Такая непривычная бурлящая обстановка вынуждала Фейт двигаться медленно, практически украдкой. Оставив свою кардинальскую звезду, она превратилась во всего лишь еще одну обычную Пси. Большинство кардиналов не озабочивались тем, чтобы хоть как-то приглушить свое сияние, но Фейт предпочитала путешествовать инкогнито, а щиты только способствовали ее анонимности. Как ни странно, именно Пси-клан обучил ее навыкам маскировки — мера предосторожности на тот случай, если кто-нибудь решит ее похитить.
Она присоединилась к чужому ментальному чату, чего никогда прежде не делала. Медики вполне однозначно предупреждали ее о возможной опасности — непредсказуемость чатов вполне может перегрузить ее нервные рецепторы.
— Слышал, они обсуждают кандидатуры, — начал разговор первый.
— И это затягивается, — заметил другой.
— Потеряв кардинала такого уровня, как Сантано, самые слабые члены наверняка испытывают некоторое беспокойство, — ответил третий.
Фейт вряд ли бы догадалась, что они обсуждают, если бы не услышала имя бывшего Советника Энрике Сантано — оно ей уже встречалось, когда она искала информацию по Саше Дункан. Оглядевшись, она обнаружила удобное место для подслушивания и затаилась.
— В Совете нет слабых, — возразил первый. — Подобными иллюзиями тешат себя разве что их ученики.
— Известны хоть какие-то варианты?
— Говорят, Совет эти сведения засекретил. Любая попытка разглашения автоматически отправит смельчака на реабилитацию.
— А кто-нибудь вообще знает, что случилось с Сантано? Сообщили лишь, что он умер по неизвестным причинам.
— Как я слышал, правды не знает никто.
Тот же, кто задал вопрос про Сантано, продолжил:
— А еще я хотел бы знать, как Саше Дункан удалось покинуть ПсиНет.
— Это же давно известно: у нее был изъян и она не смогла поддерживать связь. Скорее всего, ее слабый разум и вовсе в этом не нуждался, поэтому она и выжила.
— Логичный ответ, но вам он не кажется слишком уж удобным?
Небольшая пауза, и затем:
— Возможно, нам стоит продолжить этот разговор в более приватной обстановке.
И разумы один за другим исчезли, судя по всему, последовав в направлении, известном всем троим.
Заинтригованная услышанным, Фейт побродила вокруг, но больше никто не обсуждал столь провокационные темы. Однако такое на первый взгляд бесцельное шатание позволило ей заметить за собой хвост. Прокрутив мысленно свой маршрут, она поняла, что ее преследовали с самого начала.
И она точно знала, чьи это ищейки. Даже в условиях анонимности Сети Фейт была слишком ценной, чтобы предоставить ее самой себе. Внутри разгоралось нечто вроде холодной ярости — Фейт практически ощущала это пламя. И плевать, что оно слишком походило на эмоциональную реакцию.
Она вернулась самым прямым путем. И оказавшись в стенах своей разума, открыла глаза и принялась раздумывать над следующим шагом. Не слишком ли это выдаст в ней перемены, если она открыто потребует оставить ее в покое? Сможет ли она жить дальше без малейшей возможности уединиться?
Нет.
Сглотнув то нечто, угрожавшее ее Безмолвию, Фейт встала, собрала волосы в гладкий пучок и надела одно из струящихся платьев, что предпочитала носить во время прогнозирования: насыщенного рыже-коричневого цвета, на бретелях, с длинным подолом, обвивающим лодыжки. Если уж видения цепляются за разум, не желая ее покидать, по крайней мере, тело ничего не сковывает.
Завершив приготовления, она вышла из спальни и, как обычно, расположилась в кресле. Датчики включились сразу же, как только она села, но пока работали в дежурном режиме в ожидании сеанса. Вместо этого Фейт подняла самые мощные блоки, на какие только хватало сил — она не могла предотвратить видения, но удержать их на какое-то время у нее получалось, — и принялась читать.
Спустя два часа, когда она закончила книгу, она знала, что они наверняка проявляют нетерпение. Фейт еще никогда прежде не занимала кресло ради таких будничных занятий. Она взяла другую книгу. Через десять минут коммуникатор запищал. Используя дистанционное управление, Фейт вывела изображение на экран перед собой.
— Здравствуй, отец.
Это слово — всего лишь удобное обращение. Энтони Кириакус был ей таким же чужим, как и правление Пси-клана, и неважно, что по их венам бежала одна кровь.
— Фейт, медики доложили мне о твоем иррациональном поведении.
А теперь он предложит ей пройти полное медицинское обследование — как физическое, так и психическое.
— Отец, ты не находишь, что слежка в ПсиНет является полным попранием гражданских прав? — Совершенно логичный вопрос. — Или я могу шпионить за каждым твоим шагом?
Выражение карих глаз Энтони не изменилось ни на миг.
— Это ради твоей безопасности.
— Ты не ответил на вопрос. — Она снова взялась за книгу. — Что ж, раз я не могу получать интересующую меня информацию частным образом, придется делать это у всех на виду. — Очень тонкая угроза.
— Раньше ты никогда не стремилась к автономности.
К автономности, не самостоятельности. Теперь совершенно очевидно, что ее всю жизнь направляли по нужному им пути. Но он прав — не стоит так радикально менять свое поведение без явных тому причин. Тут Фейт вспомнила разговор, подслушанный в Сети, и это подкинуло ей идею. Она предпочла не думать, не был ли источником вдохновения ее дар.
— Может, кардинал с редкими, практически уникальными возможностями, решил воспользоваться удобным случаем... Но вряд ли ему это удастся, если с ним все время нянчатся.
Судя по тому, как быстро на лице Энтони отразилось понимание, он уже размышлял над подобным вариантом.
— Это опасная игра. Выживают лишь сильнейшие.
— Именно поэтому мне нельзя выглядеть слабой.
— Ты слышала что-то конкретное?
— Я сообщу тебе в свое время. — Только это никогда не произойдет, во что бы там ни верил Энтони. Вряд ли Совет всерьез рассматривает на пост одного из своих членов кандидатуру ясновидящей, всю жизнь просидевшей под замком. Но как причина внезапной тяги в самостоятельности эта версия годится идеально.
Что-то грубо толкнулось в стены, которые она воздвигла против видений, и Фейт поняла, что лучше торопиться, прежде чем оно прорвется и захватит ее. Бизнес-предсказания никогда не были такими мощными и агрессивными. Положив книгу, она спустила ноги с кресла.
— Я жду ответа, отец.
— Частная жизнь — неотъемлемое право гражданина, — кивнул тот. — Но если тебе потребуется помощь, свяжись со мной.
— Конечно. — Она выключила экран без дальнейших прощаний — они были лишними, как она уяснила еще ребенком. Но, по крайней мере, теперь в ПсиНет ее предоставят самой себе, а это огромный шаг вперед. Пока ее действия не могли вызвать каких-то подозрений — даже информацию о Саше она собирала в открытых источниках. Однако ее дальнейшие поиски будут не столь невинными.
