– Ты чего?! – опешила я.
– Там крыса! Точно крыса! Я видела! Я почувствовала, как она снова коснулась меня своим мерзким хвостом!
Гошик — не крыса, хотелось сказать мне, и я поспешила заверить девушку, что ей показалось.
– Тогда достань мой гребень! Сейчас же! – скомандовала она.
– Лайза. Я устала. И лазить среди ночи под кроватями не собираюсь, – устало вздохнула я и потерла пальцами глаза. – Приходи завтра, достанем мы твой гребень. А пока, очень прошу, дай мне отдохнуть!
– Но там крыса! Как ты собираешься спать?! Она же ночью может залезть к тебе в кровать?!
– Так ты сейчас переживаешь о крысе, которая может залезть в кровать, или о гребне, который я должна у этой крысы прямо сейчас отобрать?
Лайза хватала ртом воздух, не в силах сходу подобрать ответ.
Я же встала, собрала ее тапки и приглашающе взмахнула рукой, предлагая слезть.
– Но… — она с опаской осматривала пол.
– Лайза, я стою на полу. Никакие крысы на меня не бросаются.
– А… гребень? – опасливо спускаясь вниз и отбегая к двери, спросила она.
– Завтра, все завтра!
– Но…
– Хочешь сейчас — лезь сама. А я спать.
Я демонстративно отряхнула постель и взялась развязывать пояс халата, всем своим видом намекая, что разговор окончен, и я готовлюсь ко сну.
– Ну… Ладно, – неохотно согласилась Лайза. – Утром я к тебе зайду. Спокойной ночи, – и вышла.
Я прошлепала к двери, закрыла ее на замок и вернулась к кровати.
– Гошик, вылазь, – позвала, и через пару секунд показался его черный носик, а потом и он сам. Запрыгнул мне на руки и затарахтел, когда я начала поглаживать его шерстку. – Ну и что это было?
Он вздохнул. Шмыгнул под кровать, и оттуда вылетел гребень, а потом появился и сам зверек. Он опасливо его обошел, протянул лапку и тут же отдернул, будто ожегшись. А потом начал демонстративно закрывать себе хвостом глазки, будто боится его.
– Он опасный? – догадалась я, и получила утвердительный кивок.
Присела рядом с Гошиком и начала пристально рассматривать гребень.
Длинные костяные зубья, искусно сделанное ажурное навершие, украшенное оранжевым камнем и россыпью белых камешком поменьше.
– Дорогая вещица… А не от нее ли мне сейчас так поплохело? И вообще, зная характер «сестрицы», очень странно, что она каждое утро тратила драгоценные минуты, чтобы причесать ту, на кого ей было глубоко наплевать в другое время, – рассуждала я вслух. – И если сюда присовокупить то, что я с такой готовностью отдаю свою силу и жизненные силы любому желающему, то это наводит на неприятные мысли…
Я задумалась. По сути, больше ни с кем все эти годы у Тэи тесного общения и не было. Подруги, друзья, просто приятели… Все это проходило мимо нее. И если подойти к вопросу чисто логически, то выходит, что все это время что-то отдавать она могла только своей «любимой» «сестричке», а до этого гребешок был мною замечен в руках мачехи. Она всегда меня им расчесывала, выражая свою забота. Ага…
И не был ли этот гребень тем самым проводником, который и настраивал мою ауру и организм на подобную отдачу? Или я все себе придумываю?
Прикрыла глаза. Как же я сегодня устала.
Завтра. Все завтра. Такие мысли нужно думать на свежую голову. А пока…
Достала чистый платок, обернула им гребень, стараясь не касаться его голыми руками, и спрятала в шкаф.
Завтра пусть Лайза ползает под моей кроватью хоть до посинения. Но пока я не разберусь с этим гребнем, назад она его не получит.
– Спасибо, Гошик, – искренне поблагодарила я зверька и погладила. – Ты — мой герой!
Довольное тарахтение стало мне ответом.
***
Утро встретило меня далеко не щебетом птиц и расслабленной истомой выходного дня — меня разбудил требовательный стук в дверь. И кому я с самого утра понабилась? Один выходной, и то не дают выспаться!
– Где мой гребень? – услышала я, стоило мне только открыть дверь.
– И тебе доброго утра, – зевнула, глядя в спину Лайзе, которая пронеслась мимо меня и уже заглядывала под кровать. Лайза чихнула и залезла еще глубже. – А ты сегодня крыс уже не боишься?
На секунду «сестрица» замерла, потом принялась шарить под кроватью еще активнее, и, кажется, я расслышала:
– Какие крысы?! Мать с меня шкуру спустит!
– Что? Ты с утра разговаривала с эрой Карделией?
Ответила она мне не сразу. Хорошенько излазив и прощупав все пространство под кроватью, Лайза вылезла наружу и, отплевываясь, от собственных волос и отряхиваясь от пыли, зло зашипела:
– Этот гребень — наша семейная реликвия. И мне срочно нужно его найти!
– Ну так ищи, – пожала плечами. – А я пошла умываться, раз уж ты меня разбудила.
– Как?! Разве ты мне не поможешь?! – возмущенно выпалила она.
Я хотела ответить, что помогать ей не собираюсь, но представила, что она может сделать без меня с моей комнатой в ходе поисков… А воображение у меня хорошее.
– Помогу. Как не помочь? – тут же покладисто согласилась я. – Ты загляни под стол, а я посмотрю по углам.
Под столом Лайза, разумеется, ничего не нашла и начала нервно осматривать комнату. Особо гребню тут негде затеряться, разве что в щель под шкафом забиться, но даже там маловато для него места.
– Где же гребень?! – в голосе Лайзы проскользнули визгливые нотки, а потом она уставилась на меня и сощурила глаза: – А ты точно не видела его со вчерашнего вечера?
– Точно! – честно ответила я. Вот как завернула в платок, так и не видела. – Может, его крыса куда-то утащила?
– Куда?
– Ну не знаю, куда там они тащат все, что им попадается? В свое крысиное гнездо, наверное.
– Крысиное гнездо? – Лайзу заметно передернуло, и она посмотрела на меня почти с ужасом. – Что же делать? Мне очень нужен этот гребень! Очень!
– Не волнуйся так. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
– Ты не понимаешь! – всплеснула она руками.
– Да? Так объясни. Неужели эра Карделия так сильно тебя накажет из-за какого-то гребня, пусть и дорогого.
– Не в этом дело! Я же теперь… — она резко осеклась и как-то иначе на меня посмотрела.
– В чем дело?
– Мне нужно поговорить с мамой! – и унеслась прочь из комнаты.
Да уж… Если раньше у меня еще были сомнения в том, что с гребнем что-то нечисто, то сейчас они отпали. Осталось только разобраться, что с ним на самом деле не так. А еще я поняла, что оставлять его в комнате нельзя. Намагичит еще что-нибудь, как я со своим амулетом, и вылетит он к ней пташкой. Не зря же она с мамой советоваться побежала.
Я быстро переоделась, привела себя в порядок, положила гребень в сумку, подмигнула спрятавшемуся в шкаф Гошику и, чтобы его никто не увидел, предложила проехаться у меня в сумке. Зверек упираться не стал, и мы спешно покинули комнату и блок. Умыться и почистить зубы я решила в туалете главного корпуса. Лучше так, чем разбираться с закидонами «любимой» «сестрички», когда она снова захочет меня увидеть. А ведь ей припекает, и значит это «когда» наступит очень скоро.
В выходной день людей в главном корпусе оказалось немного. Наверняка и преподавателей сейчас тоже не найти. По крайней мере, магистр Сандар еще позавчера предупредил, что его в академии не будет. Я долго думала, стоит ли обращаться с вопросом о гребне к магистру Арнару, но в памяти было еще слишком свежо его оскорбительное высказывание, и идти к нему за помощью очень не хотелось. Хран? Если честно, он меня сильно пугал. Может, потом я к нему и обращусь, но пока все же дождусь магистра Сандара. Один день погоды не сделает.
Решив так, я отправилась к тупичку, из которого в потайную комнату вела лестница. Огляделась и быстро вошла в стену, которая снова без труда меня пропустила.
В комнате оказалось все так же пыльно и тускло. Нужно прибраться и зарядить светильники, если я хочу проводить здесь время за чтением. Но пока у меня были другие планы — нужно выйти в город и купить кучу необходимых каждой девушке вещей.
Я положила на стол рядом с книгами гребень, помахала Гошику и направилась вверх по лестнице.
