– Супруга из вашего клана последняя, кто родился для клана черных драконов. Если ты желаешь узнать больше об их уничтожении, предлагаю тебе спросить Дрейка.
– Спрошу. – Я постаралась избавиться от сумятицы в голове и сосредоточиться на главном. – Я отвлеклась. На самом деле я не собиралась спрашивать тебя об отлучении, мне уже посоветовали обратиться к доктору Костичу, но все равно спасибо. Я хотела поговорить о синих драконах.
Габриэль удивленно вскинул брови.
– Могу я спросить, зачем? И не лучше ли было поинтересоваться у Фиата об истории его клана?
– У нас с Фиатом немного натянутые отношения, – жалобно улыбнулась я. Откровенно врать мне не хотелось, и я старалась аккуратно подбирать слова, чтобы не сболтнуть лишнего, пока не буду уверена, что ему можно доверять. – Синие драконы собираются примкнуть к Чуань Жэнь. Фиата переубеждать бесполезно, так может хоть членов его клана получится. Я надеялась немного разузнать о них, чтобы найти правильный подход.
– А-а, – кивнул Габриэль. – Расскажу, что знаю, хотя сам я не слишком интересовался синими драконами.
Я прикусила язык, решив не напоминать о том, как он мило общался с Фиатом, когда это отвечало его интересам, и вслушалась в перечень главных событий в истории синих драконов. Большинство из них оказались ничем не примечательными – обычная борьба за власть и парочка странных убийств.
– Основная часть клана была убита во время Безысходной войны, – произнес Габриэль, глядя на огонь, пока он ворошил свою память.
– Безысходная война?
– Да. Ее начала Чуань Жэнь, но ходом руководил в основном Балтик, который решил подчинить себе все пять кланов. В результате война затянулась на века. Когда в их клане количество погибших стало слишком велико, синие драконы вышли из вейра. Следующие несколько сотен лет они существовали обособлено, и лишь в конце восемнадцатого века вновь заявили о себе. Ты знала, что рецепт «Драконьей крови» изобрел синий дракон?
– Нет, не знала, хотя ему стоило бы присудить какую-нибудь награду. Это лучший напиток, что я когда-либо пила.
Габриэль рассмеялся.
– Говоришь, как истинная супруга дракона. Фиат возглавил клан… дайка подумать… примерно в 1920 году, полагаю. – Он на миг замялся.
– И? – поторопила я, предчувствуя, что заминка возникла неспроста.
– Тогда кое-что произошло, – медленно проговорил Габриэль с непонятным выражением лица. – Тэнистри [5] постановил, что следующим виверном станет Бастиан, дядя Фиата, но тот загадочно исчез, и Фиат выдвинул свою кандидатуру.
– Хочешь сказать, Фиат избавился от своего дяди? Я бы не удивилась.
– Нет, – покачал головой Габриэль. – По крайне мере я не думаю, что он его убил. Как в то время говорили – я тогда был молод, чтобы ты понимала, и не слишком вникал в политику вейра – Фиат объявил своего дядю безумным и изолировал его в глухой деревеньке где-то в итальянских Альпах.
– Звучит вполне в духе Фиата. Надо полагать, дядя на самом деле сумасшедшим не был?
– Понятия не имею, впрочем, никаких слухов до этого не ходило. Как я уже упоминал, я не очень сведущ в истории синих драконов, но те знания, которыми я обладаю, дают мне повод сомневаться, что у тебя получится убедить членов клана пойти против воли их виверна.
– Попытка – не пытка, – ответила я, включив на полную мыслительный процесс.
Габриэль остался еще на полчаса, в течение которого мы непринужденно болтали на отвлеченные темы. Он выглядел спокойным и искренним, из-за чего сохранять бдительность удавалось с трудом. Мне всегда нравился Габриэль, пока он не предал меня и Дрейка, и я хотела бы вновь вернуть ту симпатию. Однако воспоминания прошлого месяца были еще слишком свежи.
– Спасибо за информацию, – сказала ему чуть позже, провожая к выходу и скрестив пальцы за маленькую ложь, что я собиралась произнести. – Не знаю, как я поступлю, но, тем не менее, она мне очень помогла.
Габриэль бросил взгляд поверх моего плеча на стоявших в дверях гостиной Джима и Рене.
– Печально, что ты больше мне не доверяешь, милая Эшлинг.
– Преданное доверие не так легко вернуть, – медленно проговорила я. – Я допускаю, что у тебя может быть причина, о которой мне неизвестно или которую мне не понять, толкнувшая тебя на те поступки, однако я не могу так легко забыть об этом и притворяться, будто ничего не случилось.
Некоторое время Габриэль хранил молчание.
– Я всегда считал Дрейка другом, насколько вообще другой виверн может им быть. К тебе я относился также. Сожалею, что мои действия ты посчитала предательством, вот только тебе стоит задуматься, как бы поступил Фиат, откажись я с ним сотрудничать.
В животе похолодело, и все тело постепенно охватил озноб. После проведенного дня с Фиатом я не сомневалась, что действуй он в одиночку, все закончилось бы столь же плачевно, если не хуже. Поэтому возможно Габриэль решил, что у него получится сдержать Фиата, исполняя роль некого буфера и страховочной сетки, на случай если Фиата занесет… Я покачала головой. Мне до сих пор не понятно, что Фиат задумал.
Габриэль вздохнул.
– Жаль, что ты мне не веришь, Эшлинг.
– Нет, это не… – Я положила руку на его плечо, не давая Габриэлю уйти. – Когда я качала головой, это не относилось к тебе. Как бы то ни было, я благодарна, что ты находился рядом в тот злополучный день. Я бы умерла или случилось бы что-нибудь еще ужаснее, если бы ты меня не спас, а Дрейк… впрочем, я не хочу даже думать, что случилось бы с ним. Так вот я пытаюсь сказать, что не против дать нашей дружбе еще один шанс.
Он улыбнулся, его глаза светились теплотой, когда он поцеловал мне руку.
– Ты меня несказанно порадовала. Я ценю это.
– Ты же не купилась на этот спектакль? – вопросил Джим спустя минуту, после того как дверь за Габриэлем закрылась.
– Ты всегда пеняешь мне, что я многого не знаю, – ответила я, обличительно глянув на него. – Что ж, может Габриэль и прав. Возможно, ему известно лучше, как действовать в такой ситуации. Возможно, он знал, что попытки Фиата уничтожить нас не избежать, и примкнул к нему, чтобы не дать Фиату окончательно слететь с катушек.
– Ага, а из моей задницы, возможно, вылетят мартышки, но это не значит, что я побегу запасаться бананами.
– Рене, ты же судьба, тебе должно быть известно, говорит ли Габриэль правду. Не сомневаюсь, есть какое-нибудь правило, согласно которому тебе запрещено вмешиваться, но можешь ты хотя бы сказать, был ли он честен со мной?
Рене напустил на себя невозмутимый вид.
– Даймоны не телепаты и не провидцы, mon ami. Я знаю не больше твоего о правдивости слов Габриэля. Ты должна доверять своей интуиции. Я же считаю, ты права. Полагаю, мы действительно могли поспешить с выводами.
– Звучит обнадеживающе, – произнесла я, идя обратно в гостиную. – Джим, есть ли способ мне и другим переместиться в определенное место без использования темной силы?
Джим помотал головой.
– Только если ты на короткой ноге с капитаном Кирком [6].
– Очень смешно. Ладно. Похоже, придется пойти по сложному пути. Трейси, я вызываю тебя.
Трейси возник перед нами совершенно голым, мокрым и покрытым пеной.
– О, черт, прости… я не хотела вытаскивать тебя из ванны. Вот, возьми плед…
От взгляда, которым он меня одарил, забирая небольшой кашемировый плед из моих рук, могло бы скиснуть все молоко в округе.
– Разве я слишком много прошу? Лишь чтобы вы предупреждали меня о призыве, – раздраженно бросил он.
– Извини. Я не знала, что… э… демоны моются.
Он округлил глаза в негодовании.
– Конечно мы моемся! Я демон, а не какой-то там дикарь. – Трейси глубоко вздохнул, успокаиваясь. – Прошу прощения за свой тон, мой повелитель. Я так понимаю, вы призвали меня обсудить ситуацию в Париже.
– А что случилось в Париже?
Я-то думала, это Джим владеет многострадальным взглядом в совершенстве, но оказалось Трейси он и в подметки не годится.
