— Разве?
Он крепко сжал мою ладонь.
— Да, это твой выбор. Родители, братья, сестры — это твои отношения. Семья это команда, где все заботятся и помогают друг другу. И каждый делает это добровольно. Делает, потому что хочет заботиться о близких людях. В этом и есть различие.
Я тоже так хотела. Смогу ли я? Мне всё ещё тяжело доверять им. Я ещё к ним привыкала. Не давала покоя мысль, что однажды они уйдут, и я снова останусь одна. Не всегда знала, что от них ожидать. Сейчас мы просто друзья. Это другое… Я вздохнула, плотнее прижалась щекой к его груди. Он ждет ответа, а я не могу подобрать правильных слов. Да, я хочу стать одной из них, хочу принять их как семью. Но смогу ли я просто принять это?
Казалось, что Кота меня понял. Он прижал меня к себе, продолжая большим пальцем водить по моей ладони, а другой рукой поглаживая мне спину. Было хорошо. Неловко. Тепло. Волнительно. Смогу ли я когда-нибудь расслабиться и просто наслаждаться и не беспокоиться? Смогу ли я когда-нибудь просто наслаждаться такими отношениями?
Жужжание нарушило тишину. Кота заворчал. Отпустил меня и достала из заднего кармана телефон. Я отстранилась, чтобы дать ему пространство. Он взглянул на экран. Звонил Норт, я успела заметить прежде, чем Кота ответил.
— Норт? Да, она здесь. Нет, не используй Д2-28. Это перенос. — Он замолчал. — На экране должно быть написано "повторить" или "проиграть заново". Правильно? Позвони Виктору. Дай ему посмотреть.
Он продолжил говорить шифрами и загадками, которых я не понимала. Норт уже выспался и начал работать над секретными проектами Академии. Виктор тоже уже проснулся или его вот-вот разбудит Норт, когда позвонит ему, закончив разговор с Котой. Неужели мальчики должны вставать так рано? Или это нормально для них?
Мне показалось, что скрипнула лестница. Тяжёлые и неправильные шаги. Я ахнула, села тихо, прислушиваясь, не послышалось ли мне. Да. Дерьмо, только не сейчас.
Пальцами я закрыла Коте рот, как раз тогда, когда он говорил Норту другой шифр. Слезла с колен и толкнула его по направлению к чердаку. Кота сразу понял, что происходит: прижал телефон к груди, скатился с кровати, открыл дверь на чердак и исчез.
Кто-то подёргал ручку двери. Затем последовал стук.
— Сэнг, — из-за двери раздался мамин голос.
У меня затряслись руки. Я внимательно осмотрела комнату, нет ли каких вещей, которые ей не понравятся. Пнула сумку Коты под кровать, отперла дверь и выглянула.
Мама стояла прислонившись к двери. Она переодела платье, но от нее все равно пахло потом. Глаза у нее были бешеные.
— С кем ты разговаривала?
Я протёрла глаза, зевнула.
— Разговаривала?
— Я слышала мужской голос.
Я вскинула голову.
— Радио?
Она сузила глаза. Ее грудь вздымались, она тяжело дышала. Должно быть, подъем по лестнице дался ей нелегко. У нее что-то болит?
— Твоё радио не включено.
— Я выключила его, когда ты постучала.
Она нахмурилась.
— Почему ты мне лжешь?
Я широко распахнула глаза.
— Я не лгу.
— Я знаю, когда ты мне лжешь, — сказала она, прижимая ладонь к щеке.
— Сэнг, ты лжешь и лжешь. Ты всю неделю только и делаешь, что лжёшь!
Моё сердце резко остановилось: она вспомнила про табурет и душ?
Она открыла дверь и я, по привычке, отошла к стене, пропуская её. Она осмотрела комнату.
— Почему ты переставила вещи?
— Хотела сделать перестановку, — ответила я как можно спокойнее, но мой голос в конце фразы оборвался. Наверное, это от волнения… Да, я волновалась, потому что Кота был за дверью и всё это слышал.
— Ты голодна? Я сделаю завтрак.
Мама осматривала комнату и её взгляд остановился на книжной полке, и её лицо исказилось.
— Что там за ней? — спросила она.
— Дверь на чердак, — сказала я. — Она страшная, так что я попыталась как-то прикрыть…
Она взялась за верхушку полки и наклонила её. Полка покачнулась и упала. Радио упало и разбилось от удара об пол. Книги полетели и рассыпались по комнате. Вентилятор, который стоял за полкой, отлетел, ударился о дверь чердака и задержал падение книжной полки. Дверь на чердак была заблокирована.
— Не ври мне! — закричала она.
Я прижалась к стене, обхватив себя руками. Меня сильно трясло.
Послышался скрип. Дверь на чердак приоткрылась, но полка с вентилятором не дали ей открыться до конца. Кота собирался прийти мне на помощь? А теперь он в ловушке?
— Нам лучше пойти вниз и сделать что-нибудь поесть, — сказала я так громко, как могла. Шум за дверью прекратился. Он понял. Я не пострадала. — Я приготовлю яйца и тост.
— Хватит юлить и уходить от ответа, — она потерла ладони друг о друга. Её качало.
— Ты переставила мебель, из твоей комнаты слышны голоса, ты мне лжешь! Ты мне прямо сейчас расскажешь, что происходит!
Я не знала, как ответить. Как рыба открыла рот, но не промолвила ни слова. Как назло, ничего не приходило в голову.
Она подошла и приказала ледяным голосом:
— Вниз, сейчас же!
Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула, но повиновалась и не спеша вышла из комнаты. Так будут лучше. Я уведу её от Коты.
Меня не побили, и не сказали сидеть в ванной, разве это не хорошо, не так ли?
Мама медленно спускалась вниз всем телом опираясь на перила. В холле она остановила меня:
— Оставайся здесь.
Я вздохнула облегчённо. Рис. Или табурет. Табурет! Она будет его искать, а его нет. Я в беде!
К счастью она вернулась с мешком риса, насыпала кучку рядом с дверью и указала на нее.
— Встань на колени, — приказала она.
Я упала на колени, склонив голову к полу, показывая покорность.
— Когда твой отец придёт… — сказала она, но продолжения не было. Она никогда не заканчивала предложение. Сказала и ушла в свою спальню. Звук новостей донёсся из комнаты. Она не собиралась спать сейчас.
Я стояла на коленях и пыталась убедить себя, что она не будет меня проверять сегодня, ведь она никогда не проверяет. Минуты проходили. Кота заперт на чердаке. Я гадала, успею ли я встать, помочь ему выбраться и вернуться прежде, чем она заметит, что меня нет.
— Псс, — звук донёсся до меня. Я быстро подняла голову, и это движение вызвало у меня небольшое головокружение. Рис впился в коленки.
Кота и Натан сидели на верхней ступеньке с окаменевшими нахмуренными лицами, они пристально смотрели на меня сверху вниз.
Ну, зачем? Зачем они сидят там оба? Почему-то оказаться в таком положении перед Котой было особенно унизительно.
Кота подал мне знак:
— Ты в порядке?
Я кивнула.
Показал жестом:
— Встань.
Я открыла рот, чтобы ответить, но его строгий взгляд остановил меня.
Он показал жестами:
— Встань или я спущусь за тобой сам.
Я скрестила руки перед собой, пытаясь жестами ответить ему трясущимися пальцами, что не стоит этого делать.
Он сверкнул глазами, поправил очки и принялся снимать обувь. Натан сделал также. Они обувь, сорвали носки.
Я дрожала и не могла двинуться. Все же, нашла в себе силы и продолжала объяснять жестами и умолять глазами:
— Остановитесь! Не делайте этого! Если я встану, она услышит. Если вы спуститесь, она услышит. Если она поймает нас, всё будет кончено. Два мальчика в доме. У нее будет сердечный приступ и она позвонит в полицию. Вас арестуют! Академия будет вовлечена!
Но они меня не слушали и спускались вниз на цыпочках, осторожно, по краю ступенек, чтобы не раздалось ни единого скрипа. Кота шел первым. Натан шёл за ним след в след.
Кота на коленках подполз ко мне. Сегодня он был в джинсах, но я знала, что этот материал ему не нравится.
— Сэнг, — прошептал он. — Вставай.
— Вы должны уйти, — прошептала я. — Она вернётся.
— Ты не можешь стоять на рисе на коленях, Сэнг, — прошептал он. — Это не нормально.
Натан встал на колени, приподнял шорты и опустился голыми коленками на рис. Его лицо исказилось от боли. Он беззвучно проклинал всё на свете.
