— Да, наступление смерти подчас сопровождается явным бредом, — криво усмехнулся я.
— Не говорите так! Оракул всегда права! Но, Сир, первый раз за сотни лет перед Оракулом полностью не открылась истина. Это невозможно! — дрожащим голосом произнесла ГРАФИНЯ. — Это невозможно!
— Со мною всё возможно, привыкайте, дорогая. Да, один вопрос! А что же это ваш Оракул не открыл вам истину перед нападением врагов на вашу семью? Где эта провидица была? Почему не предотвратила несчастья, а? — раздражённо спросил я.
— О, Сир, Оракул не делает кратковременных предсказаний, да и узнать от неё о будущем можно, только непосредственно обратившись к ней в определенные дни в году. О, Боже! Один из таких дней наступил именно сегодня! Я совершенно забыла об этом! Как всё странно и неожиданно! — побледнела ГРАФИНЯ. — Хотя мы к Оракулу и не обратились, а она всё равно пыталась сказать что-то важное, чрезвычайно важное! Огонь, тьма, конец всему… Тьма приближается… Вы станете Творцом… Каким образом? Творцом чего? Что она имела в виду? Что это значит? Не понимаю…
— А что здесь понимать!? Огонь, холод, свет, тьма… Знаете ли, — вечные и нерушимые ипостаси бытия! Ну, а насчёт творца… Все мы в этой жизни творцы. Кто-то более талантлив, кто-то менее Ладно, может быть некоторая неопределённость предсказания и к лучшему. Жить значительно интереснее, если нам неведомо будущее. Намного хуже, если не помнишь своего прошлого! — раздражённо произнес я. — Собираемся. В путь! Надоело всё, чёрт возьми! Только движение меня спасёт.
Обоза и так называемой свиты ГРАФИНИ, мы достигли через несколько минут после того, как похоронили старуху. БАРОН, не торопясь, засыпал её тело камнями, сложил перед собою руки, что-то пробормотал на непонятном мне языке. ГРАФИНЯ всплакнула. Мы молча и тягостно постояли над могилой, вот и всё. А собственно, что может быть ещё в такой ситуации, монотонно и однотонно повторяющейся из века в век?
Вообще, говорят, что смерть — это несчастье не для умершего, а для оставшихся в живых. Очень верное умозаключение! Но эти самые живые ощущают указанное событие совершенно по-разному. Кто-то громоздит над могилой умершего величественные и большей частью аляповатые и безвкусные памятники, горюет и скорбит всю свою дальнейшую жизнь, страдает, мечется в тоске, нудится, предаётся бесконечным воспоминаниям, отравляя и портя настроение себе и всем окружающим вокруг. Кто-то относится к смерти философски и довольно спокойно. Чему быть, того не миновать. Все там будем… Проходит всё, пройдёт и это… Я принадлежу именно к данному типу людей.
Да, стоит погрустить и даже погоревать несколько дней, предаться печальным воспоминаниям, возможно даже уйти в кратковременный или в долговременный запой, но не более того. Проехали, забыли… Живём дальше спокойно и решаем свои насущные проблемы, не думая ежеминутно об умерших людях. Ну, не совсем, конечно, не думая. Храним светлую память об ушедших, которые нас, возможно, ожидают где-то там, — на небесах. Просто храним. Но не таскаемся по кладбищам. Не пьём там водку и не бьёмся экзальтированно башкой о могильные плиты. Не устраиваем диких истерик. Спокойствие и рассудительность уместны везде и всегда, в том числе и в отношении к мёртвым. Такова моя личная точка зрения. Может быть, я и не прав. Кто знает, кто знает…Сколько людей, столько и мнений на сей счёт.
Интересно, знала ли старуха о том, какой конец её ожидает? Навряд ли, навряд ли… Это давняя и загадочная проблема почти всех истинных предсказателей, — не знать своей судьбы. Бывает, что они знают, когда примерно умрут, но не более того.
Эти мысли меланхолично, сумбурно и тягостно плавали в моей голове по пути к лагерю ГРАФИНИ. Подойдя к так называемой свите, я внимательно оглядел всех присутствующих. При нашем появлении они немедленно склонились в поклонах, я заметил удивлённые взгляды, искоса брошенные на меня.
И так, что мы имеем? Два десятка дворян. Я угадал их статус по гербам на щитах. Облачены все они в лёгкие и тяжёлые добротные доспехи, имеют при себе длинные мечи. Далее, — несколько неплохо одетых молодых женщин, очевидно, придворные дамы. Четыре десятка воинов с копьями, мечами, луками и арбалетами. Десяток слуг и служанок. За ними — две большие крытые грузовые повозки, а также две приличного вида кареты с гербами на дверях. Невдалеке пасётся небольшой табун лошадей.
— Неплохо, для начала неплохо, — бодро произнёс я. — Лучше негусто, чем пусто… Все великое начинается с малого. Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир! Вот так!
БАРОН, очевидно поражённый исключительной глубиной моих мыслей, посмотрел на меня с нескрываемым почтением. ГРАФИНЯ иронично улыбнулась и громко обратилась к собравшимся:
— Господа! Внимание! Перед вами дворянин высокого звания, мой покровитель! — девушка склонила голову в мою сторону. — В настоящее время в силу ряда обстоятельств он находится в состоянии «ИНКОГНИТО». Прошу уважать его, как меня, вернее больше, чем меня. Вопросов не задавать, охранять, как зеницу ока. Пока зовите его… ПУТНИКОМ. Всем всё понятно?
— Понятно, Ваше Сиятельство, понятно, — раздался в ответ хор голосов, недружный и наполненный определённым скепсисом.
— Господа! — возбудился и возмутился я, и небрежно поправил свою набедренную повязку. — Скепсис и пессимизм — орудия самосохранения. Но они разрушают, а не создают. Главное — оптимизм и вера в будущее! Ясная цель, дисциплина и порядок — вот главные и заветные ипостаси нашего бытия! Дерзающий, да обретёт! Надо думать, надеяться и верить! Всем по местам! Враги не дремлют! Но им нас не одолеть! Головы выше! Я с вами, соратники мои! С этого момента всё изменится! Свет близок! Нам по плечу любые трудности! Победа нетерпеливо ожидает нас в сияющих далях! Ура! Ибо…
После моей краткой, но эмоциональной речи народ вроде бы слегка повеселел, раздались довольно бодрые крики «ура!», а потом все быстро разошлись. Началось приготовление к отъезду. Новоявленный покровитель ГРАФИНИ, то есть я, критически осмотрел своё рубище и хмыкнул. Словно угадав мои мысли, БАРОН тихо произнёс:
— Кстати, Сир, Вам неплохо было бы подобрать приличную одежду. Правда, это будет непросто сделать при вашей-то комплекции, но попытаемся.
— И что же со мной не так? — спросил я также тихо.
— Вы разве не заметили, что несколько отличаетесь от других людей, даже от меня, Сир, — ответил вопросом на вопрос БАРОН.
Я задумался и огляделся вокруг. Действительно, отличие наблюдалось. Ростом я был значительно выше почти всех моих негаданных спутников, находившихся рядом со мной. Даже БАРОН и один из дворян, выделяющиеся могучим телосложением среди всех остальных моих соратников, были ниже меня, доставали затылками примерно до уровня моих глаз. Да и сложён я был довольно неплохо, я это уже понял. Я вдруг вспомнил изумление ГРАФИНИ, когда недавно в доме относительно легко поднял, перевернул и поставил на пол очень тяжёлый стол. Ну, что же, силушкой молодецкой я не обделён, и, слава Богу! Так держать!
