Вот только я слишком хорошо учусь, когда мне это надо. Разбежаться, пригнуться, оттолкнуться. И почувствовать воздух.
– Уааааааа!!! – воздух то я почувствовала. Когда падала. Так, что нужно сделать? Раскрыть крылья на полную, и выдержать несколько секунд невероятного давления.
Когда я открыла глаза – я что, зажмурилась? – вокруг меня была легкость и невероятный мир, открывшийся с высоты птичьего полета. Я парила над землей, будто так и должно быть. Словно небеса – мой родной дом, а я птица, некогда выпавшая из гнезда.
Счастье, веселье, эйфория – все перемешалось, пузырьками искрящегося смеха поднимаясь откуда-то из глубины души. И я позволила себе рассмеяться. Даже, если на глазах стояли слезы – слезы счастья. Как-то незаметно рядом оказались ребята. Ветер гулял в волосах и в перышках крыльев – мне казалось, я чувствую каждое. И когда сбоку вдруг возникли угольно-черные перья, я испугалась. Думала, пришла расплата за своеволие. На миг потеряв равновесие завертелась в воздухе.
– Все хорошо. – Сай помог мне выровняться. – Ты молодец.
Он говорил негромко, но мне было все слышно. Так же, как и видна его легкая улыбка, наверное, первый раз адресованная именно мне. С души будто камень упал. Никто не ругался, не кричал и не окатывал презрительным взглядом. Лишь похвалили. И поддержали. И этого хватало с лихвой, чтобы почувствовать себя еще счастливее.
А с другой стороны летел Алекс. Его золотистые крылья казалось, сияли в солнечном свете. И теплая улыбка, веселый прищур глаз – тоже, только мне. И тут я впервые осознала себя на своем месте. Да, я радовалась крыльям, ведь сбылась моя мечта, но где-то в глубине души всегда жил червячок сомнений. Что если я окажусь не той, кто им нужна. Может быть я просто девчонка-мутант? Или это всего лишь прекрасный сон?
Но сейчас у меня была мечта, друзья и целое лето впереди. И пусть я всего лишь шестнадцатилетняя школьница с синими волосами, на данный момент я счастлива. Просто счастлива.
А остальное подождет.
Глава 9. Падение
То ли мне просто не везет, то ли я подсознательно впутываюсь в неприятности, одно можно сказать точно – я попала. Нет, не так. ПОПАЛА. Причем довольно серьезно. Ладно, в том, что я едва ли не впервые в жизни поссорилась с ребятами, да, виновата. В том, что полезла куда не стоило из-за своего любопытства – тоже. Но все же, жизнь моя, родная и уже не очень любимая, ты что, издеваешься?
В принципе, время в лагере проходило довольно мирно. С каждым днем у меня получалось все лучше и дольше летать. Уставала, правда, сильно. Но это было только поначалу. Алекс посоветовал больше кушать, тогда энергии смогу больше расходовать. Сай показывал, как летать, какие движения выполнять на земле, чтобы укрепить и развить крылья.
Но летать я очень любила. Закари сказал однажды про меня – «рождена, чтобы парить в небесах». Не думаю, что действительно все настолько пафосно, но полет стал чем-то вроде наркотика. Эйфория первых секунд сменилась легким наслаждением. Очень сложно объяснить, что чувствуешь, когда летишь. Перышки едва слышно шевелятся, воздух заполняет легкие до отказа, но хочется еще и еще. Иррациональное желание раствориться, в окружающей синеве сменяется на сладкую истому, только когда опускаешься на землю.
Мечта сбылась. Теперь уже окончательно. То, к чему всю жизнь тянулась душа теперь передо мной. Моя мечта – это я сама. Правда… Откуда-то стала взникать неуверенность. По кусочкам, по мгновениям, она проникала в мой разум. Что если все это сон? Манящий неприкрытым наслаждением, желанный. Но где-то в самом уголке разума сознание шепчет: время утекает, скоро предстоит проснуться.
А сегодня утром, взглянув на покрытые разводами рассветных красок небеса, я вдруг осознала, что вру себе. Я говорю себе, что счастлива, что я могу выдумать различные розыгрыши и проказы для друзей, что я беззаботна и наслаждаюсь жизнью. А на самом деле оказывается, что вот уже довольно долго не хочется никого разыгрывать. Беззаботность и шалости ушли куда-то в детство. А счастье от исполнившейся мечты горчит болью потерь.
Неужели взрослеют именно так? И, почему-то кажется, что глубоко внутри, там где таятся самые темные и сокровенные страхи, живет что-то, что позволяет хладнокровно мыслить, что оттесняет эмоции на задний план. А еще я боюсь. Боюсь, что однажды проснусь и не узнаю себя в зеркале. Что стану другой. Так желанна маска детства и тем сильнее точит душу мысль о том, что однажды придется сбросить ее. И ведь никому не скажешь о своих страхах. Ох, что-то потянуло меня на философские размышления. Будто старушка какая! Даже полет не принес привычного облегчения.
Однако, не стоило забывать о проницательности друзей. Рози хоть и блондинка, но точно не интеллектуально. Я видела, как девушка пытается намеками, ненавязчиво спросить что-то. Я делала вид, что все в порядке. В итоге, подруга попросила ребят о помощи.
– Магнолия. – меня обступил дружеский консилиум. – Может, ты все-таки честно нам все ответишь?
– Да что вам отвечать то? – раздраженно бросила я. – Я понять не могу, что вы все от меня хотите узнать?
– Нолли, с тобой же что-то происходит, – взмолилась блондинка. – Я же вижу, как тебя что-то тревожит, расскажи нам, мы поможем.
И тут в мозгах что-то переклинило. Не знаю, может быть виноват переходный возраст, гормоны, но из глубины души поднялось то самое нечто, что крылось там и захолонуло разум. Словно со стороны, я слышала, как кричу на друзей, а на душе было больно. А другая я выплескивала на друзей все, что накопилось плохого: застарелые обиды, что хранила, как оказалось, на задворках памяти. Там было и чрезмерная опека Рози, хотя такое редко случалось, и черствость Сая, бездействие Закари, избирательную слепоту Алекса, видевшего перед собой только Розу. Яд лился и лился из меня, злой и жестокий. И я не могла остановиться. «Злопамятная я, однако» – мелькнула мысль в самом конце.
А потом просто раскрыла крылья и, выпрыгнула в окно, взлетев прямо с земли. Мышцы тут же рвануло болью. Сай предупреждал, что вначале взлетать следует только с обрыва, так безопаснее для крыльев. С земли было гораздо сложнее и опаснее. Он должен был научить меня этому скоро. «Не научит» – мысли уже не так застилало туманом, как прежде. – «Я слишком много сегодня наговорила, зло, несправедливо обвинив их в лучшем, что они мне давали». Глаза застилала пелена, то ли слез, то ли гнева на саму себя. Было так жарко. Жар подымался в груди, и только через несколько минут, я поняла, что это горят мои легкие. Я задыхалась. Что может быть хуже панической атаки в воздухе? Перед глазами мелькнул водопад.
«Вода!»
И в
