данном контексте? – от волнения я перешла на официоз. Только сейчас сообразила, что, возможно, взяла на себя обязательства, а какие – не уточнила.
– Библиотека Урграна в твоём полном распоряжении, – в своей неприятной манере закрыл тему брат.
– Хорошо, не стану донимать вопросами, – проговорила, выпрямляя спину и устремляя на мужчину ледяной взгляд.
– Для одного дня их достаточно, – ответил он тихо.
А меня точно пыльным мешком стукнули. Он устал. Пока мы с феечкой развлекались, плавали и смеялись, он общался с местными, разрешал их споры и занимался многочисленными делами приморского городка. И всё это на адской жаре. Тут ещё я донимаю.
– Извини. Спасибо, что позволил мне уйти и отдохнуть. Фроя – настоящая волшебница, с ней забываешь о времени и проблемах. И о подстерегающих на каждом шагу опасностях, – добавила с намёком.
– Она не готова к академии, – влёт разгадал мои намерения уставший, но не утративший остроты ума мужчина.
– Но с фиолетовым ауромо…
– Нет.
– Вдвоём в академии нам будет веселее. И безопаснее, – напомнила о главном.
– Нет, Алессаль.
– Пожалуйста, – попросила, хлопая глазками, как кот из известного мультика.
Рагнар закрыл глаза, показывая, как сильно я его утомила, а затем и вовсе сделал вид, будто спит. Хотя я отлично видела подрагивающие ресницы! Специально испытывает моё терпение!
Пересела на его сторону, оставляя между нами приличное расстояние – не менее двух ладоней, как написано в книге по этикету, но далее поступила совершенно по–детски.
– Рагна–а–ар, ты хо–о–очешь отправить Фрою в акаде–е–емию-у-у, – начала я «программировать» сознание «спящего», надеясь, что он не выдержит и рассмеётся. Не сработало. Изменила стратегию: – Ты спишь. Веки твои наполняются мягким теплом, руки тяжелеют, ноги становятся ватными, ты всегда и во всём слушаешь свою младшую сестричку Алессаль…
Мы захохотали одновременно, да так громко, что стёкла в карете задрожали!
Усталость, злость, напряжение испарились, словно их и не было.
Я попыталась вернуться на своё место и закончить разговор о Фрое, но Рагнар положил руку на дверь карты, преграждая путь.
Смех стих.
– Алессаль, я понимаю твоё желание отправиться в академию в сопровождении феи, но мой ответ однозначен и я его уже озвучил. Я не желаю повторять по сто раз одно и то же, как не желаю объяснять, почему принял то или иное решение. Тебе придётся подчиниться.
– А если я не желаю… подчиняться? – выделила последнее слово, вложив в него максимум негативных эмоций.
– Придётся.
– Не думаю.
Взгляды столкнулись. И я точно уловила момент, когда холодное тёмное серебро его радужек вновь превратилось в расплавленную сталь, вязкую, обжигающе–горячую, гипнотическую.
– Какие аргументы ты готова использовать, Алессаль? – сменив жесткий тон на игривый промурлыкал Рагнар.
Когда он так близко, я схожу с ума. Мозг плавится словно сахарная вата на жаре, опадая тяжёлыми каплями сиропа, уничтожая любой намёк на извилины, которыми нужно шевелить.
Слушаю его дыхание, оно более глубокое и частое, чем обычно. Возбуждён и не скрывает того.
Я дышу ещё чаще. И смотрю так, словно в этом мире не существует никого, кроме нас двоих.
Аромат его тела будоражит и кружит голову. Я пьяна им, хотя мы даже не целовались, и я страстно, до дрожи, до умопомрачения желаю исправить упущение. Любуюсь красиво очерченными губами, представляя, как они коснутся моих. Такие горячие, твёрдые…
Годами отработанная блогерская привычка рассматривать любую ситуацию в качестве контента нарисовала образ для фотографии: пара в мягких закатных лучах, делаем акцент на хрупкости девушки и мужественности парня, показываем их взаимное стремление, голодные взгляды. Он выглядит хищно и мощно. Чистый секс…
Подруги с ума бы сошли, предъяви я им брата.
Намёк на родственные узы отрезвил.
Вынырнула из вязкой паутины возбуждения, выпрямила спину, приподняла голову, непроизвольно облизнула губы.
Определённо, зря.
Рыжие всполохи раскалённого металла в мужских глазах стали ещё ярче, черты лица заострились. Мгновение – и он набросится, сжимая в объятиях, срывая поцелуи, требуя того подчинения, о котором мы говорили мгновением ранее, о котором я практически мечтала.
Только я больше не связана безумием страсти, мозг действует как часы, напоминая содержание беседы, подсказывая аргументы. Нужно выпутываться из ситуации с достоинством, а не глядеть на него и облизываться. В прямом смысле слова! Позорище какое!
– Ты говорил, решение об отказе в обучении Фрои однозначно и обжалованию не подлежит, – произнесла, заглядывая в бушующие от страсти нечеловечески прекрасные глаза.
Мысль о том, что в кои–то веки удалось утереть Рагнару нос, горячила кровь, наполняла пузырьками безумия. Хотелось нагло поцеловать его в нос и сбежать с хохотом, но интуиция подсказывала, что подобную провокацию мужчина не спустит. И вообще в случае с этим конкретным экземпляром правило одно – не прикасаться. Можно примагнититься напрочь.
– Согласен, противоречие присутствует.
Рагнар отстранился и я воспользовалась моментом, чтобы вернуться на своё сиденье и любоваться братцем с большего расстояния. Хотя вряд ли его можно назвать безопасным.
– Вот и я думаю, что ты устал, мысли спутались и помешали тебе выдержать позицию до конца, – согласилась миролюбиво, подкинув мужчине аргумент для оправдания собственной непоследовательности.
– Благодарю за заботу и деликатность, Алессаль, но усталость – не оправдание. Прошу извинить мой поступок.
Хлопнула ресницами, поражаясь, насколько уверенно и веско он произнёс столь непростые слова. Все мои знакомые, предоставь им возможность оправдаться, моментально ухватились бы за неё и радовались. Но Рагнар не такой. Особенный.
Сердце пропустило удар.
Снова. Снова я позволяю себе лишнее.
Он мой брат.
Брат! Родственник! Сын отчима! Мамин пасынок.
– Солнце почти село, зажги светлячок или призови Огонь, – напомнил Рагнар, проявляя заботу.
Я кивнула и, не встречаясь с братом глазами, принялась выговаривать заклинание аэшесс–та. Обычный огонь не шёл, зато Огонёк демонстративно замер на моём плече, хотя его я как раз не призывала.
Укоризненно посмотрела на «попугая» и продолжила вызывать искры. Их был уже не один десяток, когда я сообразила, что допускаю одну и ту же ошибку, потому огонёчки совсем крохотные, но когда посмотрела на Рагнара, чтобы задать вопрос, лишь удивлённо округлила глаза.
Он спал.
В любимых романтических комедиях всегда показывали милых, сладко сопящих красавцев, а героини непременно умилялись их внешнему виду. Рагнар же выглядел во сне не менее грозным и строгим, чем в жизни. И хоть я нашла к нему подход, по крайней мере, так иногда казалось, будить его не решилась совсем не ради того, чтобы иметь возможность любоваться красивым расслабленным лицом.
Знаю я его. Прикоснись – тут же схватит в охапку, затем скажет, что так и было.
Хотя нет, преувеличиваю. Рагнар оправдываться не будет.
