— Ах, госпожа Элианна, да как же вы могли подумать, будто я… о таких… вещах говорить с вами буду, да так запросто! — Снова нервный смешок. — Я ж не то имела в виду! Вы будете в разных помещениях, очищать мысли и чувства для вступления в брак. А то, о чём вы подумали, случится после церемонии, конечно. Уже в доме вашего супруга, ну или где он посчитает нужным. Некоторые господа, кому ехать далеко от дома невесты, и номер снимают на постоялом дворе, если уж совсем невтерпёж. Ой. — И Иси спрятала лицо в ладонях, хотя я и так видела, какими красными стали уши этой бессовестной девчонки.
Странно, но в этом мире я начала по-другому воспринимать подобные темы. Не иначе заразилась стыдливостью от местных! Конечно, я никогда не была особенно раскованной, и мы с Антоном не занимались любовью во всяких «экзотических» местах вроде примерочных кабинок, машины или пляжа, хотя он иногда такое желание изъявлял. Однако я и не краснела при упоминании секса и сама могла пошутить на эту тему или рассказать пошлый анекдот в дружеской компании. А здесь мне все эти намёки вдруг стали казаться ужасно неприличными.
— А про какую традицию сказал отец? — спросила я, желая поскорее сменить неудобную тему.
— Во время ужина вы должны будете съесть совсем немного — только то, что положат вам на тарелку, — сидеть с покрытой головой, ни на кого не смотреть и разговаривать можно только, если кто-то обратится. Весь завтрашний день тоже. Обычно невеста день перед свадьбой проводит в своей комнате и ни с кем не общается, но вам придётся сделать исключение из-за портнихи. А сегодня после ужина старшие члены семьи дадут вам напутствия. Да вы не волнуйтесь, обычно надолго это не затягивается.
— А почему нельзя разговаривать и смотреть на других?
— Чтобы вы заранее начинали привыкать к смирению в замужней жизни, так считается. И этот ужин знаменует ваше отделение от семьи.
Я тяжело вздохнула. Видимо, при муже рот открывать тоже не стоит. Ладно, может, это даже к лучшему. Чем меньше говорю, тем позже поймут, что я не та, за кого себя выдаю. Надо искать во всём плюсы, как говорит Борис Маркович! Только вот делать это всё труднее.
Иси, между тем, сбегала в гардеробную и вернулась оттуда с большим чёрным платком, который принялась повязывать мне на голову. Я невольно содрогнулась. Интересно, здесь чёрный тоже цвет траура? Хотя с таким отношением невестам и правда надлежит пребывать в трауре перед свадьбой…
— Ну вот, госпожа, можете идти на ужин.
Повернувшись, я посмотрела на себя в зеркало. Ну точно траур. И ведь я ничего не знаю про сам обряд бракосочетания! Сколько же ещё сюрпризов меня ждёт…
Глава девятая. Потрясающие перспективы
Ужин прошёл чинно и тихо. Оживлённые беседы за столом не велись: господин Азерис очень тщательно следил, чтобы присутствующие говорили только по делу, то есть просили передать то или иное блюдо или благодарили. Но один раз собственное правило всё-таки нарушил, ведь того требовала традиция. Встал, расправил плечи и, подняв бокал, пафосно провозгласил:
— Итак, сегодня последний вечер, когда наша младшая дочь ещё является частью семьи. Конечно же, мы скорбим о том, что наше дитя совсем скоро покинет отчий кров. Однако я был бы достоин кары, если бы смел выразить недовольство волей богов, создавших наш мир. Элианна вступает во взрослую жизнь и продолжит род, таков закон жизни, данной там богиней Эринией и супругом её Игнасом. Поэтому, хоть я и грущу сегодня о потере ещё одной дочери, но всё же счастлив, что нашёлся достойный мужчина, который поведёт её дальше по жизни. Осушим же наши бокалы за здоровье невесты. Да будет она плодовитой, добропорядочной и покорной воле супруга женой!
— Да будет так! — хором пробормотали родственники.
Захотелось сказать: «Ещё больше пафоса, господин Азерис!» Но, конечно, я промолчала. Смиренно опустила голову и ждала, когда все осушат бокалы за моё благополучие. Самой мне выпить не предлагали, но я только радовалась. Потом все продолжили есть. Мне нельзя было брать еду самой, хотя это не расстраивало: честно говоря, в такой обстановке кусок и так в горло не лез.
Как только господин Азерис встал и объявил конец ужина, все оживились. Дети подбежали к строгому дедушке и начали требовать обещанные гостинцы.
— Вот же нетерпеливые, — усмехнулся тот. — Сейчас мы все пойдём в гостиную, там я вас и угощу. Элианна, иди в мой кабинет за напутствием. Скоро буду.
Я встала, поклонилась и поспешила к выходу. Дети продолжали радостно верещать, но уже уходя, я услышала, как Элинора тихо говорит госпоже Азерис:
— И правда, её будто подменили. Выходит, болотный дух — не страшилка для детей?
Да-да, болотный дух существует, не переставайте в это верить! Я не хочу на допрос к менталистам! Выйдя в холл, я поискала глазами Иси, боясь, что не найду кабинет сама, однако служанки нигде не было. Я вздохнула и поплелась в сторону коридора. Вроде бы дверь помню.
— Госпожа Элианна! — вдруг донеслось откуда-то слева. Я повернула голову на звук и увидела бегущую ко мне Иси: она раскраснелась и запыхалась.
— А, вот и ты, Исидория. — Мне не пришлось изображать облегчение в голосе, и даже надменный тон получился сам собой. — И где это тебя носит? — Ого, да я совсем вошла в роль!
— Простите, простите, госпожа Элианна! Я… ну, бегала по делам на улицу, а там… Даннилиса встретила. И заболталась немного.
— Ясно-ясно, как ты заболталась. — Я погрозила служанке пальцем и нахмурилась, но постаралась, чтобы это выглядело наигранно. Иси, кажется, догадалась, что хозяйка её простила.
— Пойдёмте, я вас провожу. Негоже вам одной-то ходить.
И Иси, мелко перебирая ногами, зашагала в сторону кабинета.
— Вы, надо думать, целовались, да? — подначила я, пряча за смешком нервозность.
— Ах, госпожа Элианна! Да разве ж я могу…
— Можешь, — перебила я. — Мне интересно!
— Ну, да, немного и пообнимались в кустах сирени. — Иси снова покраснела.
— Только пообнимались? — Я повернулась к Иси и подмигнула ей.
— Ах, госпожа Элианна, да что ж это на вас нашло-то сегодня? — Иси всплеснула руками. — Никак из-за свадьбы сами на себя не похожи! — А потом, понизив голос до шёпота, прибавила: — Вы не подумайте, госпожа! Я не такая, как некоторые служанки. Да и Даннилис мой парень порядочный, никогда не позволит себе ничего лишнего. Мы уж свадьбу подождём.
Но она снова отвела глаза: похоже, сказала не всю правду. Я пожала плечами и не стала расспрашивать дальше, тем более что тема щекотливая, и мы как раз добрались до кабинета. Дверь оказалась незапертой, и я, памятуя о словах «отца», прошла внутрь. Служанка осталась снаружи: я краем глаза увидела, как она оперлась спиной о стену и счастливо прикрыла глаза. Интересно, а можно мне сейчас будет поговорить о её свадьбе? Вдруг больше не выдастся подходящего случая? Была не была, рискну…
Я села в кресло, но почти сразу же встала снова: неизвестно, можно ли мне сидеть в отсутствие хозяина этой комнаты. Да и всё равно спокойно сидеть не получилось бы: меня начинало трясти. Хотя с чего бы? Ведь я-то знаю, что не Элианна. Я просто играю её роль, чтобы выжить. Кто может меня за это осудить?
К счастью, долго предаваться невесёлым размышлениям мне не дали: открылась дверь, и вошёл господин Азерис. Прошёл к своему столу, изящно опустился в кресло и протянул руку к какому-то ящичку. Вытянул из него нечто, похожее на сигару и слегка щёлкнул пальцами. От сигары тотчас начал подниматься белый дымок. Вот это да! Кажется, я впервые наблюдаю настоящую магию в этом мире. Хотя отец Элианны вроде маг воды, но, наверное, это неважно.
— Садись, — сурово сказал тот и неглубоко затянулся. По комнате поплыл приятный аромат, напомнивший мне чёрную смородину. У родителей в деревне много кустов, и летом мама обычно заваривает чай с их листьями…
Я поспешно присела в кресло, стараясь совладать с подступающими слезами. Бедные мои родители! Как они там? Знают ли, что я пропала, или пока меня никто не ищет?
