нужно успокоиться и подумать.
Грейс кивнула.
– Кто скажет тетушке Тави, ты или я?
Да… Телохранительнице нужно это знать, чтобы подготовиться. Если к этому вообще можно подготовиться.
– Я скажу, – пообещал он. – Дома.
Он вышел в коридор и едва не сбил с ног малютку гному.
– Господин целитель, хорошо, что я вас застала! – обрадовалась она. – Мочи моей нет больше!
– Что-то случилось? – встревожился он.
Родившуюся с плохим зрением девочку в деревне дразнили «слепушей», а мать все причитала, дескать, кто ж ее такую замуж возьмет, ни иголку в нитку не вдеть, ни прясть, ни ткать… Нашелся все же мужчина, взял в жены, привез в город. Дескать, была бы жена добрая да ласковая, а шитье-вышивание и в лавке купить можно. И она искренне любила мужа, троих детей ему родила, а он до сих пор ее на руках носил.
Все это Ланс узнал третьего дня, когда гнома пришла к нему и попросила «сделать хорошие глаза, если можно, конечно». Ланс не возражал – магия могла подправить кривизну роговицы, откорректировав близорукость высокой степени. Гнома, счастливая, убежала домой, и вот…
– Случилось, еще как случилось!
Он присел так, чтобы его лицо было на уровне лица гномы, заглянул в глаза. Коснулся диагностическим заклинанием. Все в порядке.
– Господин целитель, всеми богами заклинаю! Верните как было!
– Прошу прощения? – не понял он.
– Все не так! Мочи моей нет!
– Конечно, понадобится какое-то время, чтобы привыкнуть… – осторожно заметил он.
– Какое там привыкнуть! Я-то думала, Вик, муж мой, красавец писаный, а пришла домой – не узнала! Такой старый да страшный, ни в сказке сказать, ни пером описать.
Ланс припомнил крепкого розовощекого гнома. Лет на десять старше жены, но назвать его старым, пожалуй, язык бы не повернулся.
– А детки мои! Тиль, оказывается, вечно сопливый, а Маль только умоешь, и снова грязная!
– Дети часто пачкаются, это для них нормально, – заметил Ланс, подавляя улыбку.
– Для меня ненормально, – отрезала гнома. – А дом? Мой уютный домик? На окнах пыль, под потолком паутина…
Ланс приподнял бровь, пытаясь понять, чего от него хочет посетительница. Не уборку же?
– В общем, господин целитель, спасибо вам, конечно, да только верните все, как было! Чтобы и муж красавец и молодец, и детки славные, и дом чистый.
– Не понимаю вас. Я целитель, а не волшебник.
– Да что тут непонятного! – возмутилась гнома. – Глазки мои верните, как были!
– Боюсь, это не в моих силах, – сказал он, изо всех сил пытаясь не расхохотаться.
Попрепиравшись несколько минут, гнома махнула рукой и, пробурчав: «А еще целитель, называется!» – ушла.
Ланс взял на руки Лори. Засопев, дочка обхватила его шею ручонками. Ланс прижал ее крепче.
Нет, не время отчаиваться. Нужно поискать информацию о моросах. Люди отца наверняка уже землю носом роют, что-нибудь непременно найдут. А сам он напишет Белинде. Она когда-то очень ему помогла: эльфийский век дольше человеческого, а память хранит больше. Даже если она сама не помнит, может, спросит у кого-то из стариков.
Ответ должен быть. И они его найдут.
Я с ужасом ожидала пробуждения дочери, сидя рядом с ней на постели. Прислушивалась к дыханию и гоняла по кругу невеселые мысли. Правда выбила меня из колеи. Понятно, почему Ланс до последнего берег меня от нее. Морос – не просто жуткое чудовище из страшных сказок. Он реален. Он ищет нашу девочку.
Никогда еще я не чувствовала себя такой беспомощной, а ведь я целительница и привыкла иметь дело с вопросами жизни и смерти. Но раньше я всегда знала, что нужно делать: облегчить боль, дать снадобье, влить магию или просто помочь уйти достойно.
Ланс утешал меня тем, что тварь хоть и сильна, но не бессмертна. Надо лишь узнать способ. Он напишет Белинде, он подаст запрос в королевский архив. Нет безвыходных положений! Он говорил так убежденно и сам в это верил. «Будем бороться до последнего!» – уверял он. Мой любимый муж, который никогда не сомневался в том, что упорство и целеустремленность решают любые проблемы.
Если бы все было так просто…
Лори пошевелилась, повернулась на спинку, открыла глаза и замерла, глядя в потолок. Мое сердце пропустило удар. Неужели снова?
– Глория? Ты слышишь меня?
Дочка моргнула, потянулась и села.
– Привет, мамуля. А ты чего здесь сидишь?
Она удивленно посмотрела на уличное платье, заляпанное грязью.
– Ой, мамуля! А почему я сплю в одежде? Уже утро?
– Ланс! – позвала я.
Муж мгновенно оказался рядом, вгляделся в лицо Лори.
– Малышка, сейчас еще только вечер. Скажи, что ты помнишь?
– Помню? – Глория забавно нахмурила тонкие бровки, совсем как ее отец, когда задумывался над серьезным вопросом. – Мы с Ником и с ребятами бегали. Ник всегда обгоняет: он очень быстрый! Так нечестно, ведь у него длинные ноги, а у меня пока коротенькие.
Ланс кивал, взяв ее маленькую руку в свою. Не торопил, опасаясь сбить ее с мысли.
– А потом… Я что – упала?
Глория заинтересованно ощупала свою голову.
– Помнишь, мам, ты рассказывала? Господин Торм упал и набил огромную шишку! И не узнал свою жену. Но потом узнал. А у меня нет шишки. Можно я пойду гулять?
Мы с Лансом переглянулись, поняв друг друга без слов: Глория все забыла. Наверное, это к лучшему.
– Уже поздно, малышка, – мягко сказал Ланс. – Завтра погуляешь.
Я открыла было рот, чтобы сказать: «Нет! Ты никуда не пойдешь! Ты не отойдешь от меня ни на шаг!»
Но вовремя опомнилась. От твари не спасли высокая ограда, профессиональные телохранители, охранные артефакты. Деревянные стены не уберегут. Да и госпожа Нерина точно сумеет защитить Глорию лучше меня. Пусть моя дочь будет беззаботна и счастлива столько, сколько это возможно…
Я невольно положила руку на живот. Я пока не чувствовала этого малыша, но и его уже полюбила всем сердцем. Если тварь появится, мы все будем вместе и разделим судьбу, какой бы она ни была.
– Завтра, – подтвердила я, улыбнувшись дочери. – Ник забежит за тобой, как обычно.
Тем же вечером Ланс сел за письмо Белинде. Он рассказал о необычном пациенте, который чудом выжил после встречи с моросом, и о странном беспамятстве, в которое тот впал спустя несколько недель после полного, казалось бы, выздоровления. «Может быть, ты сама или кто-то из твоих старших родственников слышал о подобных случаях? Я буду благодарен даже за крупицы информации», – писал он.
– Думаешь, Белинда не сложит два и два и не догадается, о каком пациенте ты говоришь? – спросила я, несколько раз перечитав письмо. – Новость о нападении
