но сейчас не мог отвести глаза.
И всё же он хотел, чтобы она повернулась.
Он хотел увидеть её лицо, и не только для того, чтобы проверить, узнает ли её по какому-нибудь билборду в городе. По меркам жителя Лос-Анджелеса он мало смотрел фильмы и телевидение, толком ни за чем не следил, но всё же не был слепым; весь город усеивали постеры и билборды с самыми известными лицами индустрии.
Дэгс стоял там спиной к костру и повелевал ей повернуться, посмотреть на него.
Она этого не сделала. Если она почувствовала, что он стоит и смотрит на неё, то никак этого не выдала.
Он со своей стороны не заговорил и даже не прочистил горло.
Вместо этого его глаза скользнули к океану, посмотрев на то же, что и она.
Луны не было.
Там, где она была, подальше от огней дома, звёзды наверняка светили ещё ярче, но даже с учётом костра за спиной и относительно приглушённого света в доме, Дэгс видел здесь больше звёзд, чем в основной части Лос-Анджелеса. Это напоминало ему о визитах в пустыню, к семье в Нью-Мехико, где дома были редкими, и всё население штата не дотягивало даже до половины населения одного Лос-Анджелеса.
Дэгс помнил там такие звёзды.
Он всё ещё стоял и смотрел на тёмный океан, когда кто-то позади него прочистил горло.
Дэгс едва не выпрыгнул из собственной шкуры.
Второй раз за день, чёрт возьми.
— Ты тот частный сыщик? — спросил мужской голос.
Дэгс повернулся и оказался лицом к лицу с обезоруживающе красивым мужчиной. Его волосы цвета «грязный блонд» были взъерошенными как у сёрфера, но в такой манере, которая наверняка требовала длительной укладки. Его поразительно светлые глаза, которые формально были карими, но казались почти янтарными, открыто изучали лицо и тело Дэгса, а на губах маячила улыбка, похожая на усмешку.
У Дэгса определённо сложилось впечатление, что парень пытался показаться забавляющимся.
Но он не забавлялся.
Обезоруживающе красивый светловолосый наверняка-актёр смотрел на Дэгса так, будто тот был диким животным, которое кто-то выпустил на свободу в его доме. Нечто опасное, наверняка готовое порыться в мусоре и заразить его бешенством.
Нечто, в чём он явно видел угрозу.
Должно быть, это Карвер.
Дэгс поймал себя на том, что изучает ауру другого мужчины.
Избавиться от этой привычки было сложно.
И также сложно было избавиться от склонности Дэгса формировать быстрые суждения о том, что он там видел. Он знал, что так делать не стоит. Он также знал, что видеть так много о незнакомце, толком не взаимодействуя с ним — это несправедливо.
Ну, во всяком случае, это ощущалось несправедливым.
Особенно несправедливым, когда Дэгс использовал это в личной жизни, по личным причинам, а не по работе. В рабочих моментах это ощущалось иначе.
Конечно, он напомнил себе, что сейчас он формально работает.
И всё же почему-то оценка этого актера ощущалась скорее субъективной.
Дэгс поймал себя на том, что всё равно изучает света, мерцавшие и искрившие вокруг этого парня, Карвера. Он остановился лишь тогда, когда понял, что ищет причины испытывать к нему неприязнь. Это должно быть забавным, хотя бы потому, что быстро стало ясно — Карвер делает то же самое с ним, пусть и не имеет тех же преимуществ, что и Дэгс.
— Как тебя зовут? — на сей раз Карвер сделал свой тон открыто скучающим. — Уверен, Азия мне говорила, но по какой-то причине…
— Джордейн, — перебил Дэгс. — Дэгс Джордейн.
— И ты тот частный сыщик?
Дэгс удерживал его взгляд.
— Да.
— Но Азия говорит, что они поймали парня, верно? — сказал Карвер.
На поверхности его голос источал скуку, почти преувеличенное количество скуки, но Дэгса это ни на секунду не одурачило. Он видел враждебность в ауре мужчины. Чёрт, да он слышал это в его голосе.
— Если под «поймали» ты имеешь в виду «мёртв», то да, — сухо ответил Дэгс. — Думаю, его по сути убрали с шахматной доски.
Дэгс сохранял свой тон ровным, но даже сам слышал в нём резкие нотки.
Агрессия была излишней даже по его меркам.
Сделав усилие, чтобы взять это под контроль, Дэгс добавил:
— Если честно, я немного удивлён, что Азия всё равно пригласила меня.
— Так зачем ты приехал? — уточнил Карвер так же прямо и почти враждебно. — Ты не мог сказать ей это по телефону?
Дэгс сделал своё лицо абсолютно лишённым выражения.
Он подумывал ответить, затем передумал.
— Деньги? — спросил Карвер, теперь уже ухмыляясь. — Надеешься получить чаевые за услуги, оказанные прошлой ночью?
То, как актёр произнёс последнюю часть, указывало на то, что он мог говорить не о драке в переулке. Или же не только об этом.
Дэгс не собирался спрашивать, когда парень так явно этого хотел.
— Видимо, нервные знаменитости для тебя — лёгкий источник дохода, — добавил Карвер чуть жёстче. — Особенно молодые женщины.
Дэгс выждал мгновение.
Затем пожал плечами и повернулся к океану.
— Ты только что описал половину экономики Голливуда, — сказал он.
Воцарилось молчание.
Затем Карвер издал тихий смешок, словно не сумел сдержаться.
— Справедливо, — ответил он, и та улыбка слышалась в его голосе. — Но готов поспорить, этот частный сыск работает тебе на руку. Такая халтура наверняка приводит к тебе много цыпочек, я прав? Голливуд любит хороших романтических героев.
Он улыбнулся Дэгсу, и на сей раз улыбка была почти дружелюбной.
Дэгс на это не повёлся. Враждебность продолжала сочиться из ауры парня. Дэгс не особо задавался вопросом, откуда она исходит. Он мог назвать несколько причин, и ни одна не была особо связана с причиной его визита.
Он давно знал, что вызывает такую реакцию у определённых мужчин.
Но подозревал, что в данном случае есть нечто большее.
Его глаза почти невольно скользнули к джакузи.
Женщина в бикини и шортах, должно быть, услышала их разговор.
Должно быть, она услышала как минимум их голоса, даже если не могла разобрать слова. Она развернулась, перестав смотреть на океан, и теперь сидела на лавочке внутри джакузи, а её руки дрейфовали на поверхности воды. Она держалась совершенно неподвижно, почти неестественно неподвижно, смотря на них двоих. Её глаза озарялись красной подсветкой джакузи и отсветами пламени факелов по обе стороны.
Теперь она выглядела как Королева Ада.
Королева Ада наблюдала, как Дэгс и актёр встали в стойку и кружили друг вокруг друга будто дети на школьном дворе. Она молча смотрела на них, и её нечеловеческие с виду черты лица не шевелились.
Нет… не на них двоих.
На Дэгса.
Она уставилась на Дэгса.
Он
