни, недели, а возможно даже часы — их души пройдут через ее руки. Кто-нибудь из них, возможно даже сегодня вечером, отправится в западню вместе с Тьяго, кто знает? Что они точно знали, так это то, что они идут на смерть; они к этому привыкли.

Они лишь не привыкли доверять предателю свое воскрешение.

— Нектар? — спросила Тен. Это была шутка. Она жестом указала на большой барабан, который удерживал речную воду, и Кару зачерпнула себе чашку. После того, как они расселись по местам, она сказала: «Я видела Разора».