Сразу вспомнилось поверье о том, что этой ночью деревья оживают, двигаются и переговариваются друг с другом. Буйная фантазия тут же уловило в шелесте листьев неспешный разговор, а предательская память подкинула пару воспоминаний, когда в детстве обламывала сучья, ломала молодые деревца, выкорчевывала неудачно проросший клен…
Появилась робкая надежда, что это просто глупая шутка того же Романа и меня в бессознательном состоянии перевезли сюда и сейчас друзья выпрыгнут из-за ближайшей кочки и весело смеясь увезут обратно… Никто не появился.
Не смотря на достаточно теплую погоду, все же становилось прохладно и нужно было что-то решать. Точнее выбрать направление и двигаться хоть куда-то (лучше конечно в сторону дома, а не в противоположную).
Местность где сейчас находилась примерно знала, но не так как ту что была непосредственно вокруг деревни. Но все же. О том, чтобы свернуть в лес даже думать смысла нет, потому что чаща здесь непролазная и даже иной раз днем трудно пробираться, да и не хочется терять единственный реальный ориентир — дорогу.
Вначале шла неуверенно, затем уже значительно быстрее, на ходу вплетая заветный цветок в венок, чтобы не потерять. Хочется верить, что он хоть чуть-чуть, но защищает, оберегает и ведет. Куда? Главное назад. Или хотя бы туда, где безопасно…
Спустя минут десять пути быстрым шагом, впереди показалась полуразрушенная башня и остатки стены, освещенные все тем же мерцающим холодным потусторонним светом. Завораживающая картина. Вначале подумала, что показалось, ведь если это те руины, о которых я подумала, то закинуло меня достаточно далеко к разрушенному храму, вокруг которого когда-то была деревня, кладбище, а поодаль усадьба. Все это пришло в запустение еще в начале века (старожилы уверяют, что страшные дела здесь творились). Местом этим пугают детей, рассказывая про него страшилки,
подростки ходят сюда доказывать, что им не слабо (тут в зависимости от этого самого слабо — бывает и ночью проверяют), старики шепотом рассказывают ужастики об этом месте так если бы сами были свидетелями. Причем с каждым новым пересказом и поколением добавляя что-то новое и неизменно зловещее.
По спине пробежал холодок. Память услужливо подкинула пару особо пугающих страшилок. Нервно обернулась назад, обхватив себя руками. По всему выходило, что не миновать мне этого места, потому как направление выбрано верно.
Глупо идти в обратную сторону… Или нет?
Впереди, среди руин (а может за ними) мелькнул огонек. В очередной раз подумала, что показалось, когда, сверкнув тот пропал. Но стоило мне пройти еще всего пару шагов, как он вновь появился в поле зрения, как будто его кто-то настойчиво пытается разжечь, а он упорно сопротивляется.
Решила тихонько подойти, чтобы разведать обстановку, держась ближе к обочине и стараясь прятаться в тени деревьев, готовая в любой момент сбежать и лихорадочно соображая кто же практически лесу в глухой час разводит огонь.
Очень медленно и тихо подошла к полуразрушенной стене. Вокруг осколки кирпичей, камней, кое-где куски остатков лепнины. Бешено колотится сердце, заглушая окружающие звук. Напади сейчас на меня кто-нибудь, то при всем желании отреагировала бы с запозданием. Будем надеяться, что все будет хорошо…
Осторожно заглянула за угол и действительно увидела костер, который отчаянно пытался потухнуть, сыпал искрами и словно жил своей жизнью… Казалось, что пламя разговаривает со мной, зовет, обещает согреть и успокоить.
Загипнотизированная, я не сразу заметила мужчину, который ловил малейшее изменение в всполохах и либо подбрасывал ветки или поленья, либо ворошил занявшиеся дрова.
Одет странно: серая шинель со странными ткаными погонами (все не такое как сейчас носят, домотканое что ли), фуражка цвета хаки и гимнастерка еще дореволюционного образца. Даже в обманчивом свете костра видно кое-где следы починки формы, даже заплатки. Сам же незнакомец был высок, черняв, болезненно худощав, пугающе излишне бледен. Сколько ему лет? Тридцать? Наверно даже меньше, с учетом изможденного состояния…
Что он здесь делает? Кто он?
Не сразу обратила внимания, что меня заметили, поймав внимательный и в тоже время полный грусти, тоски и одиночества взгляд…
— Не стой, красавица. Подходи к огню. Он защитит, и никакая нечисть не обидит.
Пламя, словно услышав слова мужчины, согласно затрещало, довольно вгрызаясь в дрова, запуская в небо столп искр и разгоняя тьму вокруг себя.
Не стала отказываться. С опаской осмотрелась. Жуткое место. Если бы не костер, то было бы вдвойне или даже втройне страшно. Полуразрушенное здание за спиной наводило ужас, пугая черными провалами окон и дверей. За костром можно было различить практически заросшие холмики, кое-где торчащие покосившиеся, даже изломанные кресты. Кладбище…
Пусть его давно забросили, а определить, что это оно и есть можно было только вглядываясь или просто зная, все равно не уютно. Я знала. По спине стройными рядами пробежали мурашки.
— Не бойся. Мертвых не стоит бояться. Не их время, — словно прочитав мои мысли проговорил незнакомец, — а от нечисти он защитит. Протяни руки — согреет, — продолжил, кивая на костер.
Голос глухой, хриплый. Так и ждешь, что еще чуть-чуть и его обладатель зайдется в приступе надрывного затяжного кашля. Но нет.
— Кто вы? И что тут делаете? — спросила немного подождав.
— To же могу спросить у тебя… — протянул мужчина и не дожидаясь ответа продолжил, — страж я.
Понятно, что ничего не понятно.
Незнакомец мог быть в равной степени ролевиком, психом (надеюсь не буйным и не агрессивным), сторожем и в принципе много кем еще.
— Что за страж? — решила уточнить.
— За нечистью слежу, чтоб не шибко хулиганила этой ночью. Жду, когда ведьма появится, чтоб могла снять с меня эту ношу и освободила от обета. Раньше Мирославом звали…
Помолчали. Каждый о своем. Ответ породил еще множество вопросов.
— А ты? — вывел из задумчивости логичный вопрос.
Действительно, бродит тут в ночи какая-то девка с венком на голове.
— Случайно здесь оказалась. Мы Ивана Купала за рекой праздновали, а потом пошли цветок папоротника искать и вот…
Странное конечно объяснение. И зачем я это все рассказываю? Надо было просто сказать, что заблудилась, стемнело и случайно набрела на костерок…
— Цветок? — неожиданно оживился мужчина, глаза лихорадочно заблестели, в них появилась надежда, а может просто показалось и это причудливо играют блики от костра, — покажи…
Не стала отказывать. Осторожно сняла венок, указала на ярко-алый нежный цветок.
Мирослав вначале потянулся к огненным лепесткам, но внезапно одернул руку лишь между его рукой и хрупким созданием остались считанные миллиметры.
Вовремя, потому что тот вспыхнул на долю секунду и опять стал обычным цветком.
Я же стояла и не знала, как реагировать. В очередной раз за ночь творилось нечто необъяснимое. Причем с моим непосредственным участием.
— Надо же, перелет-трава… — тихо проговорил мужчина, прервав мои раздумья.
— Перелет-трава? — механически переспросила я, абсолютно не понимая, о чем речь.
— Вот смотри, — указал он на маленькие сиреневые цветочки рядом с алым.
Странно. Не помню, чтобы вплетала их в венок. Кажется, похожие были у Сони.
Она
Конечно я хотела знать. Как минимум его версию произошедшего и еще желательно можно ли воспользоваться тем же способом, чтобы вернуться обратно. Уверенно кивнула в знак согласия.
— Смотри, — указал он на сиреневую россыпь, причудливо вписавшуюся в нежный орнамент, — это перелет-трава. Ее еще называют дикий василек, побережник, божья трава, плакун-трава… Много имен. Но это не главное. Важно то что ее часто путают с цветком папоротника. Перелет-травой этот цветок назвали потому, что он переносился с одного места на другое. И в одну единственную ночь в году если встретится он с огненным цветком, то может перенести сорвавшего его в другое место. Далеко от дома…
