− Не нужно. Что было дальше?
А дальше я успел смирится с тем, что не будет другого будущего. И когда надежда угасла, мою клетку разрушили.
− Это было несколько месяцев назад. Нас забрали из дома вместе с охраной и прислугой. Отдали караванщикам. Нас долго везли, продавая по дороге. − Не будь я все еще под воздействием зелий, может вырвался бы. Но что теперь гадать. − Потом был город, ошейники и арена.
Она молчала. Я так и не понял, чем мой рассказ мог помочь с проклятьем. Но если это повлияет на судьбу брата я вывернусь наизнанку, чтобы «порадовать» хозяйку.
− А Никей и Фар, с ними тоже… играли?
− Нет! Нет, хозяйка. Они просто жили в особняке. Их не стали отправлять на остров по просьбе родителей.
Братья. Они чисты. Даже «город грязных секретов» не смог замарать их. Как же я рад что научил их драться. Местные хозяева не привыкли чтобы их жертва умела выкручивать руки и ломать носы.
− Так вы не родные?
− Простите, мы не думали вас обманывать. Нам никто не объяснял кем мы друг другу приходимся, а в особняке все братья.
Почему она спрашивает? Как быть? Я говорил им быть незаметней. Говорил изображать раба. Но братья уверены, что хозяйка «не такая». Что не станет вредить без причины.
− Остальных легко отдавали?
− Простите, я не расслышал. – Будь внимательней. Вспомни где ты находишься и с кем.
− Я имею ввиду, другие семьи легко отдавали детей в особняк?
− Я не знаю, хозяйка. Им известно, что иначе нельзя.
− Тут я бы поспорила.
− Простите, я не понимаю.
Хозяйка что-то прошептала, но я при всем усердии не смог бы ее расслышать. Но, она точно была недовольна.
− Ты знаешь… почему брат так поступил с тобой?
− У него были друзья из империи. Они рассказывали какие здесь порядки и как удобно с рабами. Возможно, он тоже так хотел. − Я пожал плечами. Мой брат делал многое, чего я не понимал. Могу только догадываться.
− Он участвовал в… развлечениях?
− Нет. Только наблюдал, когда не был занят. – Она снова отвернулась. Я украдкой смотрел ка сжимаются кулачки и вздымается грудь моей хрупкой хозяйки. Что же вас так взволновало?
− Хоть в народе и говорили… − еле слышно начала она. А я напрягся, боясь не расслышать очередного вопроса. – Но… он действительно был безумен.
− Был?
− Эрит, короля Кая казнили. – Я, забывшись, посмотрел ей в глаза. Что за жестокая шутка? – Как и многих других из королевского рода, и приближенных аристократов. Теперь страной правит наместник.
Я нахмурился. Как такое возможно? Кто смог такое совершить? У брата была сильная поддержка. Что же в самом деле тогда произошло?
− Ты не знал?
− Нет. − Разве сейчас это важно? Для меня в любом случае мало что изменилось.
− Спасибо, что рассказал обо всем. Знаю, это было непросто. По поводу припадков, Фар как-то говорил, что у тебя они происходят чаще чем у остальных.
− Это так, хозяйка. Но я не знаю причину. − Только то, что опасен, особенно для самых близких.
− Когда случился последний, что ты чувствовал?
− Боль. − Что еще можно чувствовать, когда собственная магия рвет тебя на части?
− Нет, я имею ввиду перед тем, как все началось. Сегодня Никей был взволнован. Может ли быть что их провоци… причина в том, что ты переживаешь в тот момент. Возможно как-то удалось бы их прекратить, не прибегая к зелью.
− Я не знаю, хозяйка. – Все равно ничего мне не поможет. Сколько раз пытался, результат один. Но какое ей дело до этого?
− Ладно. Мы продолжим уменьшать количество, ведь без зелья ты еще болеешь?
− Да.
− И сделаю для вас троих флаконы с одной порцией. Чтобы на случай припадка, у каждого с собой было зелье. Неизвестно где я буду, когда снова что-то произойдет.
− Спасибо хозяйка. – Действительно, не нужно будет бегать в поисках госпожи, как я сегодня. Ворвался в кабинет, даже посмел кричать. Не пойму, почему она ничего не сказала об этом.
− Эрит.
− Да, хозяйка. − Накажет. Только бы Никея не трогала. Я все вынесу.
Я попытался выглядеть покорным, но под пристальным взглядом тело поддалось предательской дрожи. В этот раз точно решит продать. Зачем ей звери? Все что у нас есть − физическая сила и тело. Пользы мало одни хлопоты. Но братья… прошу, оставь хоть их.
− Можешь идти. – Спокойно сказала хозяйка Еугениа и отвернулась.
Я решил, что ослышался. Ошарашено замер, не отводя взгляда от ее лодыжек. А поняв смысл всего разговора, захотел их расцеловать. Она говорила о флакончиках, о зелье для меня, о будущем. Значит продавать не намерена, так ведь? А еще, ни слова не сказала о наказании, которое я заслужил своей дерзостью. В который раз убеждаюсь, что неспособен понять причины ее поступков. Знаю только, что должен стать лучше, чтобы у моей доброй хозяйки не возникло мысли избавится от неугодного раба.
9. Будни.
Новые рабы оказались невероятно полезными. В моем мире тоже смотрят на картинку, но, чтобы так разбрасываться кадрами, я была в шоке. Домашние Гер и Сар со знанием дела наладили быт в доме. Лурия относилась насторожено ко всем мужчинам, кроме своих друзей по несчастью. За работу она взялась сразу хоть я предложила ей еще отдохнуть, но полагаю так ей легче пережить все случившееся. Полевые рабы тоже были понятливые и старательные. Об их выносливости вообще молчу. В общем сожалеть о покупке перестала. Только уколола мысль что могла не успеть. И сколько сейчас таких же неоцененных отправляются в место откуда нет возврата. На добыче следить за порядком поставила Дугара и Жи, все же от них знаю, чего ожидать. Я дала им свободу действий в определенных рамках уверенная, что только так можно взрастить инициативную команду. Время покажет, что из этого получится.
А вот я засела в мастерской. Вернутся к привычному рабочему ритму оказалось приятно. Делать то, что нравится, в чем я хороша. Еще и приносит доход. Начала с простой схемы огранки для кристаллов, а Мару, Миеру и Отису приказала наблюдать и учится. После того, что узнала я немного смущалась в их присутствии. Но потом сказала себе, что у всех нас есть прошлое и не стоить оценивать человека по нему. Буду строить мнение из того что вижу. Когда рабы поняли, что ругаю я только за халтуру, а ошибки подправляю и продолжаем работать, быстро втянулись. К концу недели отправила первую партию товара в столицу.
После того случая я не раз пыталась заговорить с Эритом. Но в ответ снова слышала только сухое «да, хозяйка». Похоже, чтобы вывести на разговор о личном и как-то сдвинутся с места мне опять придется давить и запугивать. Стал бы он рассказывать если бы не волновался о судьбе брата? Это будто разбудило его эмоции, вывело из оцепенения. Ненадолго. Стена снова такая же толстая и глухая. Тешит только мысль, что дело не во мне.
Но картина с проклятьем стала яснее. И по поводу братьев Эрита можно не волноваться. Их травмы не так глубоки. А вот он. Какой парадокс, что в стране где рабство официально запрещено, этот мужчина испытал непомерно больше страданий и унижения, чем будучи в ошейнике. Теперь я осознаю насколько тяжело ему будет доверится кому-то. После всего, что он пережил удивляюсь как остался вменяемым. Все же есть в нем внутренняя сила, о которой он сам может не догадываться. Это вызывает во мне трепет, и я теряюсь, когда мы наедине и нужно приподнимать будничную маску хозяйки.
А ведь если сравнить, в моем мире тоже нет законного рабства. Но люди часто делают не то что хотят. Часто кто-то решает за них все от мелочи до чего-то масштабного и далеко не в пользу ведомого. И, что прискорбно, люди с благодарностью принимают подобное попечительство. Идут по пути наименьшего сопротивления. В оправдание они твердят себе и остальным, что обстоятельства оказались сильнее. Им всегда есть кого винить и нет необходимости брать ответственность за свою жизнь. Возможно будь на таких рабах ошейник они поняли бы свое положение. Обратили бы внимание насколько мнима их свобода.
