Малкольм взглянул на свою руку, руку, которая чуть не отняла другую жизнь. Почему-то он не был удивлен этому открытию. Казалось, он был годен только на убийства и предательство.
А остальные еще удивлялись, почему он держит дистанцию.
Он сомневался, что его собратья-Воители с таким же нетерпением ждали бы его, если бы знали, что он чуть не сделал. Малкольм думал о Фелане, который установил с ним связь неделю назад.
Малкольму говорили, что замок его дом, и люди в его стенах, — семья. Ларена и Фэллон были уверены в этом, но остальные держали дистанцию.
За исключением Фелана. Он был единственным, кто пытался стать другом. Малкольм больше не был уверен, знает ли он, что означает это слово.
— Малкольм?
Он взглянул на Друида, вспомнив, что он был здесь не один. На ее горле были отметины от его пальцев, а в ясных глазах сквозило беспокойство. За него.
Это было смешно. Ей нужно было думать о собственной безопасности, а не о его.
— Я пошла на разведку, — сказала она в тишине. Она несколько раз сглотнула, прежде чем продолжить, — я... от этой комнаты веяло таким холодом, что это пугало меня. Я хотела узнать почему. Это все. Клянусь.
— Если ты останешься, я снова причиню тебе боль. И я не могу покинуть это место, пока ты этого не сделаешь.
Она сделала шаг к нему, и этого было достаточно, чтобы заставить его отступить. Малкольм, Воитель, убивавший и предававший, отступал перед Друидом. Он был благодарен, что Дейдре здесь не было, и она не могла этого видеть.
— Ты ненавидишь это место, — сказала она.
— Больше, чем ты можешь себе представить.
— Тогда помоги мне понять это, — настаивала она. — Ты начал рассказ, но не закончил его.
Он покачал головой, его взгляд обратился к ее свитеру цвета фуксии с золотом, который обнимал ее грудь, как вторая кожа. В одно мгновение он хотел быть внутри нее, входя в ее тугое тело, а в следующий миг — убить ее.
— Дейдре была здесь. Она правила и стала самонадеянной. Она была убита и регенерировала свое тело, чтобы вернуться и нанести нам больше вреда. Она была перенесена в будущее и предана тем, от кого этого не ожидала. Это предательство позволило ее близнецу, Ларии, убить ее.
— Ох, — произнесла Друид с широко раскрытыми глазами.
— Деклан занял место Дейдре. Было много битв и несколько смертей прежде, чем его убили. И, как всегда, новое зло заняло его место. Это никогда не закончится.
— Добра не бывает без зла.
Уже во второй раз она произнесла эти слова. Он хотел проигнорировать их, но не мог, потому что в них заключалась правда.
Как он впишется в такой мир? И хочет ли он даже пытаться? Он пробовал сделать это в замке, но чувствовал себя запертым, заключенным. Если он не мог стать частью чего-то в замке, то где сможет? Чему он принадлежит?
— Чему-то, что дает тебе покой.
Он вздрогнул от слов Друида. Он не осознавал, что говорит вслух.
Малкольм бросил еще один взгляд на ее соблазнительные губы, прежде чем развернуться на пятках и зашагать прочь.
Глава 11
Сердце Эви все еще колотилось, когда она смотрела, как Малкольм уходит. Она задрожала, осмотрев пещеру. Если бы она имела хоть малейшее представление, что та из себя представляла, никогда бы не отважилась войти сюда.
Но не комната заставила ее остановиться. Это был Малкольм. На протяжении всего инцидента, его лицо оставалось бесстрастным, а глаза пустыми.
Только голос и движения, намекали ей на то, что он в гневе. И это было устрашающе. Его слова были острыми, резкими и ледяными, как зима.
Эви потерла шею. Малкольм двигался настолько быстро, прижав ее к стене, что она даже не успела понять, что происходит. Его руки, удерживающие ее на месте, были как стальные. Пальцы были сильными, хватка крепкой, но он все равно не причинил ей вреда. Напугал — да, но не навредил.
Не в силах удержаться, чтобы не взглянуть еще раз, Эви перевела взгляд к массивному каменному столу в центре комнаты. Теперь она понимала, что это были за темные пятна.
Кровь. Как много невинных умерло от руки Дейдре? Если верить Малкольму, их были тысячи. Все, чтобы забрать их магию. Могли ли Друиды делать что-то еще, о чем она не знала?
Этим чем-то была черная магия. Она находилась где-то глубоко, но девушка не собиралась выпускать ее. Она не считала себя святой, но и не хотела продавать свою душу, ради запретной магии.
Эви вышла из комнаты на трясущихся ногах. Она положила руку на стену.
— Малкольм сказал правду об этой комнате? Дейдре забирала жизни Друидов ради их магии?
“ Дааа . Она собиралась править миром ”.
— Убивая людей? — с ужасом спросила она у камней.
“ Только из необходимости . Другого выбора не было ”.
Но Эви знала, что выбор был. Дейдре могла отказаться.
— Я не такая. Я не займу место, покинутое Дейдре.
“Нет. Никогда, — прошептали камни. — Слишком чистая”.
Эви подавила смешок. Едва ли.
— Чистая. Да уж, не совсем такой я себя считаю. Если бы вы знали, как я заставила свою соседку, миссис Финч, думать, что она сходит с ума, пробираясь в ее дом и передвигая вещи, вы бы не звали меня чистой.
“ Чистая . Слишком чистая ”.
Она закатила глаза и пошла было к своей комнате, но передумала.
— Где Малкольм?
“ Смотрит . Он всегда смотрит , всегда наблюдает ”.
— За чем наблюдает?
“ За всем ”.
— Но где именно в горе он находится? Ниже или выше меня?
Камни ответили не сразу, заставив ее думать, что они предпочли бы, чтобы она не знала.
“Ниже”, — наконец ответили они.
