я могу быть порою», — корила девушка себя, стараясь как можно быстрее переставлять ноги, бежать быстрее изо всех сил. Ей уже было всё равно, почему и как она бежит, смотрят ли на неё люди, она бежала к единственному и самому любимому. Он был в опасности, она ему нужна, и она, уже разрывая землю и портя кроссовки, бежит, на эти минуты у неё только одна цель — как можно быстрее быть там, всё остальное не имеет значения. Люди смешались в единую кашу, она видела только асфальт под ногами и неподвижные опоры впереди, если кто-то вставал у неё на пути, она оббегала это, но были случаи, когда она вбегала в толпу пешеходов и, не снижая скорости, расталкивая всех локтями и пиная коленками, торила себе путь. Были и светофоры, но Аня, сняв с себя куртку, выбегала на проезжую часть и, крутя курткой в воздухе, перебегала на нужную сторону, ошарашенные водители тормозили. Думала ли Аня о чём-нибудь? Думала, но это были мысли о том, как бы быстрее добраться до места назначения. Она не думала о себе, только об Алексее, которого сейчас везли в скорой, мчалась несмотря на правила, как мчится сейчас она. Перебежав один перекрёсток и скомкав куртку в руке, на неё накатила усталость, на которую она просто не обращала внимания, ноги стали заплетаться, в руках появилась тяжесть, разом по всему телу выступил пот, появился озноб. «Нужно отдохнуть», — пронеслась первая мысль, посвящённая самой себе. Взгляд упал на автомобиль, где на торпеде лежала обшарпанный Ладинец, на солярном символе радостно играли отблески, Аня сочтя это за знак, разом упала на колени и начала передвигаться на них.
«Если я доползу до конца дома, до перекрёстка, то с Лёшей всё будет хорошо. Боги, родненькие, лучше меня по пути размажет автомобиль, чем он, уже сбитый, погибнет по глупости какого-то урода. Я обязана доползти ради любимого, самого близкого и родного…» Ноги стали неимоверно болеть, грубый асфальт врезался мелкими камешками в колени, обувь лишь мешала, царапаясь и цепляясь за всё, что только возможно, переставляя ноги, Аня задела кусок битого стекла и поранилась, но мысли её были далеко, и она не заметила рваной штанины и маленькой струйки крови, которая просочилась. «Лада, пощади моего возлюбленного, если тебе нужен кто-то, возьми лучше меня. Я готова отдать свою жизнь, если это требуется, пусть только он живёт. Не за себя прошу, от всего сердца взываю к тебе, пусть только Алексей живёт». Аня споткнулась на сложенных в коленях ногах, она стала падать, но рук, сложенных лодочкой, она не раздвинула и, лишь оперевшись локтем об асфальт, оттолкнулась и вернулась в нужную позу, поползла дальше. «Прошу тебя, Перун, ведь ты покровитель его, ты добр и великодушен, забери лучше меня, только бы он мог жить, я знаю, он сможет жить без меня, я же без него и так умру. Если тебе нужна его жизнь, возьми же и мою…» На избитых коленях, с раненой ногой и ушибленным коленом она просто встала одним рывком и побежала дальше. Несмотря на то что тело претерпело, сил добавилось, и она снова мчалась вперёд, к месту, где она сможет увидеть того самого, ради которого уже так давно сбежала из маленького городка и начала свой путь. Путь, полный приключений и мистики, путь, подаривший ей новый взгляд на жизнь, показавший, что если есть что-то мистическое, то оно всегда рядом со всеми, но не все хотят увидеть это. Путь, в котором так много произошло и всё только ради того, чтобы она могла бежать, не обращая внимания на дорогу, к тому, ради кого она сделала первый шаг в эту сторону.
Стеклянные двери приёмной показались метрах в ста, всё тело механически выполняло одни и те же движения: левая нога вперёд, перенести вес тела на неё, правая нога вперёд, перенести вес тела теперь на неё, руки должны двигаться синхронно ногам и быть чуть согнутыми в локте. Мысли отсутствовали, на них просто не было сил, дыхание так давно сбилось, что если девушка забывала вдохнуть или выдохнуть, то тело уже не обращало внимание на такую мелочь, как приток кислорода, худо-бедно есть — «и то хлеб».
Ворвавшись внутрь, Анечка подбежала к дежурной и, еле шевеля языком, стараясь, чтобы слова хоть как-то совпадали с произвольными сокращениями лёгких, произнесла:
— Молодой человек, машина сбила, везли сюда.
— Фамилия, когда везли, подробнее, — не в меру вежливая девушка подняла глаза на Аню, и руки её повисли над клавиатурой.
— Алексей… — Аня увидела, как с другой стороны к экстренному въезду подъехала скорая и оттуда выгрузили человека, с виду молодой мужчина, весь в крови, и вокруг суетились врачи. — Автомобиль сбил… — всё внимание было отвлечено новоприбывшим, Аня замолкла, только шумно, со свистом дыша.
— Фамилия-то какая?
Аня безмолвно пошла вперёд, игнорируя всех и вся, медленно обходя стойку.
— Девушка, вы куда? — забеспокоилась дежурная.
Аня к тому времени, как дежурная заверещала «Охрана!!!», уже миновала турникет и двигалась к группе с пациентом.
— Сюда только персоналу, — здоровенный мужчина взял девушку за плечо.
Аня чуть замедлилась, но здесь больной повернул голову, и Аня узнала Алексея сквозь разбитое лицо и испачканную кровью голову, она узнала того, ради которого она проделала этот путь, и он не был лёгким. Охранник больно взял девушку под локоть, полностью остановив. Но для Анютки была только одна цель, и она чисто без раздумий, на одних рефлексах сделала то, на что способны либо спецы боевого искусства, либо матери, видя угрозу для своих детей. Охранник за доли секунды получил техничный удар в коленную чашечку, второй ногой не менее точный удар в основание таза и завершающим был вывих челюсти локтем, граничащий и с переломом носа. Ошарашенный и обездвиженный охранник упал на пол, но не коснулось ещё его тело пола, как девушка перешла на бег, благо медики с Алексеем остановились у лифта в ожидании.
Туннель был перед глазами девушки, она видела только лежащего любимого и врачей около него, всё, что выходило из этой зоны, расплывалось в её глазах. Возможно, ей попадались люди и не в чём не виноватые, но она их или сшибала, или обезвреживала, как несколько секунд назад охранника. Аня не успела, створки лифта закрылись перед ней, повернувшись, она отыскала первого же человека в белом халате, благо таких было довольно много.
— Куда его? — страшным и гневным голосом прошипела она.
Доктор кинул беглый взгляд на
