– Вы уверены, фрайнэ Асфоделия? – в голосе проклюнулись требовательные нотки.
– Уверена, – ответила я резче, чем следовало. – Или меня теперь ещё и в шпионаже в пользу союзного королевства подозревают?
– Нет, что вы, – не слишком убедительно возразил Эветьен.
– Уверены, фрайн Шевери?
– Более чем, – он выпрямился и отошёл.
Глава 7
Вольно перефразируя классика, идти иль не идти на оргию – вот в чём вопрос.
На самом деле вряд ли в покоях посла ожидалась оргия в прямом смысле этого слова, тем более в присутствии юной девушки, коей являлась дочь Девики. Да и, в конце концов, официально принятое многомужество не подразумевало по умолчанию дикого разврата и пониженной социальной ответственности. Как на мой вкус, несколько мужей вместо одного – это в несколько раз больше головной боли и убитых нервных клеток, а не аморальное поведение и безудержный секс.
Я отдавала себе отчёт, что дома, в привычном окружении, в родном теле, я от подобного предложения открестилась бы немедля, сославшись на кучу неотложных дел, требующих моего участия. Тусовщицей я не была и в молодые годы, страсти к походам по клубам, барам и дискотекам не испытывала, в большой компании друзей-приятелей не нуждалась. Приключения не любила и уж тем более не бегала по злачным местам в надежде найти там мужика. Вереницы человеческих лиц, замкнутых в своих проблемах, мельтешащих перед глазами, хватало на работе и в общественном транспорте, и тихий спокойный вечер в стенах квартиры меня вполне устраивал.
Скучно?
Возможно. Однако меня такой расклад тяготил меньше, чем предполагалось в моём возрасте.
Но здесь и сейчас категорически необходима информация.
В библиотеку или любое иное хранилище книг и летописей меня едва ли пустят, а интернет в этом мире если и появится, то не скоро.
Спросить не у кого.
Кили известно не так много, а что известно, то выдавалось, как я заметила, дозировано. Горничная охотно рассказывала о столице, поскольку фрайнэ с далёких островов не полагалось знать подробностей о сердце великой Империи, однако вопросы о вещах, по мнению Кили, элементарных, порождали подозрения. Не говоря уже, что горничная и так проводила при мне много времени и видела воочию всю гору бесчисленных мелочей, не укладывавшихся в образ добродетельной благовоспитанной дамы из знатной семьи. И если, как утверждала Жизель, назначенные служанки действительно докладывают обо всём, что слышат и видят в покоях избранных, то страшно представить, какой портрет Асфоделии вырисовывается в результате этих донесений.
Эветьен лицезрел меня реже горничной, но и без того подозревал во всех грехах.
Жизель была приятнее в общении, чем Брендетта, и казалась спокойнее, уравновешеннее, с более широкими взглядами, нежели Нарцисса, при первом признаке угрозы хватавшаяся за кругляшек на поясе и вспоминавшая о богах. Но одно дело отсутствие чрезмерной набожности и высокомерного снобизма и совсем другое – узнать об иномирном происхождении соседки по комнате. А списывать всё на удалённость островов, что там, мол, о том ведать не ведали, об этом слыхом не слыхивали… этак и проколоться недолго. И всё равно придётся объясняться. Повезёт, если на костёр не пошлют, или что тут делают с людьми, уверяющими, будто они явились из другого мира.
Отношения с Тисоном оставались непонятными. То заботится, причём явно больше положенного, то слова лишнего не скажет. Да и в любом случае забота заботой, а ворох вопросов, ответы на которые Асфоделия не может не знать, озадачит даже Тисона. Примет ли он мои странности безоговорочно, с пониманием или поторопится доложить, что с одной из избранных всё куда хуже, чем ожидалось?
И об императорских испытаниях забывать не стоило.
Как и о своевременно почивших предшественницах.
Дипломатический корпус же сам не местный. Конечно, не как я, но всё-таки, плюс приехали они только что, перезнакомиться со всеми ещё не успели. Парень всего лишь сын посла, навыками придворной акулы он, надеюсь, пока не обзавёлся. Если подумать, ничего сложного: сходить, посмотреть, что там да как, глазками пострелять, изобразить очаровательную дурочку, благо что с милым личиком Асфоделии сделать это проще. Задать наводящие вопросы, внимательно слушать и запоминать.
Приём иноземных гостей закончился часа за полтора до полуночи, и собравшиеся, заверив друг друга во взаимном почтении, разошлись по личным покоям. Дев жребия по комнатам развели рыцари, ожидавшие за дверью, словно охранники при входе. От Тисона я дождалась лишь дежурного пожелания добрых снов, и словесная скупость рыцаря только убедила в правильности принятого решения.
Я постараюсь не задерживаться дольше необходимого.
Буду предельно осторожна.
И не станет же сын посла пытаться снасильничать возможную невесту императора?
Пока Жизель была в ванной, а её горничная стояла с хозяйской ночной сорочкой в руках перед разожжённым камином, я цапнула Кили за локоть и отвела к окну. Шёпотом попросила достать давешнее платье-«ночнушку» как единственное подходящее под облегчённую форму одежды, какой-нибудь плащ потемнее и удобные туфли и подождать меня в гостиной. Настороженное удивление Кили, казалось, можно было потрогать, словно любой предмет в комнате. Делиться подробностями раньше срока я не стала, исполнила все этапы ежевечернего ритуала по отходу ко сну и легла вместе с Жизель. Повалялась минут пятнадцать и, убедившись, что соседка заснула, вылезла из-под одеяла. Выскользнула в гостиную, где в углу при свете одинокой свечи сидела Кили, переоделась, поправила волосы, закуталась в плащ и велела проводить меня в посольские покои. Удивление сменилось ужасом, горничная принялась разъяснять суетливо, что юной благородной фрайнэ не след шататься ночью по дворцовым коридорам и чужим комнатам, развлекаться в компании незнакомцев и рисковать честью и добрым именем. Ну да, а то имя Асфоделии уже не овеяло дурной славой, чудесами местного чёрного пиара и отсутствием у меня приличных манер.
Одним аморальным проступком больше, одним меньше… какая разница?
Постаравшись придать голосу подходящие стальные нотки, я повторила приказ и Кили, умолкнув резко и опустив глаза, повела меня навстречу тем самым приключениям, которых я столь упорно избегала дома.
* * *
Вечеринка была в разгаре. Музыка, голоса и характерный топот слышны уже на подходе, разносились эхом по пустынному тёмному коридору. По эту сторону двустворчатой двери бдел широкоплечий смуглокожий стражник, вопреки обыкновению без пики и частичного доспеха. Надо полагать, Девика привезла с собой не только детей и помощниц, но прислугу. Страж с высоты немалого своего роста недобро зыркнул на меня, я сглотнула и сообщила, что пришла по приглашению сына эмиссара Риа. Страж скрылся за дверью.
Вечеринка была в разгаре. Музыка, голоса и характерный топот слышны уже на подходе, разносились эхом по пустынному тёмному коридору. По эту сторону двустворчатой двери бдел широкоплечий смуглокожий стражник, вопреки обыкновению без пики и частичного доспеха. Надо полагать, Девика привезла с собой не только детей и помощниц, но прислугу. Страж с высоты немалого своего роста недобро зыркнул на меня, я сглотнула и сообщила, что пришла по приглашению сына эмиссара Риа. Страж скрылся за дверью.
Ещё и фейс-контроль, не кое-как…
Вернулся охранник быстро и придержал передо мной створку, позволяя войти. Я махнула рукой Кили и прошмыгнула внутрь.
Интересно, она сразу доложит, куда я пошла, или до утра подождёт?
– Фрайнэ Асфоделия! – сын посла, сияющий, словно свежий номер журнального глянца, возник передо мной. – Я ни на мгновение не позволил себе усомниться в вас.
– Правда? – я откинула капюшон и сняла плащ.
– Вы с Аргейских островов, а их жители и после завоевания Империей сохранили большую широту и свободу мысли, нежели на континенте, – молодой человек забрал плащ и по-простому пристроил его на спинку стула у двери.
