выше его понимания, ведь она совсем не похожа на оборванку из неблагополучного семейства.
Варя немного обиделась. На самом деле она уже немного научилась читать, причем самостоятельно. Например, слово «закрыто» она прекрасно запомнила — оно было написано на табличке, что висела в окне ювелирной лавки, и, запирая магазин по вечерам, Белокрас эту табличку переворачивал надписью наружу. Варя же сидела на подоконнике в рабочее время, поэтому табличка была развернута вовнутрь — прямо перед ее носом. Тут не захочешь, а запомнишь.
Еще она заучила цифры от одного до пятнадцати — эти заковыристые значки, понятное дело, она видела на каждом часовом циферблате. Благодаря покупкам сувениров и вкусняшек разобралась в местной денежной системе. Запомнила курс обмена медных монеток на цельно-серебристые и на те, что с золоченым ободком (причем каждой расцветки монетки были трех калибров). И на практике выяснила, что арифметика в этом мире от земной ничем не отличается — сложение, вычитание и прочая-прочая благополучно происходят по знакомым Варе формулам. Подумаешь, система исчисления не десятеричная, а пятнадцатиричная! Это ж сущие мелочи. Программисты ведь тоже как-то живут со своей шестнадцатиричностью, и нормально им.
Вот с письменной речью дело обстояло сложнее — Варе предстояло, как дошколенку, заучить азбуку, а состоял здешний алфавит аж из сорока пяти букв.
— А в Синегорье используют другие буквы? — с подозрением уточнила она, прежде чем приняться за зубрежку.
Молодой учитель младших классов, которого Тугохвал призвал на помощь, посмотрел на нее с непонятным удивлением. Но спрашивать о причинах ее интереса не стал, ответил обстоятельно:
— Нет, сударыня, вам не придется проявлять лишнее усердие в учебе. В Синегорье и в Вольнополье говорят и пишут на одном с нами языке, лишь с незначительными отличиями. Когда-то три королевства были единой империей. До сих пор между странами сохранилась крепкая связь. Дружеские, почти родственные узы продолжают поддерживать как простые подданные, так и благородные фамилии и королевские семьи.
— Это хорошо, — кивнула Варя и с полной отдачей углубилась в изучение букваря.
К великому облегчению, и здесь ей крупно повезло: пусть прихотливым написанием некоторые символы могли бы перещеголять иероглифы, в целом система письменности оказалась привычной и понятной — никакой китайской грамоты! Буквы обозначали либо гласные, либо согласные звуки, и почти все слова следовали золотому правилу «как слышится, так и пишется». Поэтому стоило Варе произнести написанное слово хотя бы медленно, по складам вслух — тут уже подключалось ее «автоматом» полученное знание языка, и закорючки на бумаге обретали смысл. Конечно, поначалу было сложно — читать, как на иностранном, слагая непривычные символы в непонятные звуки, при этом внимательно слушать собственный голос и ловить мысленно звучащий «перевод». Но Варя верила, что с практикой придет и беглость чтения. (Вот только очень сомневалась, что тот же «автомат», так замечательно работающий в одну сторону, позволит ей когда-нибудь самой написать что-то внятное. Хорошо хоть, что здесь были не приняты «домашние задания» в тетрадочках. И для чародейства совершенно не требовалось ничего чертить, никаких пентаграмм с письменами заклятий).
Кстати, заниматься с молодым учителем Варваре понравилось гораздо больше. И не только потому, что Алояс Вихрь был симпатичным ясноглазым парнем — высокий, стройный, лет под тридцать, с темно-синими волосами, забранными в скромный хвостик. Просто с ним было спокойнее, чем с магистром. И пусть Чуролют вынужденно отступился от данного слова, что лично-де станет обучать свою необычную ученицу — всё-таки он сам человек подневольный и в первую очередь служит королю и обязан срываться во дворец в любое время, когда бы ни вызвали. Главное, Варю раздражала его стариковская эмоциональность. То он ужасается ее необученности, то через минуту чуть не скачет в восторге от ее первых успехов — разве ж магистры так себя ведут? Да и отвлекает такое поведение жутко! Против собственного прозвища Тугохвал на каждом шагу осыпал ее похвалой. Сперва это настораживало, потом чуточку льстило, а через пару дней стало не на шутку бесить. Варя с радостью воспользовалась шансом и вежливо объяснила Чуролюту, что до его уровня знаний ей еще расти и расти, а пока ей самое то заниматься с наставником младших классов.
Вскоре она окончательно утвердилась в правильности своего решения. На четвертый день в школу явился Белокрас, якобы принести отданные ему для починки амулеты, а как для Вари — ювелир просто соскучился и пришел ее проведать. Тут и выяснилось, что Алояс — родной брат Врану. То-то она с первого взгляда прониклась доверием к такому знакомому насмешливому изгибу бровей! И сам ювелир, хоть и не желал подавать вида, а вздохнул-таки с облегчением, увидев Варю под надежным присмотром. Ей даже сделалось немножко стыдно — за нее переживали, а она так увлеклась учебой, что перестала приходить в гости.
Более того, она дома-то перестала ночевать. Как настоящей ученице, ей выделили небольшую уютную комнатку для проживания и для отдыха между занятиями. Варя не стала отказываться — живя при школе, она и время экономила, и окончательно привыкла к тридцатичасовым суткам. И кормили в школьной трапезной вкусно и совершенно бесплатно. К тому же в спаленке можно было оставить Финика, обожающего подремать до обеда, а не таскать бедного зверя постоянно на плечах, вместо манто.
Раз в два-три дня по вечерам вместо прогулки Варя наведывалась к заветной стене с невидимым проходом в родной шкаф. Чтобы и сам проход проверить, не исчез ли, не затянулся ли вдруг, и квартиру свою, не случилось ли там, не дай боже, какого потопа без присмотра. Вещи кое-какие взять, белье постирать, голову помыть в привычных условиях да с бальзамом, освежающим краску на волосах. Смартфон зарядить опять-таки. Нащелканные фотки в интернет на сток сбросить, а полученные от восторженных покупателей деньги за якобы отфотошопленные снимки якобы косплейщиков — перевести на карточку, чтобы, если время совпадало с дневным, сбегать в соседний супермаркет и купить что-нибудь из привычной еды для полуночного перекуса. И сладостей.
Печеньками и конфетами Варя щедро делилась с мальчишками-«одноклассниками» за то, что те частенько объясняли ей доходчивыми словами какие-нибудь элементарные истины касательно магии, истории, традиций или этикета здешнего мира или зачитывали вслух сложные места из учебников.
К Алоясу она тоже пыталась «подлизаться» с пироженками-пирожками, поблагодарить за то, что учителем он оказался нестрогим и сквозь пальцы смотрит на ее ошибки, терпеливо спускает непонятливость. Но в отличие от старшего брата, Алояс оставался неподкупен. Один раз только, когда наступили выходные, они вдвоем наведались к ювелиру в гости, и Варя заранее озаботилась купить шоколадный торт и испечь дома
