секунд – свидетельство того, что я устала до изнеможения. – И ты, Эзра, не думай, что твой телефон пережил…
Он вдруг замолчал. Бросив промокшую куртку в багажник, я с любопытством посмотрела на него. А он смотрел на меня. Так же, как и Кай. Как и Эзра. На их лицах была абсолютно идентичная смесь замешательства и ужаса.
Я опустила глаза, посмотрела на свой топ, насквозь пропитанный вонючей морской водой. Никаких сюрпризов. Но…
Не веря своим глазам, я вытянула правую руку. На моей ладони весело сияла яркая лазурная руна. Извивающиеся линии и остроконечные руны расползались от нее, поднимаясь по руке к плечу. Светящиеся знаки закручивались по спирали, скрываясь под рубашкой на правой стороне груди. В панике я задрала подол рубашки. Отметины бежали по всему боку и исчезали под штанами. Я на несколько дюймов приспустила джинсы. Руны обвивались вокруг моего бедра.
– Ты! – взвизгнула Оливия, указывая на меня дрожащей рукой. – Ты захватила для себя связь с фамильяром!
Я уставилась на нее.
– Как… ведь я же его освободила…
– Это руны фейри! Ты лжешь…
– Оливия! – схватив сестру за руку, Одетта заставила ее остановиться. – Думаю, это несчастная случайность.
– Черт, Тори, – прошептал Аарон. – Что ты учудила?
– Я… я не знаю. – Ничего не понимая, я переводила безумный взгляд с него на метки на своем теле и обратно. – Я думала, фейри… он сказал… я не хотела! Это получилось случай…но.
Но неожиданно паника сменилась подозрением, догадкой, и мои глаза сузились в щелки. Несчастный случай? А может, и нет.
Отойдя от машины, я закружила по кругу, вглядываясь, разыскивая.
– Эхо? Эхо!
– Она сошла с ума, – заметил Аарон не совсем своим обычным легкомысленным тоном.
– Тори, здесь нет эха, – осторожно сказал Кай.
Я откинула назад голову и заорала.
– Эхо! А ну покажись, ты, саламандра-переросток!
Не самое яркое из моих оскорблений, но остроумие сейчас было на нуле.
– Что за непочтительность, нахалка.
Воздух над машиной Аарона замерцал, и из пустоты материализовался фейри. Расправив крылья, он завис в нескольких дюймах над автомобилем.
Чертыхнувшись, Аарон отскочил назад, хватаясь за рукоять меча. Он ошеломленно втянул в себя воздух и застыл на месте. Кай не издал ни звука, хотя слегка попятился – таким потрясенным я его еще никогда не видела. Эзра не шелохнулся, устремив непарные глаза на фейри, и его лицо было пугающе спокойным.
Я обвиняюще ткнула в Эхо пальцем.
– Ты мне наврал! Сказал, что, если я отберу реликвию у колдуна, морской властелин будет свободен!
– Свободен от порабощения колдуном, все верно. – Эхо улыбнулся, показав клыки. – Поистине, ты избавила его от унизительной участи.
Я яростно указала на светящиеся отметины по всему телу.
– Тогда это что такое?
– Связь между твоей душой и душой Ллирлетиада.
– Значит, ты соврал про…
Эхо хлестнул хвостом. Зазубренный конец ударил о заднее стекло автомобиля и разбил его вдребезги. Аарон дернулся, словно от удара током, у него вырвался стон. Я перевела глаза с разбитого стекла на фейри, и только тогда здоровая доза страха охладила мой гнев.
– Я не лгал. – Темные глаза фейри оглядели меня оценивающе. – Не колдун, а ты заполучила гнусные узы. Ты – не имеющая власти повелевать Ллирлетиадом.
Я сжала кулаки.
– Ты обманул меня.
– Я не лгал, – повторил Эхо со своим мелодичным акцентом. – Ллирлетиад уже был связан заклинанием ловушки. Отменить это было невозможно. Кто-то должен был заявить права на магию.
И Эхо, стало быть, подставил меня, смертного человека, у которого «нет власти повелевать» морским владыкой.
Я ощерилась.
– Ты предатель…
Взметнулись широкие крылья. Эхо пронесся над машиной и остановился прямо передо мной, так, что наши носы почти соприкасались. Темно-синие глаза заполонили все передо мной.
– Ты не более чем младенец для таких, как я, – тихо промурлыкал он. – Из уважения к друиду я одарю тебя этим небольшим поучением. Не порочь мое имя и не клевещи на меня, иначе у меня не останется другого выхода – только вырезать это правило в твоей плоти.
С трудом сглотнув возникший в горле комок, слишком напуганная, чтобы вымолвить хоть слово, я кивнула.
Его пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, и кожу пронзило искрой покалывающего тепла.
– Мой долг уплачен. Больше я не отвечу на твой зов.
Я еще раз молча кивнула.
Снова вспыхнула, обнажив клыки, страшноватая улыбка, и он взмахнул крыльями. Пока фейри взмывал ввысь, воздух рябил и мерцал. Тело Эхо потемнело, растворяясь в этом мерцании. На мгновение на фоне звезд вырисовался силуэт огромного дракона с галактиками, кружащимися на его темных боках, после чего он скрылся из виду.
Я прижала руку ко лбу, чувствуя, что голова идет кругом.
– Не люблю я фейри, вот честно.
– Как ты могла так неуважительно с ним разговаривать? – спросила Одетта дрожащим шепотом. Обнявшись, они с сестрой стояли с такими лицами, будто только что на их глазах с небес сошел ангел. – Ты хоть представляешь, насколько силен этот фейри?
Не-а. Не представляю, мне было неинтересно.
– Вот дерьмо, – воскликнул Аарон. Он с отчаянием смотрел на разбитое окно своей машины. – Это тот самый фейри-дракон, на котором Призрак летает, да?
Я ничего не ответила. Проклятое заклинание клятвы.
– Тори!
– Не могу ничего объяснить, – пробормотала я.
Аарон снова выругался.
– Из огня да в полымя, – сухо пробормотал Кай. – Мы должны позвонить Дариусу.
– Мой телефон в сумке, – я устало поковыляла к машине. – Я ее оставила под сиденьем.
Аарон поймал меня за локоть, и только тогда я осознала, что накренилась набок и чуть не упала.
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально.
– Ты белая как полотно.
– У меня все нормально. – Я выдернула руку и открыла дверцу машины. Это простое движение заставило меня пошатнуться. Отметины, светящиеся на моей руке, расплылись – потому что я не могла сфокусировать зрение.
– Тори… – Аарон снова потянулся ко мне, но я упрямо отступила, не обращая внимания на то, что земля качается и уходит из-под ног.
– Она вот-вот упадет в обморок, – сказал Кай.
– Не говори глупостей, – отрезала я, беря себя в руки. – Я никогда в жизни не падала в обморок.
Договорить я успела, но в глазах тут же потемнело, тротуар неожиданно качнулся вперед.
Если говорить о плюсах, я вернулась в «Ворон и Молот». Больше всего это напоминало возвращение домой после отпуска – а еще у меня возникло весьма странное желание протереть прилавок и начать наводить порядок.
Что касается минусов – было ужасно рано. Шесть утра? Или семь? В любом случае в такую жуткую рань мозги никак не
