— Мы всегда выживаем.
— Надолго ли? — проворчала она.
Ифруум протянул ей тарелку с едой — комочки не напоминали ничего из того, что она помнила о еде в детстве. Чего бы она только не отдала, чтобы однажды заполучить чизбургер, честное слово, чизбургер из Макдоналдса с картошкой фри. Это было единственное воспоминание, за которое она цеплялась цепко, единственное, что она могла вспомнить как сумму всего вкусного в мире — до Макла. Черт, но этот мужчина заставил ее пускать слюни, а здесь она планировала сыграть роль его влюбленной невесты.
— Мне же не придется целовать его или что-то в этом роде, не так ли? — Пожалуйста, скажи «да».
— Зависит от того, заподозрит ли что-то владелец магазина.
— Как скоро мы доберемся до новой работы?
— Земной день, плюс-минус несколько часов.
Слишком много времени. Она вздохнула.
— Думаю, мне следует пойти посмотреть, ушел ли дядя Мерфи и пережил ли Макл его допрос.
Ифруум фыркнул.
— Что заставляет тебя думать, что Мерфи поджаривает его?
— Макл переспал с его любимой племянницей. — Она усмехнулась. — Ему повезет, если он переживет этот день без происшествий.
Ифруум остался, чтобы прибраться, когда она направилась в командный отсек. Как бы поступил Макл? Черт возьми, как бы она это сделала? Она никогда раньше не засыпала с мужчиной. Она также никогда так сильно не хотела мужчину во втором раунде сексуальных игр, не говоря уже о третьем. Будет ли он вести себя так, как будто ничего не произошло и не изменилось? Или он ожидал бы от нее чего-то большего? Он же не стал бы внезапно прилипчивым, не так ли? Она не думала, что сможет вынести приставучего мужчину.
Ворвавшись в комнату, она почти вздохнула с облегчением, когда заметила, что ее дядя покинул помещение. По крайней мере, эта проблема временно исчезла, снова оставив ее с одним восхитительно выглядящим инопланетянином, который развалился на своем месте, пока… что он делал?
Она повернулась, чтобы посмотреть на экран, привлекший его внимание, и ахнула.
— Это мы?
— Да. Мы знамениты. — Хотя изображение было зернистым — тюремный бюджет не позволял использовать более дорогие камеры, — оно, конечно, не лгало. Там была она, целовалась с Маклом и несла чепуху.
— Это видео нашего побега из тюрьмы.
— Да. По-видимому, это настоящая сенсация.
— Сенсационная чушь. — Она сморщила нос. — О Боже, я не могу поверить, что люди смотрят это дерьмо.
— Смотрят, любят и просят выйти на бис, но на этот раз без одежды.
— Этого не произойдет.
— Почему нет? — Макл ухмыльнулся и махнул рукой. — Разве ты не хочешь быть знаменитой?
— Знаменитой тем, что снимаюсь в порно? Нет, спасибо.
— Действительно ли это имеет значение?
— Да, это так.
— Женщины. Так иррационально.
— Мужчины, всегда думают своими пенисами, — дерзко ответила она.
Он откинул голову назад и рассмеялся.
— Ты забавная, варварша.
— А у тебя извращенное чувство юмора. Ты можешь выключить это дерьмо? Я больше не могу это слушать. — Потому что кто хотел слушать, когда она хотела прожить это? — Что мой дядя сказал тебе?
— Не так уж много. Он просто хотел представиться.
— И он угрожал тебе своим фирменным проклятием, если ты запятнаешь меня? Требовал, чтобы ты обращался со мной правильно?
— Нет. А должен был? На самом деле мне отчасти понравился этот парень, что, признаюсь, удивило меня, учитывая то, что я о нем знаю.
Мерфи не заставлял Макла пообещать держаться подальше? Это не предвещало ничего хорошего. Коварное поведение Мерфи означало всевозможные неприятности. Ей придется держать ухо востро, чтобы Макл ненароком не поддался удушающей защите божества, которое решило удочерить ее.
— Не становись слишком самодовольным. Мерфи никогда ничего не делает без причины.
— Или я ему нравлюсь. — Ее фиолетовый наемник подмигнул.
Боже упаси.
— Никогда никому не желай этого, — сказала она с содроганием. — Я говорю как человек, который знает.
— Почему ты не сказала мне, что тебя удочерило существо, которое считает себя Богом?
— Потому что я пыталась забыть это, — пробормотала она.
— Должно быть, это делало жизнь в детстве интересной?
— Интересной, если ты не возражаешь против того, что вокруг тебя постоянно царит хаос. Я с раннего возраста научилась ожидать неожиданностей. Как на моем выпускном из Гильдии карманников, нормальный дядя устроил бы фейерверк. Очевидно, для Мерфи этого было бы недостаточно. Третье солнце в Звездной системе взорвалось на тысячу метеоритных осколков, вызвав внезапную эвакуацию по всей планете. И ты даже не захочешь знать, что случилось с первым парнем, которого я поцеловала.
Макл наклонился вперед, ничуть не смутившись.
— На самом деле, я действительно хочу знать. Он выпотрошил его? Отрезал ему голову?
— Ничего такого кровожадного. Нет, у бедняги развилась редкая аллергия на человеческую слюну, и он чуть не задохнулся до смерти. Но это ничто по сравнению с первым парнем, который бросил меня. — Она вздрогнула при воспоминании. — Давай просто скажем, что Карма позаботилась об этой проблеме, когда мороженое не помогло.
— Карма — Богиня? — спросил он, приподняв брови.
— Единственная и неповторимая. Ты слышал о ней?
— К моему несчастью. Так случилось, что я один из ее последователей.
Она не смогла удержаться от смешка.
— Сосунок! Впрочем, хватит о моих тете и дяде. Я слышала, ты собираешься помочь нам с Ифруумом провернуть ограбление. Ты раньше занимался подобным мошенничеством?
— Детская забава. Просто отдай себя в мои руки, которые, как ты помнишь, вполне способны, и вместе мы сможем провернуть что угодно.
«Вот чего я боюсь».
Глава 8
Они провели большую часть дня, обсуждая свои планы ограбления. Работа в команде оказалась интересной. Макл обычно выступал один, но он не мог отрицать, что хотел сделать это, несмотря на задержку с поручением для своей тети. Мысль о том, чтобы провести больше времени с Оливией, должна была вызвать тревогу; вместо этого он наслаждался каждой насмешкой, которую она бросала в его сторону, каждой ее ухмылкой, каждым горячим взглядом, когда она думала, что он не обращает внимания.
Похоже, он был не единственным, кто не мог забыть взрывной секс предыдущего дня. Он также был не единственным, кто боролся за то, чтобы снова не сдаться, и он знал, что они проиграют, судя по тому, как воздух вокруг них буквально шипел.
В конце дня, когда усталость взяла свое, по крайней мере, так он судил по ее зевкам, он заговорил об этом.
— Мне пришло в голову…
— Придержите прессу, у фиолетового есть идея.
— Знаешь, если твой язык так нуждается в упражнении, то у меня есть кое-что, на чем ты сможешь его использовать. — Он схватил свою промежность и помахал ею перед ней.
Она скорчила гримасу.
— Фи-и-и! Как пошло.
Оскорбленный, он выпалил первое, что пришло в голову.
— Вчера ты так не думала.
— Это было вчера. У меня было желание, ты был под рукой. Теперь я в порядке, так что можешь перестать пытаться залезть ко мне в штаны. Это больше не повторится.
— Действительно?
— Да, действительно. Несмотря на то, что ты думаешь, ты не неотразим. Ты унял свой зуд. Я почесала свой. Все в порядке. Хотя, по правде говоря, это было довольно быстро. А теперь, если ты меня извинишь, я хочу немного поспать. Одна.
Она зашагала в его комнату, покачивая попкой, не оглядываясь назад. Но она совершила одну роковую ошибку. Она оскорбила его и бросила вызов, тем самым сославшись на два корыстных правила. Он не мог оставить это без ответа. Он последовал за ней, войдя в свою комнату всего через несколько мгновений после нее. Она повернулась к нему лицом и подняла руку.
— Остановись прямо здесь, Фиолетовый. Я имела в виду то, что сказала насчет сна в одиночестве.
— Это моя кровать. Если тебе это не нравится, то можешь найти другое место.
