- Ага, а...
- Нет, - он поцеловал меня в нос, - сначала душ, потом завтрак, а потом уже все вопросы.
Душ мы принимали вместе, а посему столь простое занятие растянулось на неопределенный срок. Я сидела у него на коленях, завернутая в простыню и тихо балдела.
- Мы не так уж далеко от тигров, - мурлыкнул демон мне в ухо, - этот остров собственность королевской семьи Санграна.
- И зачем? - выгнула я бровь, ставя чашку с кофе на стол.
- Чтобы ты опять не сбежала, - над островом купол - и чтобы нам не мешали. - Я покивала с умным видом, убирая такую же седую прядку с его лица, как и у меня. И зачем он скрывал е под капюшоном? Руки дрожали, когда я обводила острые скулы, хищный излом губ, нос, брови. Святые яйца, какой же он все-таки... демон. Мой демон.
- Прости меня, - я спряталась у него на груди.
- За что? - вот именно этого вопроса я и боялась. Так, ладно, собралась!
- За не веру и недоверие, за то, что сделала больно, за трусость, за поспешные суждения, за эту седую прядь, - я никогда не умела разговаривать нормально, так чтобы меня поняли. Я не любила объяснять и не хотела. Говорить о своих чувствах Ему было стыдно, страшно и тяжело, но необходимо, - за глупость, за моих тараканов, за злость, за то, что наговорила тебе перед уходом, и за то, что не знаю, как правильно просить прощения. - Он молчал, так долго молчал, что мне стало страшно. Дура! Ну какая же я дура! Нет, не дура, БАБА! Я выбралась из его рук и подошла к окну, плотнее завернувшись в простыню, а он отпустил... Вот теперь стало хреново, по-настоящему хреново и хотелось выть.
Ну да, а чего я собственно ждала? Он никогда ничего не обещал, никогда ничего не...
- Моя маленькая девочка, - нежные поцелуи, как расплавленный металл, оставили следы на шее, спугнули горькие мысли. Ширан прижал меня к себе, уткнувшись носом мне в макушку. - Моя храбрая, упрямая, маленькая девочка. Тебе не за что извиняться. Я, знаешь ли, тоже не большой мастер просить прощения, - он глубоко вздохнул, разворачивая меня к себе, - но я попробую. Прости меня, прости за то, что поверил тебе тогда, прости, что не уберег, прости, что не удержал рядом, прости за каждую твою слезинку, прости за то, что так долго не приходил, прости за то, что отпустил, за то, что позволил уйти. Прости, - едва заметное прикосновение к губам.
- Прощаю, - отозвалась я.
- Прощаю, - эхом вторил врайт. Подхватил меня и усадил на подоконник, осторожно сжимая плечи в руках.
- Ран?
- Шшш. Я хочу, чтобы ты знала, - он закрыл глаза. - Не думал, что это будет так сложно... найти слова. И так странно... Я знаю, что нужно сказать толпе народа, чтобы успокоить, я могу найти общий язык с оборотнями, вампирами и людьми, я с легкостью руковожу солдатами и генералами. А с тобой... С тобой теряюсь, девочка моя, - демон наклонился и шумно вдохнул воздух возле моей ключицы. - И так было всегда.
- Всегда? - вот уж если кто-то из нас двоих и не находил слов, то это я.
- Да. Знаешь, когда я впервые потерял дар речи? - Я отрицательно мотнула головой. - Когда увидел тебя в первый раз в морге. Думал даже, что это шутка такая. Гадал, сколько тебе лет и не рехнулся ли Дакар, отправляя на задание ребенка. Ты казалась такой маленькой, такой хрупкой, а потом ты назвала меня "кошмаром" и я снова растерялся, а потом увидел твои невероятные глаза, твою кривую усмешку и подумал, что схожу с ума. И в кабинете, ты была такой отстраненной, такой холодной и я никак не мог прочитать тебя. О, ты представить себе не можешь, как раздражало меня твое каменное выражение лица. И я злился и бесился, а еще хотел тебя, просто до одури хотел, но сдерживал себя, иногда из последних сил. Тот поцелуй на башне, помнишь?
- Помню, я думала, что это какое-то наваждение, дурман, - тихо прошептала я, накручивая на палец его седую прядь. Так вот оно какое, счастье. Огромное, пахнет дождем и листьями и глаза у него цвета грозового неба.
- А я считал себя психом. Я вел и чувствовал себя как озабоченный мальчишка. Следил за каждым твоим движением и жестом. Злился, когда ты не обращала на меня внимания, и думал, что ты действительно не умеешь чувствовать. Духи грома, я ревновал тебя к твоему же леопарду! Ты сводила меня с ума, я слышал твой голос во снах, вспоминал вкус твоих губ. От тебя пахнет медом и корицей, девочка моя и этот запах для меня как дурман-трава. И ты казалась мне такой сильной, такой уверенной, такой упрямой, практически неуязвимой. А когда тот эльф напал на тебя в морге, рассудок чуть окончательно меня не покинул. Я даже не успел понять, насколько испугался.
- Напрасно, - тихо выдохнула я. Глупый, глупый демон. Такой сильный, такой упрямый, такой гордый.
- Это я теперь знаю, что напрасно, а тогда не знал. Я вообще ничего о тебе не знал, и это тоже сводило меня с ума. Я собирал информацию о тебе по крупицам, как фанатик-коллекционер. Считал тебя жестокой. Не желал тебе верить. Не хотел тебя слушать. Я так часто не понимал тебя и себя, не знал, чего от тебя ждать в следующий момент. А ты словно водила меня за нос, мне действительно казалось, что ты играешь...
- Я не играла Ран. Никогда, - я твердо смотрела ему в глаза. - Ну, может только раз с оборотнем. Но эта игра предназначалась для него, я не думала, что ты увидишь, тем более не ожидала, что так разозлишься. Я вообще тебя не понимала. То ты набрасывался на меня с поцелуями, а в следующий миг отталкивал, то спокойно разговаривал, а потом взрывался вулканом. И Кэс, я думала...
- Я был идиотом, - перебил меня принц, - не знал про феромоны, а твоя сестренка умело использовала мое незнание в своих целях. Да и Сибилла, и Илия все время норовили сбить меня с толку. Благо мой демон знает лучше меня.
- Действительно благо, - улыбнулась я.
- А еще я такой дурак, Обсидиана. Самый большой дурак на свете потому, что так долго закрывал глаза на то, что со мной происходит.
- Оба хороши, - он осторожно поцеловал меня в уголок губ, и я плотнее прижалась к нему, обхватывая его ногами. Хочу, хочу прижаться, хочу раствориться, хочу потеряться.
- Я не знаю, за что ты послана мне богами, хорошая моя. Действительно не знаю. Но я буду вечно благодарить их за этот подарок. Я теперь тебя никогда и никуда не отпущу. Слышишь? - Ран почти до боли сжал мои плечи. - Ты моя. Моя девочка, моя маленькая охотница. Моя самая нежная. Моя медово-коричная, дикая сказка. Я так люблю тебя, что мне больно и страшно и сладко. Очень. Сладко. - Я, улыбнувшись, прижалась к его губам, срывая поцелуй. Тягучий, бесконечный поцелуй. Как, оказывается, иногда хорошо сдаваться, как приятно, как невыносимо нежно. Как хорошо иногда быть не охотником, а бабой! Очень, очень хорошо.
