опешил призрак. — А как же воля усопшего! Нам, мёртвым, нельзя отказывать!
— Безусловно! — не стала спорить я. — Но так я и не отказываю. Просто в очередь ставлю. У меня тут знаете сколько просьб от усопших? О, вы удивитесь. Представляете, предыдущий некромант совсем ими не занимался.
Призрака буквально перекосило.
— И что же, у меня никакого шанса пройти без очереди?
— Никакого.
Я сочувственно развела руками. Айрис хмыкнула. Призрак недобро прищурился. Рука восторженно наматывала круги по раздевалке, иногда не вписываясь в поворот и гулко врезаясь в шкафчики.
— Что же, я вас услышал, — процедил Рафаэль. — Очень надеюсь, что скоро вы передумаете.
— Всё возможно, — мило улыбнулась я.
После чего подхватила корзину и пошла на выход. Странный этот призрак. И останки у него странные. И просьба тоже.
Усилием воли я постаралась выбросить старика из головы. Я же пообещала рассмотреть его просьбу в порядке очереди? Я и рассмотрю. А пока — подождёт. Ничего с ним не случится.
Винсент
Долгие поиски зацепок в недрах гардероба отца не принесли никакого результата. Нет, сами вещи с пуговицами находились. Причём даже в избытке. Оказалось, что такие вот буковки Э, выгравированные на синих камнях, были одной из отличительных особенностей графства Эйнсворт. Недаром это сочетание показалось мне знакомым: у отца таких камзолов было не меньше десятка. У меня бы тоже такие наверняка появились, не переедь я в столицу после пятнадцати лет.
К сожалению, вся одежда отца содержалась в относительном порядке, и нигде явное отсутствие пуговиц не прослеживалось. Почти отчаявшись, я даже проверил, не перешивались ли они в последнее время. Но нет. Нитки везде выглядели одинаково.
Что ж, раз пуговица не принадлежала отцу, значит, точно указывала на убийцу. Оставался вопрос, откуда она могла взяться у убийцы… Но это можно было выяснить позже, у него лично. В конце концов, это могла быть портниха.
— Ну, теперь можно в город? — не выдержал Ирвин. — Четыре дня, Винс. Сколько можно рыться в грязном белье? Пойдём погуляем хоть.
— Оно чистое… Но ты прав. Пойдём, — сдался я. — Только поисковик изготовлю.
Друг застонал и поплёлся за мной следом в лабораторию. Но разумеется, промолчать он не мог:
— Просто признайся, что ты боишься встречи с рыжулей. Она тебя чем-то зацепила, и ты боишься, что амулет не выдержит твоих чувств.
— Что за глупости, — фыркнул я, расставляя инструменты. — Амулет изготовил я. И он безупречен. Даже если мы с ней поселимся рядом, он будет работать. А уж от пары случайных встреч точно ничего не случится. Тем более, я даже не собираюсь с ней разговаривать. Так что не говори ерунды, мне совершенно точно ничего не грозит… Что?
Ирвин кивал, глядя на меня с излишним умилением. Так смотрят на ребёнка, который утверждает, что в день Новогодия непременно получит подарок от Снежной Леди. При этом все прекрасно знают, что Снежной Леди не существует, но позволяют малышу верить в сказку.
— Что? — повторил с нажимом.
— Нет, ничего, — широко улыбнулся Ирвин и, развернувшись, направился к креслу. И лишь разместившись с комфортом, добавил: — Ты когда-нибудь замечал, что когда ты в чём-то не уверен, то начинаешь слишком много говорить?
— Я не…
Спохватившись, решил не спорить и сосредоточился на работе. В конце концов, какая мне разница, что там думает Ирвин. Главное, что я знаю правду.
Нужных ингредиентов в лаборатории не нашлось. В итоге пришлось немного изменить рецептуру.
Нет, новый амулет по-прежнему работал на поиск. Но вместо тех, кто владел этой пуговицей, он искал тех, кто к данной пуговице вообще притрагивался. Разница не слишком принципиальная. Поскольку в нашем обществе не было принято при разговоре хватать собеседника за части одежды. То есть в подавляющем большинстве случаев амулет укажет именно на хозяина.
А вот то, что работать эта штуковина станет с задержкой, было плохой новостью. Но неизбежной: коробка с порошком, необходимым для ускорения реакции, оказалась закрыта неплотно, и за годы моего отсутствия он безнадёжно отсырел. Вместе с этим напрочь испарились необходимые мне функции. Теперь его оставалось только выбросить.
— Что ж, имеем что имеем, — философски рассудил Ирвин, выслушав моё недовольство. — Значит, будем ходить по городу о-очень ме-едленно. — Он широко улыбнулся. — Авось мимо нас пару раз пропорхнёт маленькая рыжая птичка, и ты наконец признаешь, что влип.
На эту провокацию я даже не стал отвечать. Я в последний раз проверял получившийся амулет.
Передо мной находился плоский диск, в центре которого была закреплена та самая пуговица. При приближении к человеку, трогавшему её в прошлом, пуговица должна медленно наклоняться в его направлении.
Что она сейчас успешно демонстрировала, склоняясь ко мне.
— Ну, Винс, не ожидал, — задумчиво выдал Ирвин, наблюдая за тем, как импровизированная стрелка указывает на меня. — С виду такой приличный, а на деле…
— Замолчи ради Эмеса, — огрызнулся я. Ещё он шутить будет.
Ирвин замолчал, а пуговица плавно качнулась и принялась медленно поворачиваться к нему. Повернулась и застыла.
— А ты-то её зачем трогал? — удивился я.
Друг пожал плечами.
— Да интересно было. Но почему оно меня вообще определило? Я же всего один раз в руки взял.
— Наводка на новую цель, — пояснил я. — Когда в радиус входит новый человек, имеющий отношение к предмету, стрелка будет поворачиваться.
— То есть, мне нельзя далеко от тебя отходить, чтобы не сбить настройки?
— Почему, можно. Просто она снова крутанётся к тебе.
Ещё раз проверив, как и что работает, мы признали амулет действующим. Дело осталось за малым: найти третьего человека, который трогал пуговицу. Скорее всего, именно он и окажется загадочным убийцей.
Ну, или как минимум даст толчок к решению загадки.
Глава 9
Как оказалось, переживать из-за моего отказа немедленно выполнить просьбу, нужно было вовсе не Рафаэлю. А, как ни странно, мне. Потому что с того самого момента, как я покинула купальни, спокойная жизнь закончилась.
Призрак брал измором. Он караулил, шантажировал и всячески напоминал о себе. На следующий день я научилась ставить защиту от призраков на все дома, где занималась с пациентами. Это не позволяло назойливому старику попасть внутрь. Правда, обитатели домов тоже оказывались ограничены собственными стенами. К счастью большинство из них и так не слишком стремились выйти.
Хуже, что наложить те же чары на собственный дом не представлялось возможным — не запирать же Айрис внутри. Она только начала покидать дом, и пока не успела даже толком насладиться свободой.
К счастью, в наш дом призрак заглядывал нечасто. По крайней мере, пока мы оставались в гостиной с Зигмундом и Айрис, он
