рот горячими губами. Дышать в коконе тела здоровяка было тяжело, не то что высказывать недовольство и поправлять!
Но в какой-то момент, с мыслью о том, что даже если сейчас на академию упадет метеорит, я точно выживу под железобетонным телом, смогла расслабиться и получать удовольствие. Целовался Сигурд своеобразно, но точно получал удовольствие от процесса, чем и заражал.
Несмотря на травмы, силы в его руках было хоть отнимай, не отрываясь от губ, он стянул с меня штаны и одним резким движением сдвинул меня себе на колени. Все, что мне оставалось — просто двигать языком и получать удовольствие, потому что все остальное делали за меня.
Сигурд несколько минут возился с лифчиком. Хмурился, фыркал, но все-таки справился и белье полетело в стену. Его руки скользили по груди и талии, опускаясь к бедрам, подбираясь ладонью к месту, укрытому от взглядов посторонних.
Через секунду, когда ткань трусиков была отодвинута в сторону, я почувствовала волну жаркого удовольствия. И дыхание Сигурда у моих губ сбилось.
Предварительные ласки длились недолго — вскоре мужчина скинул одежду и с себя. Мы немного сменили позу, откинули одеяло.
Скажу одно — Сигурд большой везде. Это тот случай, когда хорошего мужчины много. И то, как он на меня смотрел, основательно будоражило душу. Меня хотели и мной восхищались, оглаживали каждый сантиметр тела шершавыми руками. В его глазах горели сотки искорок, наверное, то были чувства, которые он испытывал в близости со мной. Для меня это была неуемная страсть на грани чувственной боли.
Я зажимала рот руками, кусала губы, но полностью подавить рвущиеся звуки не получалось, благо, кажется, в крыле здания мы были одни.
Лениво прижавшись к боку большого мужчины, обнимающего меня мускулистой рукой, смотрела в потолок и пыталась отдышаться. Мысли сбились в кучу. А под ласковым, довольным взглядом будущего мужа выстраивать их в правильную череду не получалось.
Перекатившись к краю кровати, сбросила себя на пол, став одевать разбросанную одежду. Слава богу, тут нет люстр, а то, подозреваю, мое белье оказалось бы там.
— Не уходи так быстро, побудь со мной еще немного, — тихо попросил, хотя по его уставшему виду можно было сказать, что скоро пациент уплывет в сон.
Пока думала, что ответить, в дверь постучали. Кинувшись к зеркалу, расчесала растрепанные волосы пальцами и отставила стул.
На пороге стояли Оттар и Ивар.
— А мы вам брачный браслет принесли.
— Шутите? — с прищуром спросила, — весело вам? — строгости в моем голосе могли позавидовать самые закоренелые учителя средних классов.
Хотя злилась я не так уж и сильно.
— Ни разу, — замотал головой Ивар, а Оттар состроил самые честные глаза в мире, — мы просто заботимся о вас и Сигурде. Он наш друг и нам радостно, что ему выпала возможность обзавестись женой. Женщины не часто связывают жизнь с аборигенами диких земель. Они считаются некрасивыми, глупыми и неповоротливыми.
Из-за поворота в конце коридора вышло тело. Сначала появилось недовольное лицо Бастиана, а потом все остальное, облаченное в дорогой костюм.
— Урсула! Стоять! — гаркнул муж и рванул в нашу сторону.
— Входите! Быстрее! — шикнул на ребят и втянула их в кабинет лекаря, быстро захлопнув дверь и подперев ручку стулом.
— Я старший муж, ты вообще-то должна со мной советоваться! Урсула! — громко бубнил мужчина по ту сторону двери, периодически постукивая.
Выдохнув, переглянулась с ребятами. А они веселились! Едва сдерживали улыбки, да и в глазах плясали смешинки.
— Не рассказывайте никому об этом! И о браке с Сигурдом!
Ребята кивнули, а Ивар еще и изобразил рукой жест «застегиваю рот на замок».
Сигурд был в полудреме, разлепил один глаз, когда мы к нему подошли.
— На, надень ей на руку, — Оттар всучил другу брачный браслет.
Пациент не стал медлить и быстро защелкнул на тонком запястье украшение, не скрывая счастливой улыбки. С двумя литыми золотыми полосами на запястье я теперь была похожа на Шамаханскую царицу или Клеопатру с алиэкспресса.
Посидела еще недолго у кровати сопящего мужа (не храпит, что плюс), тихо поражаясь, если культурно, от происходящего в жизни и прислушиваясь к звукам шагов Бастиана, который топтался под дверью как кот, которому перекрыли доступ в комнату. Через полчаса половицы скрипеть перестали, но как только высунула нос в коридор, то была захвачена в объятия. Или в плен. Это уж как посмотреть.
Так и знала, что надо лезть через окно!
— Попалась! — мурлыкнул мужчина.
— Ну нет, еще немного и я потребую развод! — возмутилась, пуская глазами молнии в приставучего дознавателя. Вот чего ему в своей каморке не сидится? Я вроде как сама могу себя контролировать.
— Еще одна такая выходка, Урсула, и будешь наказана! — недобро сверкал на меня глазами властный пластилин.
— Ты что мне мать? Или отец? — шипела, пытаясь вырваться из кокона крепких рук. Вроде не такой здоровый, как Сигурд, а силы хоть отбавляй.
— Нет, я твой муж!
Я открыла рот, собираясь огрызаться и дальше, но внезапно неприметная дверь в стене открылась и из комнаты выскочил лекарь, белый накрахмаленный халатик резко контрастировал на фоне бежевой стены, а внутри помещения за его спиной я успела разглядеть кровать, стол и небольшое зашторенное окно. Не передать словами, какие охреневшие у лекаря были глаза.
— Я… это… быстренько… вы не отвлекайтесь, — просипел он и шмыгнул в кабинет к Сигурду, прикрывая двери с той стороны дрожащими руками.
Между мной и Бастианом повисла тишина.
— А он что, тут живет?
— Кажется, да.
— Е-мае, — протянула я.
Ну вот, зашугала бедного врачевателя.
— А вы это… с Сигурдом? — он кивнул на мой браслет.
— Ага.
Кажется, в корпусе мы все-таки были не одни.
Так, больше не говоря ни слова, развернулись и тихо пошли дальше по коридору, каждый думая о своем.
Уже у самой комнаты Бастиан хотел попрощаться, но было видно, что хочет что-то сказать, поэтому я позволила зайти в комнату и присесть на стул. Он снял пиджак и бросил его на кровать. В коморке действительно было душно. Штора не задергивалась после моего ареста, а теплые лучи солнца нагрели комнату.
— Из столицы едет мать Лютина и Урсулы.
— Что ей нужно?
— Лютин ее любимый сын, через несколько дней состоится повторный суд. Их с Ворксом в этот раз будет судить мужчина. Она хочет присутствовать. Но наверняка и с Урсулой изъявит желание повидаться.
— Она ведь поймет, что я не ее дочь?
— Конечно. Патриция де Левьер холодная, расчетливая женщина, ищущая выгоду во всем, отметающая чувства. Иной раз даже к собственным детям. У нее сильные ведьминские способности, дорогу дамочке никто переходить
