— Убери руку от стекла и прекрати стучать, иначе я тебе их свяжу, — загремел адаптер.
Я перестала барабанить ногтями, но руку не убрала, и, приподняв иронично бровь, поинтересовалась:
— Так?
— Нет! Убери пальцы от стекла! Ты даже не представляешь, какую я кучу бабла на них выкинул в автомастерской!
— Меня это не касается, — отрезала я и шевельнула пальцами.
Ниль ловко перехватил мое запястье и с силой сжал его своими стальными пальцами.
— Сказал же, прекрати! — прорычал он и вплотную наклонился ко мне, обдавая горячим дыханием мое лицо.
Я невольно отпрянула от адаптера, а он хищно улыбнулся, втягивая ноздрями воздух вокруг моей руки.
— Шикарный запах страха, бравады и неукротимого характера, — промурлыкал он и неожиданно его голос стал низким и бархатным.
Чарующий тембр, казалось, обволакивал меня, зрачки превратились в узкие щелочки и гипнотизировали, лишая воли.
— Будет интересно работать с тобой, Маша. Мне нравится, когда сопротивляются… Тем слаще, когда такие девочки, как ты, ломаются… Восхитительное зрелище…
Я судорожно сглотнула, чувствуя, как жар, исходящий от тела Ниля, передается ко мне и нагревает тело. Еще чуточку и я начну гореть в пламени непонятных мне физических ощущений.
— Я могу не только считывать твои эмоции, — пророкотал Нилью, а его глаза засверкали пуще прежнего. — Но и подменять их фальшивыми, мной созданными.
В этот момент невольно задрожала, чувствуя, как меня обуревает желание прикоснуться к огромному телу рыжеволосого. Я с ужасом осознала, что мне до безумия хочется, чтобы он подмял меня под себя, сжал в объятиях и никогда не отпускал. Мне приходилось сдерживаться, сжимая руки в кулаки, и лишь боль вдавливаемых акриловых ногтей в плоть моих ладоней, отрезвляла меня и останавливала. Я уже буквально таяла, как мороженное в тридцатиградусную жару, с жадностью взирая на губы Ниля, и только сейчас заметила, что у адаптера красивые полные губы. Не знаю, чем бы это закончилось, если бы не резкий звук клаксона и забористый мат водителя сзади, советующего нам ехать, а не стоять на месте. Наверное, мне надо было выйти из салона и от всего сердца поблагодарить того бедолагу, которому Ниль не давал проехать, но ничего сделать я не успела — адаптер грязно выругался, ударил по газам и мы стрелой полетели по свободной дороге.
Как только внимание рыжеволосого шкафа к моей персоне ослабло, то весь дурман навеянных эмоций прошел, будто его развеял сильный ветер. Вместо дикого и непреодолимого желания к этому мужчине, в моей душе поселилась сильная злоба, и я буквально сгорала от стыда, готовая провалиться не только сквозь сидение, а еще и моментально испариться из этого Отражения.
— Мерзавец, — яростно прохрипела я, выплевывая ругательства. — Ублюдок, урод, сволочь, тварь, извращенец!… Ты за это еще заплатишь!
Ниль Барэ криво ухмыльнулся и спокойно отозвался:
— Ну, ну, милая, такие слова! Только воздух сотрясать, можешь не тратить силы! Брань — не грязь, на вороте не виснет.
Я подавленно замолчала, но все равно мстительные мысли крутились в моем разгоряченном мозгу. Способности Ниля нисколько не могли испугать меня до такой степени, чтобы отказаться от плана мести — оставалось лишь дождаться приезда в магазин, а там мы похохочем. Эмпат ничего не заметил, да и ему было не до этого — мы лихо подрулили к стеклянным автоматическим дверям — вход в небольшой домик, на стене которого висело множество ярких реклам, плакатов и вывесок.
— Приехали! Центр Торговли! — рявкнул Ниль и открыл дверцу возле меня. — Вылазь из машины и давай без фокусов!
Я небрежно пожала плечами и неловко выпала из салона авто.
— Жди меня возле ворот, я машину сейчас отгоню, — велел мне адаптер, и я без разговоров подчинилась, не скрывая злобной усмешки на губах.
На улице светило тусклое солнце, словно окутанное молочно-белой дымкой, а улице была тепла безветренная погода. Небо еще с утра затянуло низкими тучами темно-серого оттенка, а кое-где, через прорехи, проглядывали ярко-голубые клоки чистого неба. Я глубоко вздохнула и с любопытством огляделась. Вокруг возвышались высотки, сновали вечно спешащие куда-то пешеходы, и никто не обращал на меня ровно никакого внимания. В этом холодном и неприветливом городе я в очередной раз почувствовала себя неуютно и одиноко, а вокруг меня словно образовался вакуум, который не хотел исчезать. В этот момент меня окликнул Ниль, и мне пришлось послушно пройти через стеклянные ворота следом за ним.
— Как вам эта кофточка, Ниль? — нежно проворковала я своему адаптеру, и с готовностью приложила к себе полупрозрачный топ отвратительного розового оттенка.
— А мне без разницы — тебе носить! — тихо прорычал он и угрожающе навис надо мной. — Мы тут уже битый час, а ты так себе ничего и не выбрала. Пошевеливайся! У меня еще уйма дел.
— Вижу, что не нравится, — как ни в чем не бывало, отозвалась я и повесила вешалку с топом обратно на витрину. — Так сразу и скажите.
Лицо Ниля Барэ приобрело багровый оттенок, а глаза выразительно метали молнии. Нужно отдать должное адаптеру — рыжеволосый шкаф стоически выносил весь этот шопинг, но я, тренированная доводить Мишу до белого каления именно длительными походами по магазинам, также не сдавалась. Время шло, и адаптер с каждой минутой нервничал все больше и больше. Судя по выражению его смугло лица, то если бы была его воля — он непременно задушил бы меня и сказал, что все так и было.
— Не надо так нервничать. Нервные клетки, между прочим, не восстанавливаются! — миролюбиво заметила я и с ухмылочкой неторопливо зашагала между обилием разноцветной одежды всевозможных фасонов.
— А вот некоторые части тела наглых девиц тоже не восстанавливаются! — рявкнул он так, что стайка дамочек стоящих рядом, буквально подпрыгнула на месте и со страхом ретировалась в другой конец торгового зала.
Я неодобрительно покачала головой и фыркнула, едва сдерживая неумолимо рвущийся наружу смех.
— Зачем так кричать? — мое возмущение было искренним. — Вы всех клиентов распугаете!
— Значит, не хочешь по-хорошему? — прошипел Ниль и его зрачки угрожающе сузились. — Будет по-плохому!
— Может, вызовем мне стилиста? — я уже откровенно издевалась. — Тут такой большой выбор, что я теряюсь, а ведь так хочется выглядеть неотразимой! И все ради вас, Ниль.
