Дария спустилась по другой лестнице, и Эдриас обрадовался, что женщины не столкнулись даже случайно. Не хотелось, чтобы Мадрия заподозрила что-то до расставания. Не ровен час выкинет фортель из ревности. Вряд ли он нужен ей так сильно, чтобы убиваться из-за измены, но повредничать в угоду обиженному самолюбию она вполне может. Зеленой Дарие все эти игры ни к чему.
Улыбнулся и подавил желание поцеловать ее прямо здесь. Кто-нибудь, как назло, пройдет мимо, а Эдриасу не хотелось, чтобы злые языки понапрасну трепали имя госпожи Трумель. Он потерпит и получит свое в более укромном месте.
— Позвольте проводить вас, — поймал взгляд Дарии и предложил ей руку. Она благосклонно оперлась на его предплечье. Эдриас осторожно сжал ее кисть свободной рукой. — Ничего не бойся, — прошептал едва слышно, и спутница понимающе кивнула. Немного скованно, но без паники.
Декан Куртис украдкой коснулся губами ее волос на макушке и повел в «кровавый коридор».
Судя по тому, как напряглась рука Дарии, госпожа ректор была тут в первый раз: вздрагивала даже от собственного вдоха, а по сторонам смотрела с такой сосредоточенной внимательностью, будто ждала нападения монстра из каждой трещины в камне. Эдриас похвалил себя за желание составить ей компанию. Снова погладил ее теплую ладонь и решил отвлечь разговором.
— Хотел пригласить тебя пообедать у меня сегодня. Что скажешь? — поинтересовался он негромко. Отчего-то нарушать здешнюю тишину внятной речью не хотелось. — Эниля нет дома, да и я поговорил с ним, впредь он будет вести себя прилично. А мне так хочется увидеть тебя в своей, — тут он замялся, подбирая нужное слово, — гостиной. Поболтать в спокойной обстановке и без лишних ушей.
— Это не очень прилично, — слабо улыбнулась Дария. Похоже, даже приглашение не отвлекало от окружающей обстановки.
Эдриас покачал головой и снова поцеловал ее в макушку. Пожалел, что запах кровавой сырости заглушает все прочие и он совсем не чувствует малиновый аромат.
— Не постыднее, чем соглашаться прийти на ужин, — парировал он, сильнее сжимая ее ладонь. Остановился и заглянул ей в глаза: — Знаю, Эниль смутил тебя, но, поверь, больше такого не повторится.
— Полагаю, смущать меня за обедом или после него будешь ты, — добродушно съязвила Дария, и Эдриас порадовался, отмечая, что страх отпустил ее.
— Пока в планах только поболтать, — отрезал он. — На большее, коварная девица, даже не уговаривай.
Дария хихикнула. Видимо, чистота его намерений вызывала у нее большие сомнения. Он собрался отпустить еще что-нибудь подобное, но в противоположном конце коридора послышались слова заклинания. Квадр и Нейтон взялись за дело.
Эдриас сжал ее руку и ускорился. Дария прибавила шаг, оставаться тут в одиночестве не хотелось. Идти к жуткой двери тоже, но вопрос со смертельным пением требовал ответа, а подвал, похоже, мог его дать. Мысленно обругала себя глупой трусихой. В конце концов, с ней Эдриас, у входа ждут два чародея, чего бояться? Что бы там ни было, вчетвером они как-нибудь справятся с происходящим.
Около черного сгустка колдовали маги-пользователи. На небольшом столе рядом красовалась раскупоренная бутыль со светящимся оранжевым варевом, а над головой висели тусклые красные волшебные фонари. Мужчины, оба с руками по локоть в ярком отваре, дуэтом напевали заклинание, время от времени поглаживая пространство, оставляя на нем оранжевые, похожие на разрезы от острого лезвия полосы. Временами их пение переходило в речитатив, но довольно быстро снова приобретало похожие на звучание скрипки в тоске тягучие интонации.
Эдриас и Дария остановились в двух шагах, чтобы не мешать твориться волшебству. Работа с активными зельями требовала от мага концентрации и силы, и посторонним стоило держаться подальше.
Заклинание, кажется, перешло в решающую стадию. Слова стали резче, тон тверже, а свечение отвара ярче. Дария вздохнула и отвела взгляд, смотреть на магов было неприятно. Лица мужчин исказились, а свет от рук резал глаза.
Со стороны входа что-то хрустнуло, и черный сгусток пошел оранжевыми волнами. Как переливчатое покрывало, которое никак не могут уложить правильно. Дария зажмурилась — отчего-то казалось, сейчас будет взрыв — и тут же испуганно распахнула глаза. Вдруг понадобится мгновенная реакция? Но пространство взвизгнуло, обдало ледяным холодом, вздрогнуло и замолчало. Тишина показалась почти живой, она водой затекла в уши, непроницаемым шелком легла на кожу. Все вокруг застыли в ожидании.
Ничего не произошло. Свет зелья померк, а на месте входа по-прежнему густел водоворот непроницаемой тьмы.
— Наших сил не хватило, — неловко, будто оправдываясь, подытожил Квадр и пригладил усы. Посмотрел на Эдриаса. — Это самый тяжелый отвар из возможных?
— Из тех, что я всегда варю без ошибок, — уточнил рецептурник и нахмурился. — Умею и потяжелее, но есть риск сделать что-то не так. Если готовы, то могу сварить и его. Дня через три.
— Что скажешь? — Квадр посмотрел на Нейтона. Тот методично раскатывал рукава рубашки, чтобы застегнуть манжеты.
— Я доверяю Эдриасу, — пожал плечами он. — При мне его зелья не повредили никому из магов.
Дария понимающе усмехнулась. Активные зелья требовали филигранной точности: сваришь что-то не так и навредишь не только предмету, на который воздействуешь, но и использующему зелье магу. Чаще ошибки грозили мелочевкой: легкой раной или сыпью, но увечья могли стать серьезными, когда речь заходила о так называемых тяжелых зельях — тех, которые не только содержали сердцевину из магического действа, но и усиливали энергию пользователей. Здесь без доверия к зельевару было не обойтись.
— Значит, повторим через три-четыре дня, — улыбнулся Эдриас. — Идите, а я еще посмотрю на вход, подумаю, что добавить в варево.
Мужчины кивнули Дарие и направились по коридору.
— А что сейчас можно увидеть? — поинтересовалась госпожа ректор, когда они скрылись за поворотом.
— Какую-нибудь ерунду, — усмехнулся Эдриас, подходя к черному сгустку почти вплотную и протягивая к нему руки. — Которая потом непременно окажется страшно важной.
Дария вздохнула. Как все-таки сложно зельеварам. У магов заклинаний не было таких трудностей, разве что выучить слова. А дальше они либо покорятся тебе, либо нет. Правда, в отличие от почти всемогущего зельеварения, заклинаний и в лучшие времена было не больше тысячи, а сейчас и вовсе осталось около сотни, но зато все действовало наверняка. Жаль только, что умение придумывать новые заветные слова давно и безнадежно утрачено.
Эдриас отошел от входа и покачал головой.
— Что-то не так? — встревоженно поинтересовалась Дария. До томления в груди хотелось обнять его: и убедиться, что с ним все в порядке, и самой спрятаться в крепких объятьях.
— Все хорошо, — протянул Эдриас, — просто есть над чем подумать. Кажется, тут еще какое-то воздействие. Понять бы какое.
Дария поежилась:
— Куда уж больше? И так местечко не из приятных.
Декан Куртис улыбнулся и прищурился:
— Конечно, не из приятных. Говорят, здесь даже живет дух, пожирающий девственниц, — тут же приблизился и схватил ее в объятия. — Но я тебя ему не отдам…
Дария посмотрела Эдриасу в глаза. Обняла в ответ и осторожно поцеловала в уголок губ.
— Тогда надо срочно убегать отсюда, — тихонько хихикнула и добавила: — или лишаться невинности прямо на полу.
— Ни то, ни другое, — Эдриас прикрыл глаза и притянул ее к себе. — Будем задабривать его жертвенными поцелуями.
Скользнул руками по ее спине и жадно впился в губы. Дария охнула, но ответила так же жарко. Уже успела войти во вкус и не боялась его ласки. Напротив, все чаще ловила себя на желании продолжить: снять с него одежду и исследовать каждый участок тела. Рассмотреть, потрогать, коснуться губами или языком. Эдриас, похоже, улавливал ее нетерпение и намеренно мучил, не заходя дальше поцелуев. То ли боялся, то ли хотел распалить так, чтобы у нее даже мыслей не было об отступлении. Напрасно. Она и без того теряла голову от касаний его ловких рук, от требовательных поцелуев, и, будь он решительнее, вряд ли стала бы противиться.
