— А вы тоже считаете, что мороженое не помогает от печалей?
Вопрос был неожиданный, и Тони не сразу нашлась с ответом.
— Входите-входите, Тони, — сказала Лидия. — У нас тут небольшой печальный девичник. Порыдаем вместе?
Непохоже было, что она собиралась рыдать. А вот ее подруга, что сидела на диване — точно намеревалась. Тони неловко присела на стул рядом со столиком, где красовалось ведерко мороженого, получила от Лидии ложку и вдруг сказала:
— Мне кажется, мороженое помогает. Мне уже легче.
— Вы еще не попробовали, — сказала грустная блондинка, что сидела на диване.
— Но уже почему-то легче, — улыбнувшись, повторила Тони, и блондинка улыбнулась в ответ.
— Меня зовут Ода, — сказала она.
— А я Антония, — представилась Тони.
Лидия Пай села на пол, спиной к дивану, и теперь смотрела сверху вниз.
— Все-таки я вас где-то видела, Лидия, — сказала Антония.
Девушка пожала плечами.
— В одном городе живем, — ответила она. — Давайте делиться печалями, девочки! Мне вот не с кем танцевать даже на любительском конкурсе!
И не успела она это сказать, как Ода подхватила:
— Ощущение, что нормальные мужики вообще куда-то все делись! Правда, сегодня у меня объявился один. Замуж звал!
— Замуж? И вы от этого такая грустная? — удивилась Тони. — Или вы его не любите?
— Любила, — вздохнула Ода и отправила в рот немаленькую порцию мороженого.
Зажмурилась от удовольствия и добавила:
— А может, и до сих пор люблю. Он меня еще зимой бросил, попользовался — и удрал. Уж как я это пережила — слов нет, одни многоточия! А теперь вдруг туда же: пришел и давай говорить, что был неправ.
— И замуж звать, — тихо сказала Лидия и пожала Оде руку.
Блондинка снова вздохнула и зачерпнула еще мороженого.
— Как бы вот понять, с чего он вдруг перестал от меня бегать и сам пришел жениться! А то есть опасение, что просто посмеется надо мной в паре со своим сослуживцем…
— Мне почему-то кажется, что он не такой, — сказала Тони. — Хоть я, конечно, его и не знаю.
Она набрала на кончик ложечки немного мороженого. Вкусно-то вкусно, но ведь надо думать и о фигуре!
— Я вот к своему ни за что не вернулась бы, хоть он на коленках приползи, уж такой мерзкий тип! — продолжила, глядя на ведерко с мороженым. — А ведь мне еще с ним танцевать и танцевать. Я уже даже смотрела в сторону любительского зала. Дай, думаю, выберу себе хорошенького партнера. Одного даже уже присмотрела. Вы, может, видели его, Лидия?
— Ммм? — сквозь мороженое спросила Лидия удивленно. — Хорошенького? А имя у хорошенького есть?
Ода почему-то пихнула Лидию под столом: Тони почувствовала толчок, потому что опиралась на столешницу. Лидия посмотрела на Оду с недоумением. Антония поспешила ответить, чтобы преодолеть эту неловкую заминку:
— Ну, имени я не знаю! Он представился как Лид.
Тут она вдруг вздрогнула, вспомнив, чей именно серьезный взгляд напомнили ей глаза Лидии. И как интересно сложилось: Лидия — Лид! Она посмотрела на новую подругу чуточку внимательней… И именно в этот момент Лидия взяла Антонию за руку.
— Мне кажется, вы рассказали не все, что у вас на сердце, Тони, — сказала она проникновенно. — Но вам уже лучше. Однако что-то пугает вас куда хуже, чем недобросовестный партнер по танцам.
— Я хочу победить, — вырвалось у Тони, тут же забывшей о таинственном сходстве глаз и имен. — Все-таки четыре основных конкурса, три места в каждом… Неужели я недостойна хотя бы одного? Но как только я поставила себе эту цель, все пошло наперекосяк!
Слезы были уже так близко, что в горле начало гореть, а на языке появился их привкус. Под веками сделалось горячо, а на душе — обидно! Тони поспешила взять еще немного мороженого, чтобы хоть немного заглушить эту боль — поверхностную, как от ссадины, и более глубокую, словно ноющие от перенапряжения мышцы. И продолжила свою горестную речь:
— Все, понимаете?! Мэтт валяет дурака, танцмейстер не хочет подыскивать мне другую пару, говоря, что и так «холошо», а в городе появляется маньяк, который крадет туфли! У меня уже две пары пропали, если только это не Мэтт решил меня напугать!
Тут она не выдержала и всплакнула, заедая горькие слезы ванильным мороженым из ведерка, которое девушка окончательно прибрала себе.
ГЛАВА 18, в которой Ода и Флай узнают подробности
Если бы Антония не расплакалась, она наверняка бы увидела, как переглянулись Флайминг Лид и Ода Гартон. Она заметила бы, что их взгляды сделались тревожными и настороженными, а лица — напряженными.
Но Тони расплакалась. Ей просто необходимо было проплакаться — Флай прекрасно это понимал по ее состоянию. Не успел он выдохнуть, сняв с нее лишний слой воспоминаний, как девушка напрягла его заново своим рассказом о пропавших туфлях.
— А когда конкретно вы обнаружили пропажу? — спросил он.
— Две пропажи, — всплакнула Тони. — Нет, это все же, скорей всего, Мэтт…
— Назовите точные даты, пожалуйста!
Ода снова его пнула. И посмотрела выразительно — дескать, разве время устраивать допросы? Но Флай прямо-таки чувствовал, что время!
— Лидия, миленькая, покажи, где у тебя туалет, — сказала Ода громко и раздельно. — Антония, вы подождете нас буквально минутку, пока мы пудрим носики?
Судя по тому, как Тони обнялась с ведром мороженого, она готова была подождать минут пятнадцать-двадцать (смотря на сколько хватит пломбира). Но Лид был уверен, что Оде столько и не надо.
Она подхватила Лидию под локоток и уволокла в кухню, где закрыла дверь, подперла ее спиной и прошипела:
— Лид!
— Что? — прошипел в ответ Флай.
— Спрашивай деликатнее! Или давай лучше я сама все выведаю.
— Да что не так-то? — беспокоясь, что драгоценный момент уже упущен, Флай попытался обойти Оду и вернуться в комнату.
— Если будешь ее допрашивать, как на уроках в академии учили — у тебя ничего не выйдет! Это не тот типаж, который будет отвечать на прямые вопросы честными ответами.
— Мне так не кажется, — упрямо ответил Флай.
— Ты очень торопливый, — вздохнула Ода. — Позволь мне поработать с нею. Считай, что это урок по тому, как говорят девочки. Хорошо?
— Но я же менталист, — заторопился Лид, — я же чувствую, что она все скажет, я…
— Я-я-я, — вздохнула Ода. — Лид, послушай. Ты — просто отпад, я всегда так считала. Но у тебя нет опыта.
— А у тебя?
— У меня все же побольше, — ответила агент Гартон. — Я не такой мастер допроса, как Медоед, но…
— Постой, — удивился Лид, — Кокус Ринфи еще и дознаватель?
— Я тебе сразу сказала: на все руки, — вздохнула Ода. — Ну все, пошли. Ты первый, но только прошу тебя — не порти мне допрос. Можешь немножко подзадорить девочку, чтобы еще чуточку поревела… Только не переусердствуй! Помни, что за каждое ментальное вмешательство надо писать подробный отчет! Давай, выполняй, стажер. Я следом.
И она отпустила дверь. Лид вышел осторожно, заглянул в комнату, где сидела в одиночестве Тони, замер на пороге. Девушка заняла его место на полу, спиной к сиденью дивана, и тихонько плакала, поедая мороженое. Он осторожно сел рядом. В голове отчаянно дрались две фразы! Одна была только что сказана Одой Гартон: «подзадорить девочку, чтоб еще чуточку поревела», а другую чуть раньше произнесла Тони: «присмотрела хорошенького партнера. Он представился как Лид».
Пришлось даже чуть подправить ее воспоминания, и теперь Лиду страстно хотелось их вернуть. И сделать так, чтобы личина сползла. Пока еще можно все объяснить! Но только он понимал, что сейчас важнее узнать о деле, а уж потом решать личные проблемы.
Пока он раздумывал, Тони склонила голову к нему на плечо и сказала:
— Ох, Лидия. Извините! Как я могла вот так вломиться к незнакомым людям, да еще выплеснуть на них свои неприятности!
— Нет-нет, мы ведь уже не чужие, — поспешила заверить девушку «Лидия», борясь с желанием погладить Тони по волосам. — Расскажи, что там с твоим этим Мэттом! Вдруг он опасен? Представь, если это он — тот маньяк, что ловит девушек?
