Собрав рабочую сумку, Элеонора вместе с тремя практикантами вышла из дома. Обойдя Воскресенский собор, они остановились у лестницы, с которой открывался вид на левобережную часть города, разделённую Волгой.
— Красивый вид. — прокомментировала Ульяна после того, как пересчитала количество храмов на противоположной стороне.
— На левом берегу есть дом, в котором хранится часть архива ярославского штаба. — объяснила Элеонора, — Его охрана тоже входит в мои обязанности. Но это не сегодня! Сегодня я вас познакомлю с Тутаевский ковеном.
— А какие они? — спросила Алиса.
— Ребята довольно благоразумные. — смотрящая стала медленно спускаться вниз по ступенькам, девушки последовали за ней, — Его предводителю Семёну Михайловичу уже четыреста один год, как и его жене Феодосии. В его ковене сейчас, помимо него и жены, четыре пожирателя. Последнюю я зарегистрировала месяц назад. Девчонка… Скажем так, она непростая, но мне кажется, она в надёжных руках.
— То есть у них идеальная репутация? — Нинель скептически повела бровью.
— Они, конечно же, не святые. — рассмеялась Элеонора, — За те века, что ковен существует, они в основном попадались за нарушения конспирации. Ну, на этом практически все попадаются вольно или невольно.
Спустившись на берег, смотрящая и практикантки направились вдоль него. Вскоре они пришли к двухэтажному дому, который был огорожен железным забором. Элеонора постучала по двери. После звука шагов, ворота открыл на вид молодой пожиратель. Его внешняя привлекательность заставила студенток задаться вопросом: сколько ему лет на самом деле? Нинель же эти размышления о возрасте помогали отвлечься от дискомфорта в груди. Алиса в этот момент взглянула на подругу. Воронцова с виду казалась очень спокойной.
“Вот это терпение!” — не уставала каждый раз поражаться Свиридова.
— Здравствуйте, Элеонора Максимовна. — пожиратель как истинный джентльмен поклонился девушкам.
— Здравствуй, Володя. Ты, наверное, уже понял, что это практиканты. Все дома?
— Да, все. — Владимир впустил смотрящую и студенток, — И к нам уже гость прибыл. Помните, мы о нём говорили?
Владимир, войдя в дом, окликнул остальных членов ковена. Первым вышел предводитель ковена вместе с супругой, которым можно было дать за сорок лет. Несмотря на современную одежду, по лицам Семёна и Феодосии можно было понять, что они когда-то жили царской Руси до реформ Петра I. Затем вышли ещё двое пожирателей. У одного крепкая фигура и татуировки на руках говорили о военном прошлом, у другого же на лице красовался химический ожог, словно после газовой атаки.
— А где новенькая и гость? — спросила Элеонора.
Феодосия тут же поспешила к лестнице с фразой: “Ольга! Арсений! Пущайте сюда!” Вызов был понят быстро. С лестницы спустилась девушка, которая на вид была младше практиканток. Тощая, с тусклыми волосами, татуировки на её теле казались будто для сокрытия шрамов и ожогов. Затем спустился и гость ковена. И к удивлению Нинель, это был тот самый пожиратель, который спас девушку от падения в автобусе.
— Добрый вечер. — поздоровавшись, Арсений обратил внимание на Воронцову, и с приятной улыбкой добавил, — Так значит вы из ордена?.. Теперь я понимаю вашу реакцию.
— Так… Глупости потом! — сосредоточившись смотрящая продолжила, обратившись к гостю, — Пожалуй, начнём с вас.
Элеонора и студентки вместе с Арсением ушли на кухню. Смотрящая достала из своей сумки ноутбук и, приготовившись писать отчёт, потребовала у пожирателя все необходимые документы. Первым оказался паспорт на имя Меликова Арсения Арсеньевича, в котором годом рождения был указан 1986. Затем пожиратель предъявил справку, в которой подтверждалось, что паспорт был выдан отделом контроля московского штаба ордена в 2015 году. Последней была старая учётная книжка, в которой отмечались все ежегодные прибытия в отдел контроля. Самой ранней записью была за 1900 год. Год, когда орден начал заниматься обязательной регистрации пожирателей.
— Не знаю, говорили ли вам в отделе контроля, но со следующего года учётные книжки станут полностью электронными. — сообщила Элеонора, заполняя отчёт.
— Да, я уже в курсе. — ответил Арсений.
— С какой целью вы приехали в Тутаев? — спросила смотрящая.
— Путешествую по Золотому кольцу.
— В первый раз? — спросила Нинель.
— Нет, в четвёртый. — улыбнувшись Меликов почесал затылок, — И хорошо иметь друзей, которые могут тебя приютить. Со Семёном Михайловичем я ещё с прошлого века знаком. Так что, Элеонора Максимовна, с правилами охоты в этом городе я уже знаком.
Пока смотрящая продолжала общаться с пожирателем, Нинель не сводила с него глаз. За время учёбы девушке попадались пожиратель с пониженной социальной ответственностью, а Арсений казался таким простым и добрым.
“Он действительно такой или же это маска?” — не могла понять Воронцова.
Закончив работу с Арсением, Элеонора позвала Семёна и Феодосию.
— Как Ольга? — спросила смотрящая.
— Пока не шибко разговорчива. — начала Феодосия.
— Только Богу известно, что она пережила. — подхватил предводитель ковена, — Но по крайне мере она по углам перестала прятаться.
— И уже по хозяйству стала помогать. — улыбнулась супруга.
— Семён Михайлович, — устало выдохнула Элеонора, — Скажу честно, она у меня вызывает опасения… Вы меня поймите, я вас очень уважаю, но если она что-то учудит, то мне, скрепя сердцем, придётся…
— Элеонорушка, не паникуйте без причины. — попросил пожиратель.
Пока смотрящая беседовала с предводителем ковена, а Алиса и Ульяна, слушая их, изучали отчёт, Нинель подошла к приоткрытой двери, которая вела в гостиную. Арсений любезно общался с мужчинами в то время, как Ольга сидела в сторонке. Холодный взгляд и трясущиеся руки. Смотря на неё, Нинель прекрасно понимала недоверие Элеоноры.
Практика. День второй
Очередное осознанное сновидение, однако теперь Нинель уже знала точно, что нужно делать. Девушка плавала вперёд до тех пор, пока эхом не начали отдаваться странные звуки. С каждым метром они становились похожи на голоса. Вскоре Воронцова смогла разобрать: “Знаешь, я рада, что это девочка… Она мне прошлой ночью снилась.”
“Мама?” — удивлённая девушка решила плыть дальше.
Голоса снова стали неразборчивыми, как будто слушаешь повреждённую запись. Однако Нинель всё равно продолжала плыть. И этот путь продолжался до тех пор, пока девушку не окружила темнота. Она была настолько пугающей, что Воронцова начала дёргаться, пытаясь найти что-нибудь на ощупь.
“Мама!” — девушка даже пыталась озвучить эту мысль, но губы как будто были намертво приклеены друг к другу.
И в этот момент паники мамин голос стал вновь чётко слышаться: “Я её в честь матери назову… В моём сне она была вылитая она в детстве… Тебя что-то смущает?.. Ну что ты! Нинель очень красивое имя, пусть оно и не очень сильно распространено.”
Вот тут Воронцова поняла, что эти мамины фразы отложились в памяти ещё до рождения. Девушка хотела продолжить путь, дабы попытаться разобрать второй голос, однако сам разум решил, что сеанс сновидения пора прервать.
Резко открыв глаза, Нинель проснулась на раскладушке. Находясь в лёгком шоке, Воронцова приподнялась на локтях и взглянула на двухэтажную кровать, где спали Алиса и Ульяна. Свиридова, спавшая на первой кроватей, глубоко зевнула, после чего открыла глаза.
— Нинка? — удивившись выражению лица подруги, Алиса спешно протёрла глаза, — Ты чего?
— Мои… М-м… — немного отдышавшись, Нинель, наконец, смогла внятно ответить, — Мои чертоги разума уж слишком глубоко зашли.
Больше Воронцова не стала ничего комментировать.
На утром за одним столом завтракали отец Александр с женой и детьми, Элеонора и три практикантки. Ульяна обратила внимания на то, как смотрящая общается с этой семьёй. Элеонора в шутливой манере разговаривала с батюшкой, обсуждала с Натальей перечень домашних дел и веселилась с детьми. В общем, смотрящая давно для них стала как родная. Также дети отца Александра обратили внимание на амулет на шее у Нинель.
