— Да, с пагодами у меня, — я покосилась на балкон, где в шкафу обосновались Галкины поделки. В ее духе забирать подаренные вещи. Но мне не жалко, Романова еще наваяет дюжину таких сервизов.
— Мы встречались с ней сегодня. Можно я не буду называть ее длинно «Иудушка»? Пусть будет Ида.
— Пусть будет, — милостиво согласилась я. — Так ты что, в Москву смоталась?
— Да, только что вернулась. Но у меня же был повод. Заодно эскизы показала. Готовься услышать невероятную историю любви Замкова-младшего, закончившуюся побегом наследного принца из отчего дома, — замогильным голосом произнесла Галка, и я забыла обо всем на свете.
Конечно, мой слух, а чуть позже и сердце скребнуло выражение «невероятная история любви Замкова-младшего». На просторах интернета фотографий моего Чудовища оказалось слишком мало, а разоблачительных, читай скандальных, статей и вовсе не нашлось. Ни в одном из пабликов он зарегистрирован не был, instagram не вел. В отличие от мачехи и ее младшей сестры. Но и там я видела лишь наряды да доказательства небедной жизни семьи Замковых.
— Ида и Нинель учились в одном институте, думаю, в текстильном. Не знаю точно, но Ида упоминала, что студентками они ходили в платьях, сшитых по собственным эскизам. Получалось не хуже брендовых. Девочки не из богатых семей, но с огромным стремлением выйти в большой космос. Ида первая познакомилась с Павлом. Намечался красивый любовный роман, но она имела глупость привести его на вечеринку, где была Нинель, откуда в итоге ушла в слезах. Подруга сделала все, чтобы заполучить себе такого самца.
— Она называет его самцом? — я скривила лицо. Вот так история! Мачеха была когда-то возлюбленной моего Чудовища? Неожиданный поворот. И вполне объяснима нелюбовь к блондинкам. — А сколько Нинель лет?
— Она всего-то на три года старше нас и на те же три года младше Павла.
Чудищу тридцатник? А ведет себя как детсадовец: играет в королей и индейцев. Надо бы в доктора с ним поиграть.
Дальнейший рассказ мне тоже не понравился. Я словно воочию видела, как Нинель обложила Чудище красными флажками и целилась в него из ружья. Но выстрелы оказались холостыми: Чудище не захотело надеть на ее руку обручальное кольцо, где бриллиант должен быть как минимум величиной с пулю, произнеся извечную мужскую отговорку: «Я люблю тебя, ты меня. Разве нам плохо? Давай не будем торопиться?».
Он не понимал, что Нинель плохо. Статус подруги не сулил того, что мог дать статус жены. И детей она планировала. Исподтишка.
«Дитем», хоть и великовозрастным, неожиданно стал сам Павел.
Нинель часто приходила поплакать на плече у будущего свекра, жалуясь на свою женскую долю. Утешая, свекор разглядел не одну, а сразу две доли, которые так славно подрагивали при каждом всхлипе в декольтированном вырезе обтягивающего платья Нинель. И чем чаще несчастная плакала, тем чаще Замкову-старшему хотелось тряхнуть стариной. Однажды он так ею тряхнул, что мама Павла получила развод и переехала жить за границу, а новая хозяйка обосновалась в недавно построенном «родовом гнезде». Собираться долго ей не пришлось: она просто перешагнула из одной половины особняка, что на правах собственника занимал Павел, на вторую, родительскую. Этот переход завершил трансформацию Нинель: любовница стала мачехой.
Павел, не желая признавать поражение и съезжать с поджатым хвостом куда-то на квартиру, объявил свою часть дома суверенным государством и провел четкую границу, за которую заступать не смели ни предатель, ни предательница.
Нинель посчитала подобный демарш призывом к войне и развернула ответные боевые действия.
«Мачехи априори злые! Белоснежкам не жить!» — кинула она клич, и послала «сыночку» отравленное яблоко — свою младшую сестру. Сашенька Винт оказалась особой весьма пронырливой и изобретательной. Еще бы — такая школа! Павел выставлял ее за дверь, а школьница лезла в окно, не давая ему и шанса на личную жизнь. Доходило до того, что Павел тащил малолетку на плече, обнаружив ее у себя в кровати, и, сбрасывая на территории неприятеля, с огорчением слышал, как его новая подружка, с которой он только-только наладил контакт и собирался провести чудесную ночь, хлопает дверями со словами «Извращенец!». Враг в это время давился от смеха и строил новые козни. Охранная компания, дававшая стопроцентную гарантию, что «чужие не пройдут», посыпала голову пеплом и монтировала новую систему, которую умница вновь взламывала.
— В итоге они пригласили Сашеньку на тестирование своих охранных систем, и временная побывка у сестры превратилась в постоянную. Замков-младший выл на луну.
— М-да. Ему не позавидуешь, — теперь я понимала, почему «Любарум» стал для Чудовища таким важным, что он едва не вытряс душу из Кирюсика. Снотворное помогало Павлу попасть в тот мир, где он был свободен. Но и здесь злодейка-судьба подбросила ему блондинку.
— Я бы тоже сбежала и не сказала, где спряталась, если бы в собственном доме жила в полной осаде. Мачеха кругами ходит, как акула вокруг аквалангиста. Не поймешь, что ей от мужика надо. Ида говорит, что она ведет себя как собака на сене: спит с Замковым-старшим, но и младшего из вида упускать не хочет. Слушай, а может она свою сестренку пристроить мечтает? Не зря же та в кровать к нему прыгала.
— Угу. Все в семью, все в дом. Но не вяжется что-то, — я потерла ладонью лоб. Чтобы не упустить пойманную за хвост мысль, решила рассуждать вслух. — Девочка не похожа на дурочку. Вот ты могла бы вскрыть охранную систему? Я — нет. Явно у нее талант.
— Криминальный.
— Пусть криминальный. Но почему же она так слепо подчиняется старшей сестре?
— Может, она делает все, лишь бы ее не отправили назад к родителям? Наверняка жизнь в богатом доме в Москве нравится.
— И поэтому она сбежала в наш поселок к Шпунтику? Не кроется ли в ее поступке ответ? Ее побег — это бунт. Сашеньке не нужна Москва с ее богатствами. Был бы милый рядом.
— Я поняла! Нинель ее использует. Поэтому ее и взбесил побег сестры. Помнишь, папа рассказывал, как она надавала Сашеньке пощечин?! Вот же стерва баба! Бедный Павлик. Попал в переплет! Из-за бугра мама шипит, считая сына виноватым в том, что в дом проникла разлучница. Рядом отец тешит свое эго, осознав вдруг, что в шестьдесят он еще ого-го какой мужчина, раз увел любовницу у сына. Ида сказала, что он подумывает о втором сыне, для которого и принялся расширять бизнес. «Барская усадьба» и пивной подвал — его новые проекты, которые он пообещал подарить Нинель, как только та родит ему ребенка. Нинель старается. Но двадцать семь — это не семнадцать, когда беременность наступает от одной мысли о сексе. Да и Замков-старший тоже может стрелять холостыми…
— Ты думаешь, Павел сбежал, потому что сдался?
— Ой, а может Замков вовсе и не сбежал, а они его того? — прошептала Галка и наверняка округлила глаза. Я вернула ее глаза в нормальное состояние.
— Не говори глупостей. Он жив, в этом могу ручаться. Пока мы с тобой высчитывали, на сколько ночей ему хватит «Любарума», он тряс за грудки Кирюсика, требуя новую бутылку.
— А, ну раз так… — с облегчением выдохнула подруга. — А куда делась старая бутылка?
— Говорит, кошка разбила.
— Какая кошка, если он в бегах?
— Вот и я теперь задумалась, откуда взялась кошка. Может, он у одной из своих женщин скрывается? — непонятно откуда появившаяся ревность холодной рукой сжала мое сердце. — Например, у той же Иды. Ведь по какой-то причине они с Нинель рассорились? И судя по всему, совсем недавно, — я тряхнула пакетик, в котором лежали принесенные из «Китайского дома» розочки. Представив, как Чудовище лежит на кровати, а под боком у него греется какая-нибудь кошечка, скрипнула зубами. Выбрав бутон покрупнее, бросила его в ковшик. Подумала, закинула еще один.
— Женка-а-а-а… А я и не подумала… Раз когда-то у Павла с Идой были романтические отношения, сейчас они могли возобновить их… Так часто случается. Старые знакомые встречаются и у них вспыхивают чувства. И Ида, когда говорит о Замкове, вся светится.
