мы восстановим совет, каким он был раньше…
Я немного отстранилась, наблюдая за её выражением лица, пока она обдумывала мои слова.
‒ Но ведь меня тогда не будет в совете.
‒ Вовсе нет, вы все останетесь в совете для обсуждения важных вопросов. Но окончательное решение будем принимать мы вшестером, только и всего. Как это и было задумано изначально.
‒ Ох, ‒ она накручивала пряди на палец. ‒ И если я поддержу это предложение, то ты позволишь мне выйти замуж за Ареса?
‒ Или не выходить замуж вовсе, если захочешь, ‒ повторила я. ‒ Ты сама будешь определять свою жизнь.
Её розовые губы медленно растянулись в улыбке.
‒ И нам не придётся сидеть на всех этих унылых собраниях?
‒ Только по желанию. Мне нужен лишь один твой голос сегодня, и всё будет так, как ты захочешь.
Афродита светилась от счастья.
‒ Договорились. Это же просто замечательно… Спасибо огромное, Гера! ‒ она снова обняла меня. ‒ Я очень скучала по тебе, правда.
Я погладила её по волосам. Это было так просто. Даже слишком просто. Я понимала, что пользуюсь её невежеством, но не испытывала угрызений совести. Всё будет так, как и должно было быть с самого начала. Это единственный способ восстановить баланс сил. Пора положить конец монополии Зевса в совете, и неважно, догадывается ли Афродита о последствиях своего решения или нет. Я всё делаю правильно.
‒ Я тоже скучала по тебе, ‒ пробормотала я и, к собственному удивлению, осознала, что это чистая правда.
* * *
Всё получилось. Мне нужно было всего семь голосов, и я их получила.
Аид. Гестия. Деметра. Арес. Гефест. Я сама. А теперь ещё и Афродита.
Я пришла в тронный зал задолго до начала собрания. Я скучала по своему трону ‒ по тому ощущению силы и власти, которое исходит от него. Всегда удобный, он как будто только и ждал меня в своих объятьях. И пока я ждала прихода всех остальных, рядом ходил мой павлин, курлыкал и подставлял голову, чтобы я его погладила. Всё пройдёт хорошо. Всё уже решено.
Я победила.
Совет начал собираться. Сначала пришли сёстры, затем Посейдон, за ним младшее поколение. Аид прибыл вовремя. Последним вошёл Зевс, его золотые волосы сияли в солнечном свете. С ним был ещё один новый мальчик ‒ слишком маленький для своего трона, поэтому он сидел у ног Зевса. Очередной бастард, значит. Как мило.
‒ Объявляю собрание открытым, ‒ начал Зевс, хотя это я всех созвала. Он встал, от него исходила аура силы, как обычно, но сегодня она воспринималась как щит между нами. Словно бы он ощущал напряжение и знал, что теперь я его враг. ‒ Начнём с того, что…
‒ Прошу прощения, ‒ с напускной вежливостью вставила я и поднялась. В эту игру могут играть двое. ‒ Но, кажется, это собрание должна проводить я.
‒ Напротив, я веду все собрания, независимо от того, кто всех созвал.
Я сузила глаза.
‒ И как ты можешь вести собрание, если не знаешь повода?
‒ О, сегодняшнее собрание я смогу провести, даже не сомневайся, ‒ он указал на мой трон. ‒ Пожалуйста, сядь.
Все члены совета до единого смотрели на меня. Я поймала взгляд Аида, но отрывисто кивнул. Не стоит нарываться на скандал, когда мне очень важно доверие совета, и хотя это был большой удар по моей гордости, я всё-таки села.
‒ Спасибо, ‒ Зевс выпрямился во весь свой рост. ‒ Мы собрались сегодня здесь, чтобы обсудить серьёзное дело, угрожающее самой основе нашего существования. Измену.
Я застыла. Что он такое говорит?
Зевс развернулся ко мне, от него исходила золотистое свечение.
‒ Правда ли, Гера, что ты провела весь день, убеждая шестерых из нас проголосовать за то, чтобы лишить моих детей их тронов и свергнуть меня как короля?
Мне понадобилась каждая крупица моей выдержки, чтобы сохранить самообладание. Кто ему сказал? Я посмотрела на Деметру, но она хмурилась в замешательстве. Кто же тогда?
Афродита. Мой взгляд остановился на ней. Она смотрела на свои ладони, её щёки горели алым. Предательница.
У меня не было иного выбора, кроме как идти на конца. Зевс может бросаться громкими словами, но всё решает большинство голосов. Я встала.
‒ Не знала, что обсуждение возвращения к естественному порядку вещей может расцениваться как измена.
‒ И что же, по-твоему, является естественным порядком вещей? ‒ съязвил Зевс.
Я расправила плечи, принимая царственный вид.
‒ Я желаю вынести на голосование предложение вернуть совет в его законное состояние, когда только мы вшестером могли голосовать. Все остальные останутся в роли советников, но я считаю справедливым и единственно верным, чтобы старшее поколение принимало окончательные решения. Полагаю, будет не сильно большим преувеличением сказать, что в последнее время совет не отличался разнообразием мнений. Одни и те же боги… ‒ мой взгляд останавливается на Зевсе, а затем на каждом из его незаконных детей, ‒ принимают решения, не обращая внимания на мнение остальных. Это не совет. Это диктатура, и я отказываюсь её поддерживать.
‒ Это измена! ‒ голос Зевса прогремел на весь тронный зал. ‒ Попытка свергнуть своего короля…
‒ Ты не мой король и никогда им не будешь. Ты лжец, вор, у тебя нет никакого права властвовать над нами. Ты не лучше меня, не сильнее любого из нас, и ты не раз показывал, что не соответствуешь требованиям морали, предъявляемым к членам совета.
‒ А ты сама соответствуешь?
‒ Да, ‒ усмехнулась я.
‒ Насколько я помню, гордыня по-прежнему считается недопустимым качеством для избрания в совет, ‒ сказал он. ‒ Равно как и зависть.
‒ Не забудь про похоть, ‒ выпалила я. ‒ Преступление, которое ты совершал намного чаще, чем я когда-либо поддавалась гордыне или зависти.
‒ Тогда, по твоему собственному признанию, ни один из нас непригоден к власти. Но всё
