Ситуация в Катане оказалась неприятной. Причем профессор осознал весь масштаб только сегодня.
А дело было так.
Темные маги и ведьмы в Катане, — да и в соседних государствах также — находились в опале. В старые времена, благодаря нововведениям Каллина Благодетеля, их, особо не заморачиваясь, сжигали на кострах. Но с развитием цивилизации и техномагического прогресса, республика перешла на более гуманные способы уничтожения темных. Тем более, что после многих веков беспощадных гонений (вполне обоснованных, кстати), их и так осталось немного. Но оставшиеся отличались исключительной зловредностью и вымирать упрямо не желали. Более того, стали создавать тайные общества и храмы, где собирались исподтишка и творили свои запрещенные ритуалы и прочие пакости.
— А как с ними борются теперь? — прервала я Эфорра.
— Их запирают в специальных заведениях, где инъекциями блокируют силы. Такие меры представляются сенату достаточно щадящими и действенными.
Естественно, ни один темный не жаждет попасть в столь замечательное заведение, — рассказал профессор — потому ловить их становится все труднее. Правительство даже создало специальный отдел, специализирующийся на темных преступниках.
— Но почему эти личности прицепились именно к вам, профессор? — снова прервала я его, хотя и угадывала ответ.
— Из-за Потти.
— Вашего сына?
Эфорр поморщился.
— Потти ребенок моей сестры. Она связалась с темным магистром, не зная, кто ее любовник. Я говорил, они мастерски скрывают ауру. Так что мальчик родился таким, каким родился. Вы видели.
Ничего себе. У меня аж мурашки по коже забегали. Значит, котенок не просто сильный маг, но еще и темный. А почему с ушками?
— На Потти началась охота, — продолжал профессор, машинально передвигая предметы на столе. — Подобные ему мощные маги в последние века появляются редко, и темные готовы на все, чтобы заполучить его. Вначале они похитили его мать. Я и поныне не знаю, где она, жива ли… Недавно мы с бабушкой, казалось, напали на очередной след и снова — разочарование.
Лицо Эфорра закаменело. Он ненадолго замолчал, но потом все-таки продолжил.
— Ребенок остался у меня, и я поклялся защищать его. Скрывать не только от его отца, но и от сената. Вы представляете, что будет, если Потти передадут спецслужбам? Посадят на инъекции?
Даже при одной мысли о таком у меня внутри все заледенело.
— Этого нельзя допустить! — вырвалось у меня.
— Конечно же. Мальчик ни в чем не виноват. После они устроили покушение на меня, — Эфорр симметрично разложил перед собой идеально заточенные карандаши. — Взрыв в лаборатории и мое случайное превращение в василиска произошли как раз шесть лет назад, сразу после рождения малыша. Но мне удалось выжить, и из посредственного мага преобразиться в оборотня с намного более высоким уровнем силы. Я смог оберегать Потти намного эффективнее. Мы перебрались сюда в пригород, и вот уже несколько лет держим оборону.
Профессор ушел в какие-то свои раздумья и не смотрел на меня.
А я пыталась переварить услышанное. Вот я вляпалась.
— Но я не знал, что и Праст замешан. Сейчас же многое стало понятно. Например, почему он просил меня сегодня проголосовать за Ливиния на предстоящих выборах в сенат. Вернее не то, чтобы просил, — Эфорр усмехнулся, — скорее, грозил разоблачениями. И деньги на стипендии были переведены не просто так, а с целью заслужить симпатии академического комитета.
— А кто такой Ливиний?
— Ректор магической академии, — ответил Эфорр и многозначительно посмотрел на меня. — Понимаете? Все сходится. След и правда ведет туда. А ведь Ливиний — светлый. И тем не менее он не гнушается грязных сделок с темными, ради теплого местечка в правительстве. Праст же — посредник, кукла, которую дергают за веревочки. Ведь он не маг. Обычный человек, не умеющий защититься от внушения.
Эфорр задумался и мрачно добавил.
— С одной стороны, темным невыгодно сдавать Потти — он нужен им самим. Но кто знает, что может прийти им на ум? Боюсь, я пока не могу разгадать их план полностью. Осада? Нападение? Это будет слишком явно и привлечет внимание полиции. Прорваться с воздуха сквозь купол, которым накрыт дом, они тоже не смогут. Единственная лазейка в куполе, для… василиска… известна только мне. Но я всегда накидываю полог невидимости, когда вылетаю.
Защитный купол? Полог невидимости? А профессор тот еще зверюга параноик. Хотя, кто бы на его месте не свихнулся? Столько лет охранять маленького колдуна, за которым охотятся все, кому не лень.
Профессор посидел молча, обдумывая ситуацию.
— Давайте, с начала, — произнес он наконец. — Допустим, Агнес придумывает, как взломать огненное плетение. На самом деле это не сложно — достаточно обратиться к любому знакомому магу огневику, или к тому же Хэнку, за помощью. Получив объяснения, пытается вскрыть заднюю дверь, но там у меня стоит хитрая ловушка. Агнес изжаривается и… Вот же демоны! Жертвоприношение!
Я даже на стуле подпрыгнула. У профессора глаза приняли золотой оттенок! Но он, сразу спохватившись, успокоился и пояснил:
— Человеческая жертва откроет портал, и они легко войдут в дом, минуя все двери и запоры. Я читал о таком. Только вот…
Он подскочил на ноги и наклонился ко мне через стол.
— Подобные ритуалы не проводились уже очень давно. Они незаконны. Все чрезвычайно серьезно. Мне придется перевезти Потти к бабушке Кэролл в Каллин. И… Праст, вы все еще согласны быть моей помощницей?
— Профессор, идти мне некуда. Я поддержу вас и мальчика, чем смогу, но помогите мне вернуться домой, в мое тело.
— Хорошо, — согласился Эфорр, но как-то неуверенно.
